Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
Потом всё не раз перестраивалось. Но и теперь спальни школяров занимали бывшие стойла. В спальнях и ясли остались, куда ранее ссыпáли ячмень или пшеницу (а теперь учебники и конспекты).
А в пристройке общежития, в Манеже, разместилась нынешняя конюшня. Её заполняли кареты, экипажи, пролётки и кабриолеты, определённые для поездок сквозь время. Кстати, на одном из тех кабриолетов катался сам магистр Маргус.
Конечно, зазеркальный Манеж мало походил на знаменитый шедевр архитектора Бове, возведённый в яви напротив Кутафьей башни Московского Кремля. Здесь это был просто сарай из рассевшихся брёвен – будто его разрушили война, пожар и затем незаконченная реставрация.
Однако и такой приют – лучше, чем остаться совсем без крыши над головой. Беженцам из опрокинутого Китежа – всё подарок судьбы.
Впрочем, все эти неудобства окупались выгодностью расположения Манежа у самых Кремлёвских стен.
Кстати, заметим, рядом с зазеркальным Манежем были не только сам Кремль и школа единорога Кологривы, но и прямо через улицу – Старое здание Московского университета с пристроенным к нему Студенческим театром. А новое здание, как вы знаете, в яви выстроили на Воробьёвых горах.
Старое здание университета и Студтеатр мало чем отличались в Зазеркалье и в яви. Разве что зазеркальный театр более походил на храм. Хотя, после Великого переворота, речь зашла о том, чтобы и в яви место театра занял храм, чему студенты были вовсе не так рады, как хотелось начальству.
И, кстати! В сём театре играли ученики из Кологрив-лицея – все наши старые знакомые святиборцы. Где же ещё им было ставить мистерии, к коим они так привыкли в Китеже?
А если далее перейти от Студенческого театра через Манежную площадь (Манежку, как говорят здесь), то можно было войти в аллею, разбитую у самых стен Московского Кремля.
Тут под таинственной сенью лип, тополей, клёнов и полюбили гулять святиборцы. Для витязей Китежского Святолесья старая аллея с остатками огибавшей Кремлёвскую стену речки Неглинки, стала их новым Святым лесом.
И сюда же, в обложенные гранитом ключи, что питались от выбивающейся из-под земли Неглинки, переселились все китежские вилы. Им, как и другим героям сказок, один известный скульптор установил здесь памятные статуи. Той же Царевне-лягушке (а значит, – виле Вельмине).
А посему, рядом в сём ключе, в Зазеркалье, поселилась также и дочь Вельмины – вила Купавка.
А куда запропал сам Велияр? Это так и оставалось загадкою… Впрочем, прошёл слух, что тут стал являться и его призрак… Почему бы и нет? Ведь тени прежних ректоров и учителей лицея тут попадались на каждом шагу.
Итак, следуя за учениками и мастером Велексою, мы прогулялись по окрестностям Кремля, где обосновались беженцы из Китежа. Осталось только бросить беглый взгляд на сам Кремль.
Он возвышался громадою башен и шатров за высокими стенами крепости. Но хода туда не было, путь заступали стражи у затворенных врат под башнею с огромными и вечно стоящими часами. В Зазеркалье Кремль окутывали туманы, и никто толком не знал, что же там творится.
Только поговаривали, что там среди площади спит зачарованный трёхглавый дракон.
– И хорошо, что спит! – заметил Ярослав. – А то мало ли что… и как!
– Да! – согласился Зилаша. И замурлыкал стишками: – Дракон – это тебе не птица, не буди его – пусть проспится! Вот пробудится, да разыграется, – поздно будет каяться! С дракошками, как и с нами, летучими кошками, лучше не шутить!
– И в мыслях не было! – уверил друга Ярослав. – Какие уж тут шутки!..
Заманчивое предложение
Между тем, влияние Марабеля становилось всё ощутимее во всех мирах и временах.
Будто Мерлин, обернувшийся Моральфом и овладевший силами Марабеля, установил часы на башне Креста и стал при них часовщиком, подчиняющим время и все часы мира.
И хотя в Зазеркальной Москве часы на Кремлёвской башне стояли, противясь чёрной воле волшебника, – в яви они уже шли мерно и неуклонно, вращая огромные колёса с зубцами, отмеряя полночь и полдень боем курантов…
И теперь всякий московский день для Ярослава и всей семьи Буслаевых, начинался с поворота колёсика часов и звонка будильника. Потом жужжали колёсики в бритве, крутились бобины в плеере. Лифт опускал канаты, наматывающиеся на колёса подъёмника. Вертелись турникеты, крутились под ногами и несли на себе пассажиров колёса автобусов, колёса эскалаторов и поездов метро.
Город, как сложный часовой механизм со многими колёсиками и колёсами, зубчиками и анкерами, крутил и нёс Буслаевых по своим лабиринтам…
– Двери открываются, двери закрываются… Следующая станция… Следующий год… Тук-тук… Туки-туки… Тук-тук…
Ярослав задрёмывал под мерные перестукивания колёс на стыках рельс. А рядом с ним также во полудрёме поспешали на работу и учёбу папа либо мама, а иногда и брат с сестрою…
И они выходили на разных станциях, терялись в толпе, а затем и вовсе пропадали куда-то надолго…
Так отца теперь зазывал в Америку сам известный на весь свет Вилли Билборд – участвовать в экспедициях, совместных с его Университетом Атлантики. В качестве стажёра в морские экспедиции он приглашал и брата Володьку.
– О yes! Древние манускрипты исчезнувших цивилизаций! Допотопная культура! – соблазнял мистер Вилли из-за океана. – Рунические надписи на руинах затерянных и затонувших городов! А вы – единственный специалист по рунам гипербореев и атлантов… Уникальная возможность!..
Маму, Валентину Сергеевну, тоже приглашали – в университеты Англии. Сам профессор мистер Вритер её цитировал там в своей капитальной монографии по королю Артуру.
И всё бы хорошо… Да вот только Ярослав не мог не узнать в мистерах Вилли Билборде и Вритере – кого бы вы думали?
Да китежских же учителей Вальяра Сивоуса и дракона Вритьяра… И как их было не узнать?.. Не говоря о внешнем сходстве (те только сменили прежние балахоны на современные одежды), китежские подземные учителя тоже жили и учили в сущности где-то под Землёю – у антиподов!
И как на них было полагаться? Ведь в Китеже они учили темнозорцев, кои все ныне перешли на сторону Тёмного Мерлина… Может, и сии учителя тоже тайно следовали его злокозненным наущениям?
– Туки-туки… Тук-тук… Туки-туки-тук…
Краем глаза сквозь полудрёму Ярослав вдруг заметил в вагоне некого человека в чёрном строгом костюме… «Кто бы это мог быть?» – вздрогнул Ярослав, стряхивая сон.
Затем он тихонько тронул за рукав дремлющего рядом отца:
– Ой, пап… Смотри… Это же человек-тень…
– Да нет… – зевнув и прикрыв рот ладонью, чуть слышно возразил ему Алексей Елисеевич. – Это, верно, дирижёр… И он спешит на концерт… Вот, как раз он и выходит на Волхонке, где Светлана играет в оркестре…
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
