Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Судя по всему, в Мемфисе культ кабиров не получил сколь бы то ни было существенного распространения. На монетах их изображали в виде пигмеев вместе с знаком Гефеста. Они также появились в мифологии финикийцев. На островах Лемнос и Тенедос (совр. турецкий Бозжаада) отправлялись их обряды. Относительно числа кабиров мнения расходятся, однако все сходятся в том, что они были близнецами. В более поздние времена их ассоциировали с близнецами Диоскурами – Кастором и Поллуксом (Полидевком). Дионисий из Галикарнаса говорит, что их было «двое молодцев, вооруженных пиками». Кенрик в своей работе «Египет до Геродота» говорил, что страны, в которых преобладал культ самофракийцев и кабиров, были населены либо пеласгами, либо золами, которые из всех эллинских племен были наиболее близки к пеласгам.
Само название «кабиры» обычно считалось происходящим от финикийского слова «могущественный», и эта этимология вполне соответствует тому факту, что богов на острове Самотраки называли Divi potes, то есть «всемогущие боги». Однако Кенрик полагал, что финикийцы использовали какое-то другое слово, которое греки перевели как Kaberious, и оно обозначало два великих элемента – огонь и ветер.
Карфагенский писатель Санкониат сообщает нам, что культ кабиров был карфагенского происхождения и был связан с Осирисом. Бог Тот повелел кабирам составить собственные записи о событиях прошлого. И действительно, культ кабиров, судя по всему, был завезен в Египет и Грецию из Северной Африки и постепенно влился в культ Осириса. Судя по всему, кабиры были изобретателями судов, искусства, охоты и рыболовства, а также строительства и ремесел. Они также изобрели письменность и научили людей пользоваться солью и медикаментами. Наконец, этот писатель говорит нам, что Посейдон и кабиры поселились в Берите (Бейруте, то есть в Финикии, ныне Ливан), но они жили там только до того, как начали совершать человеческие жертвоприношения. В следующем отрывке кабиры изображаются как ремесленники и рыбаки, и в этом смысле слово «кабиры» скорее обозначает народ, а не культ.
Рич в своих «Оккультных науках», суммируя точки зрения писателей на кабирийские таинства, говорит: «Культ кабиров дает ключ к пониманию странствий Энея, основания Рима и Троянской войны, равно как и плаванию аргонавтов. Самотракия (Самотраки) и Троя были так тесно переплетены в этом культе, что очень трудно определить, где именно он зародился, и боги Лавиния (древний город в 18 километрах к югу от центра Рима. – Ред.), который, предположительно, был колонией троянцев, были самофракийскими. Точно так же Палладий, некий карлик, был связан одновременно с Энеем и Троей, Римом, богиней Вестой и Пенатами (у римлян – домашние боги, покровители дома и семьи. – Ред.), а также с религиозными верованиями и обрядами нескольких городов южной Италии. Г-н Кенрик также признает в Энее мифический персонаж, чьи качества были схожи с качествами кабиров, и далее делает некие интересные замечания относительно гомеровских сказаний. Он делает вывод, что основная причина Троянской войны проистекала из желания связать воедино и объяснить происхождение древней религии (причина Троянской войны более прозаична – контроль за Дарданеллами и масштабный натиск на Хеттское царство, союзником которого была Троя, народов моря, в том числе ахейцев. – Ред.). В заключение он отмечает весьма примечательную вещь: якобы страны, в которых преобладали культы самофракийцев или кабиров, были населены либо пеласгами, либо эолами, из всех эллинских племен и по языку, и по истории ближе всех находятся к пеласгам. Таким образом, мы можем сделать следующие выводы: во-первых, племена пеласгов, живших в Италии, Греции и в Азии, были объединены общностью религиозных обрядов и идей, а также письменностью, искусством и языком. Во-вторых, значительная часть того, что мы называем «героической историей Греции», – не что иное, как мифы, созданные, чтобы объяснить следы этой близости в условиях, когда время и появление новых стран и народов уничтожили древние связи и создали почву для возникновения таинственности. У нас нет никакой уверенности в том, что система кабиров уходит своими корнями в Финикию, Египет, хотя полностью исключать этого нельзя. Таинства культа кабиров совершались в беотийских Фивах и на острове Лемнос – причем только ночью. Кандидата на инициацию увенчивали ветками оливы, и на нем была пурпурная набедренная повязка. Одетый таким образом и соответствующим образом подготовленный к церемонии, он садился на ярко освещенный трон, а остальные инициированные устраивали вокруг него танцы. Можно предположить, что подобные торжества постепенно превращались в обычные оргии самого разнузданного и аморального характера, поскольку со временем древняя вера и почитание святынь сошли на нет. Тем не менее древний культ был чистым по форме и великолепным в своем мистическом значении, которое передавалось от обряда к обряду, пока, наконец, его последний луч не растворился в масонстве. Основной идеей культа был переход (через смерть) к высшей жизни, и пока внешние чувства находились под влиянием магнетизма, вполне возможно, главным жрецам этих церемоний делались признания о добрых и злых делах».
В Мексике процветал культ нагуалистов, чьи жрецы назывались naualli, то есть магистрами магии. В основе этого культа лежала вера в личного стража духа. Его называли «нагуаль», и он появлялся при рождении у каждого ребенка. В «Истории Гватемалы», которую в конце XVII века написал Франсиско Антонио Фуентес-и-Гусман, автор дает некоторую информацию о волшебнике, который после ареста объяснял властям, каким образом каждому ребенку назначается свой нагуаль, – когда ему сообщали о дате рождения ребенка, он готовился к обряду в доме родителей (ребенка) и, взяв ребенка на улицу, вызывал демона. Затем он доставал маленький календарь, в котором каждому дню соответствовало какое-то животное или предмет. Так, в этом календаре 1 января соответствовал лев, 2-му – змея, 8-му – кролик, 19-му – ягуар и т. д. Когда взывание к демону завершалось, нагуаль ребенка появлялся в виде определенного животного или предмета, соответствующего в календаре дню его рождения. Затем маг обращался к нагуалю с определенными молитвами, прося его защитить ребенка. Он также повелевал матери ежедневно приходить на место, где ей будет являться нагуаль, который впоследствии будет сопровождать его всю жизнь.
Некоторые из последователей этого культа обладали способностью обращаться в нагуаля. Томас Гейрис, английский католик, который был миссионером в Гватемале среди индейцев майя около 1680 года, описывает в своей книге «Новый обзор Вест-Индских островов» якобы имевшее место волшебное превращение двух вождей соседних племен, а также смертельную схватку между ними, которая закончилась смертью одного из них. Один могущественный нагуаль имел способность к более чем одному преображению и мог принимать самые разнообразные обличья.
В одной из местных книг рассказывается об одном из великих царей-магов Гватемалы, который мог превращаться в змея, орла, ягуара и даже в низших животных. Исповеди аборигенов католическим священникам во многом напоминают признания европейских ведьм на средневековых судилищах. Так, на исповеди умирающего старик заявил, что при помощи «дьявольского искусства» он превращался в своего нагуаля (то есть духа-двойника), а девочка лет двенадцати признавалась, что во время одного из своих ночных полетов она отдыхала на крыше того самого дома, где жил местный священник.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
