Объяснение было совершенно неправдоподобным, учитывая, что происшествие, на которое она ссылалась, произошло около трех недель назад. Но Джо им удовлетворился и, убедившись, что второй обморок ей как будто не грозит, отпустил ее домой.
Там Габриелла поднялась к себе, закрыла дверь на ключ, опустила все жалюзи, погрузив комнату в полную темноту, зашла в ванную и достала знакомый пузырек с таблетками, бросила в рот несколько штук, запила водой из-под крана и, не раздеваясь, легла на кровать. Она мечтала и молила Создателя даровать ей беспамятство. Хотя бы на время…
И оно пришло — тяжелое, глубокое, почти мертвое. И в то же время спасительное. Оно было прервано лишь на несколько мгновений ежевечерним звонком.
Не открывая глаз, Габриелла протянула руку, нащупала трубку, поднесла к губам и медленно, отчетливо выговаривая слова, произнесла:
— Не звони мне больше. Никогда.
Аккуратно вернула ее на место, нащупала провод и вырвала его из розетки.
Спустя месяц она получила и приняла предложение Джека Мортона. Свадьбу назначили на пятнадцатое февраля.
Эпилог
Пять лет спустя
Габриелла, облаченная в длинный изысканный французский пеньюар из натурального шелка цвета слоновой кости, превосходно оттенявший ее блестящие черные волосы, рассыпанные по плечам и спине, сидела на залитой теплым солнцем террасе и наслаждалась последними минутами затишья перед бурным и утомительным днем. Перед ней на мраморном столике стоял серебряный кофейный прибор и лежал большой альбом с фотографиями и вырезками.
Сейчас, за несколько часов до начала торжества, когда многочисленные гости соберутся на прием по поводу выхода в свет ее третьего сольного альбома, ей хотелось вернуться назад и снова мысленно пройти тот путь, что привел ее сюда — на вершину счастья и славы.
Она налила в чашку немного крепкого густого кофе, вдохнула неповторимый аромат и с наслаждением сделала глоток.
Хорошо… просто чудесно… Да, Жанетта все-таки готовит превосходный кофе. Лучший, пожалуй, в этом городе…
Еще один глоток, и она подтянула к себе альбом и раскрыла его. На первой странице, прикрытая полупрозрачным листом, лежала газетная вырезка.
Как нам стало известно из достоверных источников, свадьба Стефании Гриффите, дочери известнейшего киномагната Энтони Гриффитса, состоится двадцать второго декабря сего года в поместье мистера Гриффитса в Беверли-Хиллз. Женихом несравненной мисс Стефании является восходящая звезда нашего кинематографа мистер Сандерс, занятый сейчас в съемках вестерна «Бандит и ковбой».
Габриелла снова перечитала слова, хотя знала их наизусть, и опять ощутила укол боли. Всего лишь укол, совсем слабый, почти незаметный, хотя тогда… Тогда боль открытия свалила ее с ног и едва не убила.
Удивительно, как быстро все меняется. Проходит, не оставляя даже следа.
Господи, какой же она была дурочкой! Нашла, из-за чего переживать. Впрочем, ей ведь казалось, что жизнь ее окончена, что впереди ждут длинные, пустые, бессмысленные годы, лишенные любви, зато наполненные тоской и отчаянием, и одинокая, жалкая старость. И это несмотря на то, что она собиралась в ближайшем будущем стать миссис Джек Мортон.
Габриелла смотрела на маленький, пожелтевший от времени прямоугольник газетного листа невидящим взглядом и вспоминала…
Джек был великолепен. Со свойственным ему безграничным тактом, он не приставал к ней с мелочами, не требовал заниматься свадебными хлопотами, а все взял на себя.
Она только достала телефонный справочник Топеки, позвонила в первый попавшийся свадебный салон, назвала свои мерки и адрес, по которому они должны были выслать платье по своему выбору.
Бекки навещала ее каждый день и пыталась снова и снова заговорить о Хэнке. Но Габби была непреклонна и категорически отказывалась слушать лучшую подругу.
— Но ты же даже не выслушала его! — увещевала ее Ребекка. — Ты не знаешь, ни что произошло, ни…
— Все, Бекки, довольно. Если ты не хочешь, чтобы мы поссорились, то больше никогда не упоминай при мне его имя. Ты даже представить не можешь, насколько мне стыдно. На двадцать седьмом году жизни оказаться настолько глупой, чтобы второй раз наступить на те же самые грабли. Все, довольно! Слышишь меня? И вообще, нечего меня утешать. У меня все великолепно. Мой жених — прекрасный, умный, интеллигентный, заботливый, наконец, преуспевающий человек. Мы уедем из этой жалкой дыры и устроимся где-нибудь на побережье, подальше от этого мерзкого холода. Ясно?
Ребекка грустно кивнула и понуро отправилась к Раулю, с которым в последнее время проводила все свое свободное время.
Жизнь Габриеллы начала входить в более или менее нормальную колею, по крайней мере внешне.
Отец, окончательно оправившийся от трехгодичной депрессии, взял на себя немногочисленные хлопоты по управлению мотелем, а Габби начала работать у Парсонса целый день. Ежедневно в шесть часов она накрывала машинку чехлом и выходила на улицу, где ее уже ожидал Джек. Они ехали обедать, потом иногда в кино или просто катались, и Джек говорил об ожидающей их жизни.
К ее удивлению, выяснилось, что он не просто хорошо обеспечен, а богат, и может позволить себе купить большой дом и яхту. Габби молча слушала, иногда даже задавала вежливые вопросы. Но Мортон явно чувствовал, что она витает где-то далеко-далеко, а рядом с ним находится лишь ее оболочка.
Впрочем, ощущения его были в высшей степени ошибочными. Нигде Габриелла не витала. Она пребывала в состоянии оцепенения, полного безразличия к собственной судьбе и уж тем более к великолепным перспективам, которые рисовал ей жених.
Она вздохнула, вспомнив эти тягостные дни, допила остывший кофе, позвонила и приказала подать новый кофейник. Потом вернулась к альбому.
На следующей странице была свадебная фотография. Ее свадьбы. Она — сияющая невеста, рядом — светящийся от счастья жених, за ее спиной — улыбающаяся Бекки под руку с Раулем, за спиной жениха — высокий пожилой мужчина, его свидетель и друг.
Как хорошо Габриелла помнила тот день, когда впервые встретилась с ним. Это был единственный сумрачный, дождливый день в ту зиму. Дверь кабинета, где она терпеливо стучала по клавишам, отворилась, и вошел он — статный, седовласый, уверенный в себе, одетый в дорогой темно-серый костюм и не менее дорогую более светлого оттенка рубашку.
Несмотря на то что она никогда прежде не видела его, сомнений в его личности у нее не возникло ни на секунду.
— Мисс Маскадо? — вежливо, приятным, хорошо поставленным голосом поинтересовался вошедший.
Она склонила голову, но не произнесла ни слова.
— Вы меня не знаете и, вероятно, удивлены моим визитом, — начал он, но Габриелла перебила:
— Я вас не знаю, но знаю, кто вы такой. Поэтому и посещением вашим не удивлена. Я ожидала его. Вы ведь приехали уговорить… убедить… короче, позаботиться о том, чтобы я не стала причиной скандала в вашем семействе. Но вы напрасно потратили свое драгоценное время. Я не собираюсь причинять никому никаких неприятностей. Ни сейчас, ни в дальнейшем. А чтобы вы не беспокоились, могу сообщить, что через десять дней состоится моя свадьба, после которой мы с мужем покинем этот город навсегда…
