В тот день произошло несколько штабных перемещений. Генерал Вёлер, как и заявлял ранее, перебрался в новый командный пункт в Зирц, откуда направился в штаб IV танкового корпуса СС, где «случайно» (как отмечалось в журнале боевых действий) объявился генерал Балк. Не застав Гилле на месте, они тут же устроили оперативное совещание относительно дальнейшего развития наступления. Итоги данного обсуждения были отражены в журнале боевых действий:
«Так как имеющийся на данный момент опыт показывает, что фронтальное наступление на участке фронта у Вали не может привести к разгрому противника, который создал глубоко эшелонированную линию обороны и сконцентрировал значительные силы, представляющие реальную угрозу для наших флангов, было принято решение нанести удар в сторону Будапешта частями IV танкового корпуса СС с территории, расположенной к северо-западу от озера Веленце. Для этого танковый корпус должен произвести разворот на участке между Вали и Веленце, чтобы во взаимодействии с передовыми частями III танкового корпуса (4-й кавалерийской бригадой и 2-й венгерской танковой дивизией) и при активном участии находящегося в Вертешских горах VIII венгерского армейского корпуса уничтожить силы противника к востоку от р. Вали, После устранения опасности фланговых ударов неприятеля в районе р. Вали наступление вновь должно продолжаться в северо-восточном направлении».
Намеревавшийся покинуть штаб танкового корпуса Балк на обратном пути встретился с Гилле и передал ему приказ о нанесении удара в северо-западном направлении вдоль реки Вали. Наступление должно было начаться ночью преимущественно танковыми подразделениями. Главной целью данной тактической наступательной операции должна была стать ликвидация фронтовой дуги, возникшей к северу от озера Веленце, а также устранение угрозы фланговых ударов советских войск.
В штабе группы армий «Юг» согласились с данным намерением, но при этом предположили, что надо было бы остановить наступление I кавалерийского корпуса к юго-востоку от деревни Мань, так как оно не предвещало никакого тактического успеха. Одновременно с этим предусматривалась перегруппировка подразделений 6-й танковой дивизии, которая должна была привести к поддержке наступления VIII венгерского армейского корпуса в Вертешских горах. Балк высказал пожелание дождаться более подходящего времени, так как «высвободились силы II советского гвардейского механизированного корпуса, который был предназначен для борьбы с IV танковым корпусом СС».
В данной ситуации командование группы армий «Юг» наложило запрет на запланированную на 25 января 1945 года отвлекающую операцию «Ледокол», когда на советские позиции от южного окончания озера Балатон должны были наступать две дивизии. Скорее всего, это было связано с тем, что группа армий «Ф» не была готова до начала февраля предоставить для данной операции собственные силы. Как помним, первоначально данная операция была запланирована для 2-й танковой армии на 26 января. Однако по настоянию Верховного командования сухопутных войск ее перенесли на день раньше — на 25 января. Но за день до ее начала изменились условия и обстоятельства. Во 2-й танковой армии сделали все возможное, чтобы повлиять через штаб группы армий «Юг» на Верховное командование: «На дивизиях, срочно приведенных в боеготовность, очень нехорошо отразится приказ об отмене наступательной операции». Но все было бесполезно. Никакие аргументы и уговоры не возымели действия. Гитлер был важнее и весомее всех приведенных доводов. Как ни странно прозвучит, но в данной ситуации он работал исключительно на маршала Толбухина, который весьма опасался такого флангового наступления немецких войск. В 21 час 30 минут генерал Венк сообщил в группу армий «Юг», что «фюрер готов ввести в бой 2-ю танковую армию, только если IV танковый корпус преуспеет в своем наступлении». Хотя с тактической точки зрения все должно было быть наоборот: 2-я танковая армия должна была оттянуть на себя часть советских войск, чтобы IV танковый корпус СС все-таки смог прорваться к Будапешту. Далее генерал Венк продолжил: «Если наступление IV танкового корпуса СС, как, собственно, ныне, будет буксовать, то противник сможет кинуть на 2-ю танковую армию слишком большие силы. Так, по крайней мере, считает фюрер».
В ответ на попытку повлиять на принятое решение («части уже готовы к наступлению») в 1 час 30 минут (уже 25 января) прибыло сообщение, что «наступление может начаться только по специальной команде».
В итоге группа армий «Юг» получила полную противоположность того, что планировалось вначале в ее штабе: там не хотели мириться с откладыванием наступательной операции 2-й танковой армии даже на один день, но в итоге она была отложена на более длительный, фактически неопределенный срок. Мало того, что терялся пресловутый эффект неожиданности, так как советские войска получали значительную передышку, в ходе которой могли провести перегруппировку и перенести эпицентр к каналу Шио, откуда части Красной Армии могли с юга ударить по немецким танковым частям, сражавшимся между Дунаем и речкой Вали. Но Гитлер ничего не хотел и слышать. В штабе группы армий были вынуждены принять эту информацию к сведению и смириться.
Накануне этих событий в 11 часов утра (а не в 10, как обещал) генерал Балк сообщил в Генеральный штаб сухопутных войск, что, кроме 356-й пехотной дивизии, он также «остро нуждается в штурмовых орудиях». На вопрос Гудериана «Как они будут использованы?» штаб армейской группы Балка выдвинул следующий план:
• 1-я очередь: устранение препятствий из-под Будапешта;
• 2-я очередь: устранение препятствий из района перед позициями 2-й танковой армии;
• 3-я очередь: урегулирование ситуации к востоку от Грана — это «стало бы предпосылкой для того, чтобы получить полный контроль над западным берегом Дуная, прежде чем неприятель смог бы создать систему обороны близ канала Шио».
Но подобная оценка ситуации оказалась в корне неверной, так как советские войска готовились близ Шио к наступлению, а не к обороне.
Показательно, что Балк в своих планах фактически брал на себя функции командующего группой армий «Юг». Это могло означать, что к тому моменту он в своей компетенции вышел далеко за рамки командующего армейской группой. Как видим, во второй очереди он планировал действия в связи со 2-й танковой армией, а в третьей очереди — в связи с 8-й армией, что входило в задачи именно командующего группой армий «Юг», но никак не Балка! Этот момент мы отметили, чтобы показать, насколько Балк настырно вмешивался в дела вышестоящего командования, активно влияя на командующего группой армий генерала Вёлера, и не только на него. Именно по этой причине в журнале боевых действий группы армий «Юг» армейской группе Балка (ее действиям и планам) уделялось не в пример больше внимания, нежели ее соседям — 2-й танковой и 8-й армиям. Диспропорция остается очевидной, даже если принять во внимание тот факт, что основные боевые действия велись именно группой Балка. Впрочем, для нашего повествования это является положительным моментом, так как позволяет лучше понять, как думал Балк и что им двигало. Это позволит лучше увидеть противоречия, существовавшие на данном участке фронта. Именно благодаря этим записям можно увидеть, как сначала непредвзятое отношение командования группы армий «Юг» в отношении Гилле и штаба IV танкового корпуса СС сменилось недоверием, а затем вылилось в откровенные антипатии.
