Я видела, как это его расстрогало, как он обрадовался их искренне теплому отношению. Может теперь он осознает всю серьезность своего поступка, женившись на женщине с таким вот приданным? Весь день мы были вместе и радости моей не было конца.
Город-архитектурный-шедевр потряс норвежского гостя своими масштабами и красотой. Наверное, я никогда не устану восхищаться его соборами, дворцами, мостами, и плевать на загазованный воздух, бешеные цены и вечные автомобильные пробки.
Одвард не скупился на дорогое мороженое, ресторан, новую красивую одежду для девчонок, не жалел видеокамеру и показывал, как она работает. Я, как никогда, была благодарна ему за эту, пусть даже однодневную и фальшивую сказку…
Мы оформили все документы и консул заверил, что через два-три месяца я смогу забрать детей. Его бы слова да Богу в уши! Сестра завистливо поглядывала на нас – такой счастливой, дружной семьей мы казались со стороны. Знала бы она правду… Но я была не готова к исповеди, которая могла напугать всех моих родных или что-то коренным образом изменить. Мы посадили их на вечерний поезд и я еще долго смотрела вслед уходящему вагону. Мы снова расставались в надежде на скорую встречу.
Уже на выезде из Питера, я случайно увидела рекламный плакат строительной компании. И, судя по огромному плакату, фирма была преуспевающей. Я быстренько записала контактный телефон, который в будущем пригодится и сослужит неплохую службу.
* * *
Учебный год начинается в Норвегии с конца августа. Для иностранцев, проживающих в стране открыты бесплатные языковые курсы с бесплатными учебниками и тетрадями. Одвард снова работал, а я пошла учить норвежский. Я была прилежной ученицей, но одна учительница не взлюбила именно меня. Я не знала причину, по которой она не отвечала на мое приветствие или полностью игнорировала меня на уроке. Может, разговоры о моих феноменальных успехах не радовали, а раздражали ее – и такое бывает, но это не повод к конфликтам.
Я продолжала доброжелательно, без заискиваний, здороваться с ней, по-доброму игнорируя ее негативное отношение. Если я не понимаю мотивацию ее поступков, то это не значит, что я автоматически стану обижаться и ненавидеть ее, тем более, что она была мне очень симпатична и как-то интеллектуально близка. Через две недели мы стали чуть ли не подругами…, но мне пришлось уйти из школы.
Родители требовали, чтобы я срочно забрала детей, потому что они устали ждать и очень скучают по маме. Нервы сдали и у меня случился сердечный приступ, в результате которого отказала левая рука. Зарплата у мужа будет еще не скоро, а ехать надо, потому что у моей мамы истерика и она уже проклинает и меня, и Норвегию.
Сосед сжалился и отдолжил мне четыре тысячи, а Одвард обещал сразу же отдать долг и перевести часть зарплаты на мой банковский счет.
Первым банковским счетом и виза-карточкой, зарегистрированными на мое имя, пользовался муж, а уже в другом банке я сама открыла себе новый счет.
До Стокгольма я долетела на самолете, потом на пароме – до Хельсинки, а оттуда на российском автобусе до Питера и дальше на поезде. Родители были рады избавиться от годичной обузы и попросили меня не задерживаться с отъездом, потому что соседи могут подумать, что я вернулась насовсем.
Ну и как, после такого приема, признаться в своем неудачном браке? Ведь это же моя неудача и она никого не касается – сама заварила кашу, самой и расхлебывать придется. Мы поехали опять в Питер. Он уже стал почти родным. Я надеялась, что вот-вот получу положительный ответ из Директората.
Дальние родственники дали ключи от комнаты в коммуналке и мы с трудом, прижавшись друг к другу, еле-еле поместились на старом диване. Туалет не работал, сырая вода была ржавой, ванны не было, по соседству жили наркоманы и больной туберкулезом. Снять нормальное жилье за пятьдесят долларов в день или дальше подвергать наши жизни опасности или просто жить в антисанитарных условиях мы не могли, а поэтому я напросилась пожить к своей бывшей институтской подруге из Беларуссии.
Когда-то она с мужем были очень красивой и счастливой парой, растили дочь, зарабатывали большие деньги. Я, конечно, знаю, что время не щадит никого, но чтобы настолько… Муж – красавец и бывший офицер, – спился, квартира превратилась в трущобу, а моя любимая подружка – в истеричку. Почему у нас, у людей всегда так: «что имеем – не храним, а потерявши – плачем»? Может потому, что ищем только удовольствия, признания, богатства и отказываемся от духовного сокровища? А Господь все делает для того, чтобы мы задумались о душе, чтобы мы, страдая от неустроенности, болезней, предательства, искали помощи и защиты у НЕГО.
Шесть недель пролетели в делах и заботах, а разрешение на въезд детей так и не пришло. Злоупотреблять терпением и добротой своих друзей я не хотела, а поэтому мы снова поехали в Питер и попросились на постой к двоюродному брату, которого я не видела двадцать пять лет. Чтобы не горевать над проблемой и хоть чем-то себя занять, я позвонила в строительную компанию и договорилась о встрече с ее директором.
* * *
Две недели шли переговоры и, в конце-концов, без залога и гарантийных обязательств, мне предложили под реализацию две шикарные дачи, рубленные по норвежскому замку. Муж заверил, что моментом продаст их. Я, уже обманутая мужем много раз, боялась поверить ему вновь и тем самым подвести новых компаньонов. Но гарантом выступил другой молодой норвежец, которого я немного знала и была уверена в его порядочности, во всяком случае, он меня еще не обманывал.
Директор транспортной фирмы также поверил мне на слово и, без единого рубля, выделил две машины под погрузку. Может это начало новой жизни и судьба, наконец, улыбается мне?
Одвард стал нервничать и просил моего срочного приезда домой. В качестве последнего аргумента прозвучала угроза в неполучении детьми разрешения на въезд, если я лично не явлюсь к новому адвокату. Да сколько ж будет продолжаться эта канитель и наша одиссея? Как оставить детей?
Жена брата сжалилась и согласилась на одну неделю присмотреть за детьми. Я оставила ей деньги на возможные расходы и поехала с дачами в Норвегию. На шведско-норвежской границе мы задержались, ожидая факс с подтверждением об оплате пошлины на ввозимый товар, а потом уже беспрепятственно поехали дальше.
Всю дорогу я терзалась сомнениями и не могла понять, о каком адвокате говорил муж и зачем мое личное присутствие, если все документы давно в Директорате? Я собиралась сразу же вернуться обратно к детям на том же грузовике, на котором приехала. Машины после разгрузки должны были ехать в другой город для загрузки попутного груза, а поэтому я намеревалась оперативно решить все вопросы.
Муж сам занимался разгрузкой машин и у меня не было абсолютно никакой возможности хоть что-то прояснить. Я ждала его до глубокой ночи, но так и не дождавшись, заснула прямо в зале под звуки включенного телевизора. На утро я увидела довольного мужа. Он хвалил качество древесины, из которой были сделаны срубы, и отличную цену. Я поубавила его пыл, напомнив, что надо сегодня же перевести тысячу долларов на счет фирмы за затоможку товара.
