Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
– Возвеличься, жених, как Авраам, и будь благословен, как Исаак, и умножься как Иаков, шествуя в мире и исполняя в правде заповеди Божии!
Первый венец вернулся на место, а иерарх церкви потянулся за вторым.
– И ты, невеста, возвеличься, как Сарра, и возвеселись, как Ревекка, и умножься, как Рахиль, веселясь о своем муже, храня пределы закона, ибо так благоволил Бог.
Удивительно точно поймав момент, все тот же диакон на удивление тихо предложил:
– Господу помолимся!..
Хор тут же подхватил это начинание, удивительно мощно и торжественно провозгласив:
– Господи, помилуй!!!
Момент, когда венцы все же сняли, наследник самым позорным образом пропустил, завершая свои манипуляции с энергетикой сестры. Зато, выполнив программу-минимум в то краткое время, пока владыко Макарий читал отпуст, Дмитрий самым внимательным образом разглядел новую семейную пару. Отец, весь в предвкушении пира и последующей за ним первой брачной ночи, выглядел весьма довольным и даже радостным. Счастливая невеста такого энтузиазма на окружающих не излучала, но и особо убитой, пожалуй, тоже не выглядела, – зато в мягких еще чертах молодой черкешенки все явственнее проступало что-то вроде: «Вы все – грязь под моими ногами!» Это выражение ненадолго пропало, когда все присутствующие подходили поздравить новобрачных, и один раз сменилось легким смущением при виде двух старших братьев: Салтанкула, еще три года назад поступившего на службу к ее мужу и тогда же крещенного в Михаила с одновременным получением титула князя Черкасского. И Булгерука-мурзы, одного из сыновей верховного валии Малой Кабарды.
– Димитрий Иоаннович!..
В руки наследника сунули золотое блюдо, богато изукрашенное орнаментом и чернью, и выразительно посмотрели в сторону его мачехи. Младшие царевичи остались в сторонке – тем более что они уже заплатили положенную «дань», одарив Марию сразу после ее крещения небольшими нательными крестами, изукрашенными алмазами и жемчугом.
– Батюшка.
Ненадолго склонив голову перед отцом, Дмитрий встретился с ним взглядом и тут же открыто улыбнулся, делясь небольшой капелькой своей силы. И не просто делясь, а весьма адресно ее направляя. Даешь первую брачную ночь от заката и до рассвета!..
– Матушка.
Без всякой улыбки, но в то же время очень вежливо он протянул вперед сколь драгоценную, столь и бесполезную в быту тарелку, одновременно проводя достаточно сложную манипуляцию с ее энергетикой. Если его предположения не подтвердятся, он легко вернет все на свои места и Мария сможет ощутить радость материнства… А молодая царица в это время едва заметно коснулась блюда и окинула дарителя любопытствующим взглядом.
– Благодарю.
Полуметровое «блюдечко» тут же подхватили и унесли в сторону, самого же царевича мягко оттеснили к остальным детям великого государя. Еще минут с двадцать поздравлений, обильно сдобренных самыми разными дарами, затем митрополит, жестом потребовав тишины, кивнул диакону. А уж тот не подвел:
– Премудрость!!!
Звук вышел столь низкий, что пробрало всех присутствующих. Макарий, собрав на себе внимание, охватил взглядом весь храм и с неподдельной искренностью в голосе провозгласил:
– Пресвятая Богородица, спаси нас!
Хор, вдохновленный как видом архипастыря, так и скорым завершением таинства, одним многоголосым звучанием подхватил, дополнительно усиливая торжественность момента:
– Честью высшую Херувимов, и несравненно славнейшую Серафимов, девственно Бога-Слова родившую, истинно Богородицу – тебя величаем!..
Глядя на слаженное движение священников и поклоны бояр, вдыхая запах ладана и мирры, «предвкушая» долгий перезвон колоколов по всей Москве, Дмитрий как-то некстати вспомнил, что на улице еще только полдень.
«Обязательные четыре часа отсидки на свадебном пиру, потом прием подарков от невестиной родни, потом от других гостей… Это будет до-олгий день!..»
Глава 8
– Хороши!.. Ай хороши!
Десятые именины наследника престола Московского и всея Руси справлялись широко и с поистине царским размахом – во всех церквах были отслужены благодарственные службы и моления о ниспослании ему долгих лет, в городах наместники выкатили народу бочки с хмельными медами, дабы каждый добрый христианин разделил радость великого государя. Должникам были прощены все недоимки, мелкие преступники отпущены на свободу, более серьезным татям сделали послабление в содержании… А нескольким даже удалось сохранить свою голову на плечах.
– А ты, Афанасий, что скажешь?
Князь Вяземский, демонстративно оглядев небольшой табунок отборнейших жеребцов, степенно подтвердил:
– Лучше и не видывал, государь.
Для самого же царевича Димитрия его десятый день рождения обернулся еще одним долгим пиром, а после нескончаемой вереницей гостей-дарителей – и необходимостью каждому вежливо кивать. А самым заслуженным и родовитым – даже и улыбаться. Изукрашенные золотом и каменьями сабли, а также ножи и кинжалы, посуда (разумеется, золотая), пушная рухлядь[80], штук тридцать перстней с камнями самых разных размеров, пять доспешных наборов – два его размера, а остальные на вырост. Дюжина Евангелий в богатых окладах от монастырей, еще один Вертоград неизвестного новгородского автора (спасибо владыке Макарию), десяток икон, отрезы аксамита[81]и шитой золотом парчи, набор серебряных кубков изумительно тонкой работы, кисет с золотыми монетами, десяток штук[82]разноцветного шелка и много всего иного… А новая черкасская родня сподобилась пригнать полсотни жеребцов, среди которых был десяток аргамаков-трехлеток знаменитой ахалтекинской породы. Разумеется, большую часть табуна предполагалось продать (и за весьма немалые деньги!..), но перед этим Михаил Темрюкович верноподданнически прогнулся, предложив великому государю и его наследнику самим отобрать себе понравившихся скакунов.
– Ну что, сынок, выбирай.
Иоанн Васильевич довольно улыбнулся, наблюдая, как его первенец медленно едет на своем мерине вдоль длинной ограды загона, спокойно рассматривая строптивых красавцев, не изведавших еще касания уздечки и седла. Вот царевич заинтересованно склонил голову, остановив своего Черныша, затем подъехал ближе к ограде и оперся на ее верхнюю жердину высвобожденной из стремени ногой.
– Ах ты!..
Оставив за спиной еле слышный возглас и тревожное сопение верного Вяземского, а также скрип натягиваемых луков, царь тронул своего коня, подъезжая ближе к загону и подавая в том пример остальной свите и гостям. Меж тем юный наследник спокойно соскочил на землю, взрыхленную сотнями копыт, засунул за пояс нагайку и медленно пошел вперед. А молодые жеребцы тут же сдвинулись назад и в стороны, опасливо разбегаясь перед десятилетним мальчиком. Запереглядывались между собой табунщики, весьма удивленные столь кротким нравом необъезженных скакунов, недоверчиво нахмурился князь Черкасский, зашепталась между собой родня молодой царицы и часть гостей…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
