– Вода! – завопил Уайт. – Джуди нашла нам пресную воду!
Действительно, когда Уайт присоединился к раскопкам, которые вела Джуди, маленький фонтанчик живительной влаги превратился в гейзер[2]. Он и несколько людей набрали столько воды, сколько смогли, в кружки, которые он собрал на «Кузнечике», и добычу распределили между выжившими. Воды было достаточно для того, чтобы сделать какао и приготовить на обед рис. Один из членов группы поднял кружку и провозгласил: «За Джуди!» Услышав свою кличку, Джуди оглянулась, повиляла хвостом и снова задремала, уютно пристроившись между двумя выжившими.
Самая насущная проблема группы была снята, но люди все равно не знали, что делать. Пока Хоффман размышлял над этим, к пляжу подошел маленький вельбот и встал у берега. Это был Лес Сирл, матрос со «Стрекозы», который несколькими неделями ранее был ранен во время спасательной миссии в Малайе. Когда Джуди увидела, что Сирл разговаривает с офицерами «Кузнечика», она подбежала к Сирлу, узнав в нем своего любимого пациента госпиталя в Сингапуре. Полностью оправившегося от ранения Сирла отправили на разведывательную миссию: он должен был выяснить, нет ли поблизости еще выживших. Сирл был очень рад видеть, что Джуди и другие уцелели.
Сирл сообщил, что «Стрекоза» затонула и что немногие спасшиеся находятся на соседнем атолле, примерно в шести километрах от Позика. Никто из офицеров не руководил этой группой, в которой было несколько раненых (многие из них уже умерли). И у них нет Джуди, которая нашла бы им пресную воду, так что они на грани гибели от жажды.
Хоффман и Уайт организовали группу, которая должна была перевезти спасшихся со «Стрекозы» на Позик, где с ними поделятся необходимым продовольствием. Но теперь под надзором Хоффмана оказалось больше людей, а это означало и больше ртов, которые надо было кормить.
Первую ночь выжившие провели, содрогаясь от страшного холода и прислушиваясь к стонам раненых. Единственным светом были отблески продолжавшегося на «Кузнечике» пожара, который усилился в короткие часы ночи. Робинс пишет, что огонь «теперь получил постоянную подпитку и разгорелся яростно, и пламя отбрасывало яркие отблески сквозь деревья. Боеприпасы к личному оружию взрывались постоянно, а иногда взрывались снаряды, которые, казалось, улетали далеко от корабля. Мы чувствовали себя неуютно рядом с ним. После часа-другого пожара последовал страшный взрыв. Это взорвался пороховой погреб, и в воздух, как гигантский фейерверк, поднялся столб искр, а горящие обломки градом посыпались на нас, укрывшихся под деревьями».
Если бы Уайт не отправился на канонерку и не нашел бы там Джуди, она наверняка погибла бы при взрыве.
На второй день к группе присоединился еще один человек, Тафф Лонг, матрос со «Стрекозы», увернувшийся от пуль в воде. Лонг пробыл в море всю ночь и высадился на берег 15 февраля. Лонга ослабила морская болезнь, отягченная рвотой, плечи и спина у него были страшно натерты спасательным поясом, и он почти с ума сходил от жажды, но он был жив. Пошатываясь, он вошел в группу оборванцев на пляже. «Какая бойня! – записал Лонг. – Повсюду лежали раненые. Никаких лекарств не было, как не было и продовольствия, а воды – крайне мало. Ту воду, которая у них имелась, добыла им Джуди, сучка-пойнтер, бывшая талисманом канонерки «Кузнечик»… Еще на пляже было полдесятка мертвых, тела которых оттащили подальше, но не похоронили из-за отсутствия инструментов. Решили бросить тела в море в надежде на то, что отлив унесет мертвецов от берега… Найдя себе местечко на песке, я устроился на ночлег».
* * *
В этот самый момент Форбс, который, вероятно, чувствовал себя неуязвимым, решил испытать свое удивительное везение. Ему разрешили сплавать на многообещающий соседний остров, который он заметил во время налета, и поискать там помощи. Макфарлейн и матрос-малаец, чье имя в истории не сохранилось, отправились вместе с Форбсом. Это было гигантским риском, но провидение и течения оказались на стороне рискнувших, и они достигли острова. Когда они вышли на пляж, их быстро окружили местные жители, которые, как вспоминал позднее Форбс, «склонялись к тому, чтобы убить меня». Но малайцу удалось не только отговорить местных от намерения перебить высадившихся на их берег людей (что, учитывая сотни языков, на которых говорили жители архипелагов, само по себе было небольшим чудом), но и убедить переправить их на другой остров, где какой-то китаец приветствовал Форбса, Макфарлейна и малайца пивом. В итоге вождь деревни сказал, что примет раненых с Позика.
Итак, Форбс вернулся на Позик с несколькими местными тонгкангами (рыболовецкими лодками), и самых тяжелораненых переправили в селение. Столь же важными оказались сведения, полученные Форбсом от вождя. На Сингкепе, крупнейшем из островов архипелага, находился офис голландской колониальной администрации, и распространялись слухи, что там планируют спасательную операцию. Форбс доложил об этом Хоффману и сказал, что готов рискнуть и отправиться на поиски лучшего варианта спасения, чем маленький островок, который он только что посетил. Хоффман дал разрешение на новую разведку, и Форбс отплыл вместе с сельским священником и его сыном на Сингкеп.
Когда радость прошла, остальным оставалось лишь ждать и надеяться на успехи неутомимого Форбса. Ночь спустилась удручающе внезапно. Светили только звезды – они ярко сияли над океаном и казались такими близкими, будто до них можно было дотронуться. Медсестры на Позике занимались оставшимися ранеными, и Уайт вызвался помогать сестрам. Джуди старалась поддержать дух спасшихся. Потом дочь слепой женщины, которая была членом группы, подошла к Уайту и сообщила ему тревожную весть: двое беременных (обе приехали из Голландии) вот-вот должны были родить. Почему их не эвакуировали вместе с ранеными, неизвестно, но, надо полагать, причиной этого были очень поздние сроки беременности – женщины предпочитали родить на твердой суше, пусть даже на таком отдаленном островке, как Позик.
Оказалось, что среди спасшихся был опытный акушер. Во время гражданской войны в Испании Уайт помогал роженице на борту военного корабля[3] и не боялся снова сделать то же самое. Сестер нельзя было отвлекать, так что Уайт отошел к роженицам. Помогала ему только дочь слепой женщины. По счастью, роды прошли в соответствии с природой и закончились благополучно. Родились два мальчика, которых на следующий день крестили в море. Благодарные матери назвали новорожденных Джорджем и Леонардом в честь принявшего роды Уайта (Леонард было его вторым именем).
Выжившие еще четыре дня цеплялись за жизнь, существуя, в сущности, на кокосовых орехах и найденной Джуди воде. По словам Лонга, «на раненых смотреть было жалко: они страшно страдали». Лагерь на пляже одолевали муравьи, мелкие песчаные вши и оводы. Насекомые превратили в пытку жизнь группы, которой к тому же досаждали смелые пауки и ящерицы, воровавшие сокращавшиеся запасы продовольствия. Но худшей из постоянных угроз были ядовитые змеи. На атолле водились опасные пресмыкающиеся нескольких видов, в том числе коралловые аспиды, полосатые крайты и несколько разновидностей кобр и гремучих змей.
В борьбе со змеями Джуди стала одиноким часовым. Почти ежечасно собака вскакивала и бросалась на невидимую угрозу, прятавшуюся в песке или в ближних к лагерю деревьях. Она брыкалась как мустанг, используя свою исключительную быстроту, чтобы уклоняться от молниеносных змеиных укусов. Как правило, пресмыкающиеся отступали, но если не отступали, Джуди била их лапой или загрызала. Затем Джуди хватала мертвых змей и приносила их к ногам одного из объятых ужасом людей. По меньшей мере, нескольких змей использовали для приготовления приличного обеда. Джуди делала что могла, но если бы не пришла быстро помощь, группа либо погибла бы, либо была бы вынуждена отплыть на вельботе в неизвестность, по несколько человек за раз.
