— Это неправда! — горячо возразил Джейсон. — Я никогда, никогда не играл с тобой!
— Нет, играл. Все время, с самого первого дня. Иначе зачем тебе было скрывать от меня свое настоящее имя? — Она пытливо посмотрела ему в глаза. — Ты должен был сразу сказать мне правду.
Джейсон попытался взять ее за руку.
— Розалин, дорогая моя! Но я ведь уже говорил тебе, что просто боялся! Безумно боялся потерять тебя.
— Боялся? С какого времени? С той самой ночи, когда спас меня от наводнения? — Она недоверчиво покачала головой. — Этого просто не может быть, Джейсон, ведь тогда ты еще не был… тогда я еще не нравилась тебе настолько, чтобы ты боялся расстаться со мной. Разве не так?
— Так, — признался он, опустив глаза.
Розалин вскочила с дивана.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула она. — Значит, у тебя были какие-то другие причины, чтобы скрыть свое имя.
— Да, — грустно сказал он.
— И что же это за причины? Джейсон потянулся за сигаретой.
— Это очень сложно объяснить, но, если ты согласишься меня выслушать, я попытаюсь.
— Валяй. — Розалин усмехнулась.
— Понимаешь, — начал Джейсон, взволнованно прохаживаясь по комнате, — когда я узнал, что ты поселилась по соседству, я испытал самый настоящий шок. На меня обрушилось целое море отрицательных эмоций. Я был раздосадован, сбит с толку, да попросту разозлен. Какое-то время я даже думал, что это отец подослал тебя. Чтобы ты оказала на меня давление и убедила с ним помириться.
— А когда… когда ты узнал меня? В какой момент?
Джейсон слегка покраснел.
— Я узнал тебя еще раньше, чем оказался в твоем доме. Я увидел тебя… в бинокль.
— В бинокль?! — Розалин изумленно покачала головой. — Ну и ну!
— Я услышал шум подъехавшей машины и решил посмотреть, что за жильцы поселились в соседнем домике. И увидел тебя. — Джейсон немного помолчал, пытаясь унять растущее волнение. — Я узнал тебя практически сразу, с первого взгляда. Ты… ты почти не изменилась за эти годы, Розалин. Такая же юная, стройная и красивая. Только прическа другая. Зачем ты обрезала свои прекрасные волосы? — неожиданно спросил он.
С губ Розалин сорвался печальный вздох.
— Мне пришлось их обрезать. Потому что они стали выпадать… когда я проходила курс лечения после неудачной беременности.
— Ты была беременна?!
— А что здесь удивительного? Да, я ждала ребенка от мужа, полтора года назад.
— И… — Джейсон судорожно сглотнул, — что же случилось? Ты потеряла ребенка?
— Да, — грустно ответила Розалин. — У меня был выкидыш. После того как я застала Стивена с любовницей. Наверное, я приняла случившееся слишком близко к сердцу.
Джейсон почувствовал, как его руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Он в очередной раз пожалел, что не начистил физиономию этому пройдохе Мердоку. Его охватило чувство щемящей жалости к Розалин. Господи, сколько же она всего пережила за эти годы! И его, Джейсона, не было рядом, чтобы защитить ее от невзгод. Хуже того, он только пополнил выпавшие на ее долю страдания.
— Отец знает? — глухо спросил он, впервые с начала своей исповеди посмотрев Розалин в глаза. — О том, что в потере твоего ребенка виновен Стивен?
— Нет, — ответила Розалин. — Я не решилась ему сказать. Боялась, что он сотрет Стивена в порошок. Видишь ли, дело в том, что перед этой беременностью я очень долго лечилась от бесплодия. Прошла десятки изнурительных процедур… — Она резко взмахнула рукой, выражая желание прекратить этот мучительный разговор.
— Ну так вот, — поспешил сменить тему Джейсон, — я узнал тебя сразу, как только увидел. И терялся в догадках, что может означать твое появление здесь. Желая убедиться, что глаза меня не подвели, я узнал через справочную службу номер твоего телефона и позвонил тебе.
— Так это ты звонил мне в тот день?
— Да, я. — Джейсон бросил на нее виноватый взгляд. — А потом была страшная ночь с грозой и наводнением. Ты позвонила мне, и я бросился тебя спасать. — Он загасил окурок в пепельнице и достал вторую сигарету. — Честно говоря, я не ожидал, что ты можешь меня не узнать. Тем более когда я назвал свое имя.
— Отец никогда не говорил мне, что ты взял фамилию Стоун и что ты живешь в Торонто, — пояснила Розалин. — Он вообще не любил обсуждать эту тему.
— Вскоре я окончательно убедился, что ты меня не узнала. И я… я подумал, что поступлю благоразумно, если не стану открываться тебе. Я решил, что так будет спокойнее для меня. Остаться для тебя незнакомцем, чужим человеком. Я не хотел… не хотел возвращаться к прошлому. Вспоминать про дом, про отца. Заново переосмыслять свою жизнь. В общем, все это было мне абсолютно не нужно.
— А потом? — тихо спросила Розалин.
— А потом получилось так, что у нас начался роман. С каждым днем я все больше и больше привязывался к тебе. Я понимал, что поступаю нехорошо, скрывая от тебя свое настоящее имя. Но теперь открыться тебе стало еще труднее. Я боялся, что ты разочаруешься во мне, рассердишься за то, что я так долго обманывал тебя. Я не хотел потерять тебя, Розалин. Очень не хотел. И… не хочу этого сейчас.
Он нерешительно посмотрел ей в глаза, надеясь увидеть в них хоть какой-то намек на прощение. Но лицо Розалин оставалось по-прежнему замкнутым и хмурым.
— Интересно узнать, — сухо проговорила она, — как долго ты собирался водить меня за нос?
— Не знаю, — честно ответил Джейсон. — Боюсь, что до тех пор, пока ты сама обо всем не узнала бы. Как, собственно, и произошло.
Розалин подошла к креслу, в которое бросила час назад свою сумочку, и, вытащив из нее письмо, молча протянула его Джейсону.
— Ну и что ты об этом скажешь? — спросила она, когда Джейсон вернул ей конверт.
— А что я должен сказать? — Он с деланным равнодушием пожал плечами. — Я знаю, что старик все эти тринадцать лет не выпускал меня из виду. Некоторые из нанятых им частных детективов открыто приходили ко мне и «сдавали» своего клиента за определенную плату.
— Так ты знал об этом?! — поразилась Розалин. — Ты знал, что отец не забыл тебя, что он за тебя волнуется, и ни разу даже не позвонил ему за столько лет?! Да ты… да ты просто бессердечный ублюдок!
Нет! — отчаянно хотелось крикнуть Джейсону. Все совсем не так, как ты думаешь! Я тоже страшно переживал все эти годы из-за нашего разрыва, и мне тоже было ужасно больно, а сейчас в сто раз больнее, чем раньше!
Но ничего такого он не сказал. Потому что вслед за нахлынувшей болью он вдруг разозлился на Розалин. Это она виновата в том, что он ушел из дому и порвал все отношения с отцом. Она и еще… ее мать. Женщина, которая несколько лет была любовницей его отца.
— Ты — жестокий, бесчувственный эгоист, — продолжала Розалин, с отвращением глядя ему в глаза. — Да у меня просто нет слов, чтобы…
