Мне было не до них. Я была вне их. Сквозь привычный мне мир неожиданно стал просачиваться иной, другой, похожий на сотканное шелковое полотно. Поначалу лишь поблескивавший на краю сознания, в какой-то миг он хлынул через меня так, словно сильный поток воды прорвался сквозь старательно возведенную плотину. Я не просто смотрела на «нити» со стороны, я оказалась среди них, внутри них. Ими. Мне стало спокойно. Не было больше страха. Не было ни волнения, ни злости, ни тревоги. Была только я и мои бесконечные, вездесущие нити. Трепещущие, чуть поблескивающие нити, переплетенные в сложнейшую вязь, суть которой мне еще предстояло познать – это манило меня, звало, ждало… Невидимый другим мир жаждал моего присутствия, хотел разделить со мной восторг бытия, так же, как и я хотела познать его. И, кажется, я могла это делать. Ибо вдруг исчезла непроницаемость, делающая людей, обычных людей, слепыми. Теперь я видела то, о чем раньше просто не догадывалась… Я всматривалась в стулья, впивалась в них внутренним оком и видела руки человека, бесстрастно и нудно полирующие деревянный бок чуть изогнутой ножки… Я видела омертвевшие чурки, нещадно поливаемые дождем… Видела дерево, из сердцевины которого насильно вырвали часть его тела; я видела росток, тянущийся кверху; я видела желудь, упавший в теплое лоно земли… Я видела и начало, и конец; я видела отдельные картины, множество и множество отдельных картин, но если бы я того пожелала, то вошла бы и глубже, глубже, в самую сущность, узнала бы все подробности… Настоящее, подлинное было здесь, а там, снаружи, суть вещей скрывала иллюзия целостности и непроницаемости…
– Зяблик, оставь ее!
…Или, например, этот человек с голубыми глазами… Странный человек, закрытый человек… Его окружала плотная, добротно переплетенная броня из пышущих зноем, пламенных нитей. И я не могла пройти сквозь эту броню. Но знала, что это. Магия. Очень интересная магия. Мне хотелось изучить ее, понять, узнать, что она такое и что скрывается за ней. Огненная магическая броня не пускала меня, но это не значило, что я была не способна ее преодолеть. Когда-нибудь я сделаю это – осторожно, неторопливо, смакуя каждый свой шаг. Мне нужно только побольше времени и терпения. Даже не ума, а просто сноровки, ибо проникнуть за мощный щит его магии – это словно распутывать сбитый в прочный клубок ворох нитей. Живых пламенных паутинок, обжигающих при прикосновении…
– Оставь!
– Нет, это ты бросай реликты на пол, Лейн! Я не шучу!
Всего несколько секунд – кратких и невообразимо долгих – я пребывала в этом благоговейном восторге. А потом его нарушило чужое и грубое вмешательство снаружи – тяжелая рука сильно перехватила меня под грудью и развернула в сторону: человек явно собирался присесть.
И я разозлилась.
Да как кто-то смеет мне мешать? Как кто-то может лишать меня свободы?
Я пожелала ее получить.
И получила ее, эту свободу – всего одним незначительным прикосновением, одним жестким, но молниеносным перестроением переплетений… Легко. Просто. Щелчок невидимого хлыста, сплетенного из тысяч эфемерных серебристых нитей. Крик. Режущий ухо истошный крик…
– Никки, очнись. Никки…
Никки – чужое имя, не мое. Оно соскользнуло с меня, как невесомое перышко, не задерживая мое внимание. Я другая… Я всесильна! Я переполнена могучей силой!
– Никки!
Не сразу осознаю, что изменилось вокруг меня. Но перемены есть, и они меня тревожат… От одной нити к другой словно круги на воде расходится непонятное волнение. Я их центр. Я единственная точка их пересечения. Я рука, что удерживает эти сверкающие гигантские вожжи… и не может удержать. Волнение нитей нарастает и нарастает… Их мощь слишком велика для меня! И слишком неопытен возничий! Я не могу с ними справиться! Не могу… С трудом подавляю панику, позволяя магической силе пройти сквозь меня… выжигая, нестерпимо выжигая меня изнутри.
Не знаю как и почему, но волнение вдруг утихает.
На моем лице горит пламя от чужого прикосновения… Я вижу над собой мрачное лицо Ленни.
Ленни ничего не говорил, но мне достаточно было только обернуться. Вместо каменной стены зияла дыра, дверь оказалась треснутой и впечатанной в противоположную стену, а Зяблик лежал на полу в луже крови. Его разрезало наискосок, и из разверстого горла сильными толчками выходила буйная красная река.
– Кто такой Виней Тишайший? – почему-то спросила я, осела на пол и расплакалась.
– Собирайся, – кричал Ленни, хватая мои вещи и запихивая их в дорожные сумки, – У нас мало времени, а я не хочу здесь подыхать!
– Зато я хочу, – мрачно сообщила я, сидя на постели и чинно сложив руки на коленях, – Там или здесь, а таким уродам, как я, одна дорога.
– Дура! – вскипел Ленни, яростно пиная мои запасные башмаки, никак не желающие помещаться в переполненные сумки, – Это дар, понимаешь, дар! Пользуйся им, а не стенай!
– Не дар это. Проклятье. Я чудовище. Я убиваю людей.
– Тебе надо учиться пользоваться своим даром.
– Как?
Первый (за последний час) проблеск моего интереса Ленни воспринял как великое событие. Он устало улыбнулся и присел на корточки у моих ног:
– Я ведь сумел вернуть тебя из транса? Ты же услышала мой голос?
Я подумала и медленно кивнула.
– Верну и в следующий. Верь мне.
Я бы очень хотела ему верить. Очень. Но я не верила прежде всего самой себе. Нет, я уже боялась саму себя. Боялась того, во что превращаюсь. Когда во мне впервые проявился этот магический дар, я не совсем понимала, что и как делаю, однако находилась в полном сознании и знала, где нахожусь. Я чувствовала «нити», «узлы» и «потоки», я могла ими управлять, хоть и делала это по наитию… То, что я совершила с Пехебом, было неосознанной защитой, непроизвольным движением моего естества, однако нитями управляла я. Они подчинялись моему зову, они были послушны и ушли в тот самый миг, когда я этого пожелала. Так же случилось и на болоте.
Но в последний раз было не так. Все было не так. Я больше не стояла на берегу и не смотрела, как расходятся круги на воде от брошенного мною камня. Теперь я сама была в воде, и круги расходились от меня. И даже больше того.
Однажды подобное чувство я уже испытала в реальной жизни – когда жарким летним вечером пошла искупаться в море рядом с портом Вельма. Неожиданная волна сбила меня с ног и бороться с ее мощью было невозможно. Можно было только подладиться под ее движение и высвободиться, выплыть, позволить ей вынести тебя на берег… Так же я чувствовала себя, оказавшись в последний раз среди «нитей». Спокойная гладь превратилась в бушующее море, и волны магической мощи играли со мной, принимая меня за крепкий просмоленный корабль-трехмачтовик, но я ведь не была им! Я не была даже рыбацкой лодчонкой. Я была всего лишь посредственным пловцом, ухватившимся за кусок плавника.
Я могла лишь с бесконечным удивлением поражаться мощи магической силы и отдаться на ее волю, позволить ей пройти через меня и отпустить, пока она не раздавила меня, как хрупкую скорлупку.
