— Но я не живу здесь, — отрезал он.
— Я знаю, — сказала она, направляясь в свою спальню, чтобы переодеться.
— Точно так же, как ты не живешь на ранчо в Неваде.
Она резко обернулась. Его лицо было словно вырезано из камня. Как и слова, которые он произнес.
Что могла она ответить, чтобы доказать ему, объяснить ему, спросить его…
— Ты хочешь сказать, что я родилась не там?
— Я хочу сказать, что твое место здесь, — ответил он, посмотрев в окно на яркие огни большого города и мост над заливом. — Тебе нужно все это, все, что может дать здешняя жизнь… то, что она уже дала тебе. Только не говори, что тебе всего этого не надо. Я видел тебя на презентации, видел, как тебя поздравляют, как мужчины целуют… Слышал музыку. Я не смогу заменить все это.
Она уставилась на него, не веря своим ушам.
— Ты думаешь, мне нужно это? Ты думаешь, это что-то значит для меня?
— Ты говорила, что значит.
— Знаю я, что говорила, — отозвалась она, снова возвращаясь в гостиную. — Да, я сказала, что мне нужен успех; но я не могла сказать тебе, что еще больше мне нужна любовь, — ты стал бы жалеть меня. Все эти годы я никому не могла даже заикнуться о том, как сильно мне хотелось иметь мужа, дом, ребенка. Конечно, мне нужны были деньги. Я не могла рассчитывать ни на чью поддержку; мне нужно было доказать самой себе и всем, кто не верил в меня, что я могу содержать себя сама. И я сделала это. А теперь мне нужно то, о чем я так долго мечтала, больше, чем когда-либо. Если бы я не приехала в Хармони, то никогда не встретила бы тебя. Я могла бы жить в этом мире долгие годы, от одной рекламной кампании до другой, но моя жизнь была бы пустой. Потому что я никогда не узнала бы, что значит иметь свой дом, такую семью, как твоя. — Она остановилась и облизала пересохшие губы. — Поэтому я не могу сказать, что мое место здесь… — О Господи, она сейчас расплачется прямо перед ним, не успев сказать то, что хотела.
— И что же ты собираешься делать? — спросил он. — Вернуться и открыть магазин на Мэйн-стрит? На сколько, ты думаешь, тебя хватит? Никакой конкуренции, бизнеса, известности, признания?
— Ты перестанешь? — резко спросила Бриджет. — Я же сказала тебе, что добилась того, чего хотела. Доказала, на что способна. Да, я добилась успеха. Да, я горжусь собой. Но мне не нужно, чтобы мне каждый день твердили, какая я замечательная. Мне только нужно… только нужно… — Она задохнулась и не смогла выговорить ни слова. Горячие слезы потекли по ее щекам. Она отвернулась и кинулась в свою комнату, уже не думая, уйдет он или нет. У нее больше не было гордости. Она почти призналась ему в любви и почти умоляла увезти ее с собой в Хармони, а он стоял с каменным лицом, совершенно равнодушный.
Бриджет захлопнула за собой дверь и бросилась на кровать, так громко рыдая, что не слышала, как Джош оказался в ее комнате.
Она лишь почувствовала его шаги, почувствовала, как он сел на край кровати, положил ей руки на плечи и стал гладить, успокаивать.
— Что же тебе нужно, Бриджет? — спросил он, когда ее рыдания утихли. — Скажи мне, и я достану это для тебя.
Джош смахнул кончиком пальца слезы с ее щеки, но она снова зарыдала. На этот раз от его нежности. Она не могла остановиться. Тогда он вытянулся рядом с ней на цветастом бело-голубом покрывале.
— Ну, пожалуйста, перестань плакать, — сказал он и провел своим мозолистым пальцем по ее щеке.
Бриджет кивнула и с трудом сглотнула.
— Я в порядке.
— Точно?
Она прерывисто всхлипнула.
Он утопил локоть в ее покрывале, оперся головой на ладонь и смотрел на нее. Выражение его лица смягчилось, легкая улыбка тронула один уголок рта. Его глаза больше не были холодно-голубыми, в них искрились лучики света.
— Ты так и не сказала мне, что же тебе нужно, — напомнил Джош.
Бриджет колебалась. Что она теряет? Только Джоша, Макса и свое будущее. Ничего больше.
— Мне нужен ты, — сказала она так тихо, что он не расслышал бы, если бы не наклонился к ней, если бы его губы, приблизившись, не почувствовали слов, которые она выговаривала.
Джош обнял ее и прижал к себе; она услышала, как его сердце бьется в такт с ее собственным.
— Ты уверена, что сможешь отказаться от всего остального? — прошептал он ей на ухо. — От всего, чего добилась? Известность…
— Шум, стресс, огромный город. Это ничто в сравнении…
— С чем? С Хармони? Ты действительно согласна жить со мной, с нами, на ранчо? — спросил Джош, перекатываясь на спину, так что она оказалась сверху.
Он думал, что знает ответ на этот вопрос. Но она молчала. Она просто лежала и смотрела на него, и в ее глазах было удивление и недоверие.
— Ты уверен, что готов к этому? — спросила она с тревогой.
— Уверен. Совершенно уверен. Я очень старался не замечать тебя, делать вид, что не люблю тебя. Пытался выбросить тебя из своей жизни, из головы, из сердца. Но ты не захотела исчезнуть. Молли всегда будет частью моего прошлого. Но ты… ты мое настоящее и будущее, моя жизнь. Скажи «да», — попросил он. — Просто скажи «да». Потому что мое сердце перестало биться. Часы остановились. Ничто не ладится без тебя. Ты нужна мне, Бриджет, неужели ты не видишь этого? И я люблю тебя. Больше всего на свете.
Она облегченно вздохнула, и ее лицо озарилось улыбкой.
— Я тоже люблю тебя, — прошептала она. — Так что мой ответ — да, я согласна.
Она обвила руками его шею и поцеловала, что красноречивее любых слов говорило о ее согласии.
— И вот еще что, — начал он, — я хочу рассказать всем. Я хочу поведать о нас всему миру. Сказать всем, как сильно я тебя люблю.
— Ты хочешь сказать, что собираешься напечатать об этом в «Хармони таймс»? — спросила она.
— Я хочу сказать, что собираюсь прокричать об этом из окна, прямо сейчас.
— Джош, — прошептала она, садясь на край кровати. В ее широко раскрытых глазах сияло счастье, волосы были взъерошены, а сердце переполнено любовью. — Ты не сделаешь этого.
Он высунул голову в открытое окно.
— Я люблю Бриджет Макклауд! — прокричал он. — И она меня любит!
Бриджет подбежала к нему и тоже высунулась в окно. Взревели клаксоны, завизжали сирены, и во всем городе замигали огни, словно весь город праздновал их любовь. Бриджет счастливо вздохнула и закрыла окно.
— Подожди минутку, — сказал он, беря ее за руку. — Я забыл объявить миру, что ты выходишь за меня замуж. Ты ведь выходишь?
Она, улыбаясь, кивнула.
— Да, притом чем скорее, тем лучше.
— И у Макса будут братишки и сестренки, которые так нужны ему, чтобы не стать избалованным единственным ребенком?
— Конечно, — сказала она, развязывая ему галстук и привлекая его к себе.
