Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Наверное, подобную сцену можно было наблюдать и в мире железного века: скромные временные жилища и убогое имущество – вот и все, что видели в своей жизни представители низших классов. Хотя сведения о других, не аристократических элементах кельтского общества по сути своей скудны, есть определенные факторы – прежде всего связанные с тем, что кельтская культура сохранилась на периферии западного мира, – которые заставляют нас предполагать, что более скромным членам общества, несмотря на всю убогость своего жилья и отсутствие имущества, тем не менее было, как и их современным собратьям, свойственно глубокое почтение к искусству, интеллекту и учености, а также к богам и тем, кто им служит. Они могли взывать (и, несомненно, взывали) к местным духам и силам природы, которые, как они считали, распоряжаются их собственной скромной судьбой, не обращаясь к великим божествам высших классов и священникам-аристократам, молящим этих богов от имени всего племени. Наверное, простые люди соблюдали и определенные ритуальные дни и исполняли священные обряды, которые были известны только им самим и равным им по общественному положению; при необходимости они могли приносить жертвы своим, особым способом и твердо верить в силу воды почитаемых местных колодцев, которая помогала больным и делала бесплодных плодовитыми. Однако все наши данные указывают на то, что они так же, как члены племени, принимали участие в великих племенных собраниях и присутствовали на жизненно важных жертвоприношениях, от которых зависело благо всего народа. Сам Цезарь пишет: «Если кто – будет ли это частный человек или же целый народ – не подчинится их определению, то они отлучают виновного от жертвоприношений. Это у них самое тяжелое наказание. Кто таким образом отлучен, тот считается безбожником и преступником, все его сторонятся, избегают встреч и разговоров с ним, чтобы не нажить беды, точно от заразного; как бы он того ни домогался, для него не производится суд; нет у него и права на какую бы то ни было должность».
Все, что мы знаем о современных батраках и арендаторах в областях, все еще остающихся кельтскими, вынуждает нас предполагать, что их собратья в языческом кельтском мире точно так же почитали ум и одухотворенность и все их проявления в культуре и что на это совсем не влиял их более чем скромный образ жизни. Как работник, так и землевладелец не могли представлять себе великих богов и полубожественных героев без определенных интеллектуальных сторон, хотя эти представления и были весьма ограниченными. Ни на одном уровне кельтского общества не потерпели бы шута, красивого, но безмозглого героя, прелестную, но глупую богиню. Нередко считают, что бог Дагда был своего рода положительным шутом, однако реальных данных на этот счет нет: видимо, вся вина лежит на враждебных или юмористически настроенных ученых, которые превратили могущественного бога племени в какого-то добродушного фигляра.
Как богов, так и героев представляли себе высокоинтеллектуальными, постигшими все тайны учености, поэтами и пророками, рассказчиками и ремесленниками, магами, целителями, воинами. Короче говоря, у них имелись все те качества, которыми восхищались и которыми желали обладать сами кельтские народы. Это было божественное отражение всего, что в человеческом обществе считалось завидным и недоступным.
Таким образом, религия и суеверия играли определяющую и глубокую роль в повседневной жизни кельтов. Это фактически ключ для любой попытки понять их своеобразный характер. Цезарь пишет: «Все галлы чрезвычайно набожны». Все наши данные подтверждают это утверждение, и нам не нужно искать здесь какой-то тайной политической подоплеки. Возможно, более, чем другие народы, кельты были пропитаны и постоянно заняты своей религией и ее внешним выражением, которые постоянно и непосредственно находились на переднем плане в их жизни. Божества и тот Иной Мир, в котором они, как считалось, жили (когда не вторгались в мир людей, что делали довольно часто), были не просто какими-то теоретическими представлениями, о которых можно вспоминать в удобное время – в праздники или тогда, когда нужно было отпраздновать победу, в моменты всенародных жертвоприношений или бед (общеплеменных или личных) или тогда, когда требовалось получить от них что-то определенное. Они были вездесущими, иногда угрожающими, всегда мстительными и безжалостными. В повседневной жизни кельтов сверхъестественное присутствовало наряду с естественным, божественное – с обыденным; для них Иной Мир был таким же реальным, как вещественный физический мир, и столь же вездесущим.
Следует с самого начала подчеркнуть, что узнать что-либо о языческой кельтской религии не так легко. Точно так же, как те элементы, на которых она, в конечном счете, основывалась, были разнообразными и неуловимыми, так и источники для такого исследования могут быть самыми разнообразными, неодинаковыми как по времени своего создания, так и по качеству, скудными и разбросанными. Повседневная жизнь древних кельтов в целом, характер их поведения в обществе, их племенная структура, их законы и их характерный стиль в искусстве следует изучать так, чтобы лучше понять те правила и запреты, которые руководили их религиозным поведением.
Древнее кельтское общество было по сути своей децентрализованным. Характерная для него племенная система обусловливала множество местных вариантов, однако эти варианты продолжали быть частью единого целого. Мы знаем, что в зените своей власти кельты занимали очень обширные области Европы. Как мы уже видели, их территория простиралась от Атлантического океана на западе до Черного моря на востоке, от Балтики на севере до Средиземноморья на юге. Но, несмотря на огромные различия и длительный период времени, который прошел между образованием общества, по праву называемого кельтским, и 500 годом н. э., несмотря на все племенные особенности, предпочтения и возможные вариации в лингвистических диалектах и экономической системе по всему этому региону, а также между континентом и Британскими островами, – словом, несмотря на все это, действительно можно говорить о кельтской религии, хотя и не о религиозной системе, о сходстве ритуалов и единстве типов культа, о том же самом смешении естественного и сверхъестественного. Все это говорит о глубоком и поистине замечательном религиозном единообразии.
Есть различные источники сведений о языческой кельтской религии, и их фрагментарная природа делает их использование весьма рискованным, поскольку возникает проблема: как связать их друг с другом и убедительно доказать эту связь? Тем не менее, объединив данные нескольких наук и сравнив несколько источников, мы можем получить самое общее представление о природе верований и ритуалов кельтов.
В первую очередь мы должны рассмотреть основные источники по языческой кельтской религии. Самого важного источника у нас нет – текстов, которые были бы написаны на их собственном либо латинском или греческом языке самими кельтами и которые дали бы нам собственно кельтский взгляд, изнутри общества. Таких источников просто нет. Кельты не заботились о том, чтобы записывать свои законы, генеалогии, историю, поэзию или религиозные предписания. Они считали их почти чем-то священным. Некоторые кельты, как мы уже видели, конечно, пользовались греческим в деловых целях. Но нельзя сомневаться в том, что кельты не хотели, чтобы их традиционные предания и ученость стали доступными для безбожных чужеземцев; эти секреты тщательно охранялись теми, кто отвечал за их увековечение. Более того, опора на устную память – это одна из самых заметных характерных черт их культуры, и она все еще сохраняется и высоко почитается в тех областях современного мира, где говорят на кельтских языках.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
