— Оставьте, пожалуйста, бутылку.
Мужики радостно посмотрели на него. А тот, который уже допил, вдруг размахнулся и закинул бутылку в кусты за скамейкой. И улыбнулся Ярославу:
— Надо — ищи.
— Урод, — сказал Ярослав довольно громко и, отскочив, чтобы не достали, обогнул кусты с другой стороны.
Бутылка нашлась. Ярослав поднял её, брезгливо вытряхнул остатки пены, и пошёл в сторону киоска. Было немного неудобно, потому что раньше собирать бутылки ему не приходилось. Но другого выхода не было. Раз виноват, надо что-то делать. Ярослав вспомнил, что за лесополосой около дома Сергея Фёдоровича есть небольшой овражек. Там часто собиралась местная молодёжь. Конечно, выпивали. И возможно, бросали бутылки…
Около киоска с мороженым в руках стояла Фроська. Ярослав не успел развернуться, и она его увидела:
— Слава!
— Да не пил я! — крикнул Ярослав, вертя бутылку в руках. — Я сдать хотел!
— Слава, — Фроська приблизилась, — брось эту гадость в урну и пошли со мной.
Ярослав молчал, не двигаясь с места. Было очень обидно, противно и немного страшно. Он ведь до сих пор под контролем, ему надо вести себя примерно, чтобы вообще не закрыли в детском доме, чтобы отпускали к Сергею Фёдоровичу, а он так глупо попался! И выбросить бутылку теперь невозможно. Потому что всё равно будет скандал, а деньги нужны.
— Я сдам её и приду, — сказал он Фроське. — Понятно?
— Слава!
Ярослав махнул рукой и бегом побежал к киоску… Ему дали две пятидесятикопеечные монеты. Теперь у него было шестнадцать рублей из необходимых трёхсот. Ярослав сел на заборчик и подсчитал — впереди у него шесть дней. Триста делить на шесть — пятьдесят. Пятьдесят бутылок в день. Где он их возьмёт?
С заборчика был виден фонтан. Там по-прежнему сидел Денис, рядом — Арнольд, Женька, Фроська и Вера Ивановна. Ярослав помедлил немного, но пошёл. Если Вера Ивановна его не увидит в ближайшие минуты, могут быть проблемы. Он подошёл к группе со стороны Дениса и попытался незаметно сесть рядом. Но Фроська его увидела и сказала:
— Слава, объясни своё поведение сейчас же.
Ярослав понял, что все на него смотрят, и сказал:
— Я нашёл и сдал бутылку из-под пива. Что тут такого?
— Да, только пиво ты выпил. Я видел. А потом, это самое, мороженым зажевал, — вдруг сказал Денис.
— Ты чё врёшь! — закричал Ярослав.
— А мне-то чё врать? — тоже вполне натурально возмутился Денис. — Набухался, это самое, так признайся! У нас воспитатели добрые — простят! Да, Вера Ивановна?
— Скотина! — Ярослав схватил Дениса за футболку и изо всех сил толкнул в фонтан. — Сука!
Завизжали подошедшие девчонки, Фроська закричала ему что-то, а Вера Ивановна побледнела, и глаза у неё гневно сузились.
Ярослав сел у фонтана на землю и заплакал. Никто ему не верил, никто!
— Настоящий уголовник, — услышал он голос Веры Ивановны.
— Я тебя убью, гад, — сказал Денис, выбираясь из фонтана.
Ярослав снова сделал попытку наброситься на Дениса, но Вера Ивановна крепко схватила его за руку и скомандовала:
— Анна Игоревна, вы остаётесь с детьми. Мы едем в детдом.
Ярослав почти побежал за ней, так сильно она его держала и так быстро вела. На остановке он дёрнулся:
— Отпустите. Я сам пойду.
— Сам ты никуда больше не пойдёшь, — зло сказала Вера Ивановна. — Там, куда ты скоро попадёшь, ходят строем.
— Я туда не попаду! — закричал Ярослав. — Отпустите!
Вера Ивановна затолкала его в автобус, показала кондуктору проездной и его удостоверение, вытащив его из кармана Ярослава. Люди вокруг с удивлением смотрели на женщину, которая держит за локоть мальчишку, а мальчишка плачет, сопротивляется, но никак не может вырваться.
— Я в темноту не пойду! — крикнул Ярослав Вере Ивановне. — Я человек!
— Ты щенок, — проговорила Вера Ивановна, наклонившись к его уху. — Думаешь, Сергей Фёдорович за тебя снова заступится? Нет, Снежинский, ошибаешься. Мы тебя поставим на учёт, как малолетнего алкоголика, и никто тебя Сергею Фёдоровичу не отдаст. Это ведь не так просто: кого захотел, того взял. Нужно разрешение директора детдома. А его как раз ещё и нет. Так что все твои поездки в гости закончились. Будешь сидеть в детдоме и никуда ни ногой!
Ярослав похолодел. Наверное, Вера Ивановна говорила правду. Есть ведь учёт всяких трудных, есть в детдоме его выписка из токсикоцентра… Может, Сергею Фёдоровичу и правда запретят его забрать. Но на всякий случай он сказал:
— Вы меня обманываете.
— Много чести, — отрезала Вера Ивановна и замолчала.
Всю дорогу до детдома воспитательница тащила его за руку так, что её ногти оставили на его коже полоски. В детдоме Вера Ивановна завела его в воспитательскую и приказала:
— Сиди тут и думай, как будешь жить дальше. Я пошла к директору.
Она ушла. Ярослав автоматически потёр ноющую руку и вдруг увидел на столе конверт. Он был надписан по-немецки. Ярослав взял его со стола, повертел в руках. Прочёл: Ярославу Снежинскому. Это же ему письмо! От Инны Яковлевны! И, наверняка, Вера Ивановна теперь его не отдаст. Но ведь письмо ему! Никто не имеет права его читать! Он сунул письмо в карман. Сел на диванчик. Вера Ивановна не возвращалась. Ярослав глядел на дверь. О чём там они разговаривают с директором? О том, что теперь делать с Ярославом? Но что он такого натворил? Подумаешь, стукнул Лысого! Да его убить за такое надо! Только разве взрослым объяснишь? Вон Фроська и та ему не поверила. А Сергея Фёдоровича нет. Он только в шесть придёт. Придёт и сразу узнает, что Ярослав пил и дрался? Пусть! Ему можно всё рассказать, он выслушает! Ярослав потер ладонями виски — почему-то начала болеть голова. И вдруг внутри его кто-то противненько хихикнул: “А про Викину беременность тоже расскажешь?”
— Расскажу, — сказал Ярослав вслух.
“Он тебя не простит. Потому что это подло. Сделал девчонке ребёнка и бросил её…”
— Я ничего не делал!
“Ты не помнишь. Просто не помнишь”.
— Я ничего не делал! — крикнул Ярослав как можно громче. — Я не виноват!
В комнату заглянула Вера Ивановна:
— Ты чего орёшь, Снежинский?
Ярослав сжал голову руками:
— Он говорит, что я виноват! Но это не правда! Я ничего плохого не хотел! Вера Ивановна, поверьте мне!
Вера Ивановна посмотрела на него с опаской, потом сказала:
— Не морочь мне голову, Снежинский! Не изображай тут! Думаешь, дураком прикинешься, и тебе всё простят? Директора нет, но он вот-вот придёт.
Ярослав встал, подошёл к Вере Ивановне.
— Мне надо к Сергею Фёдоровичу. Отпустите меня!
