Книга Колесница времени - Татьяна Степанова

В тесной однокомнатной съемной квартирке в доме на улице Космонавтов в Прибрежном в это утро Катю и Лилю Белоручку встретили удивленно, но радушно.

Кора и Маришка уже встали, хотя постели еще не убраны на диване и тахте, в пепельнице много окурков. Поэтому устроились все на крохотной кухне. Карлица Маришка собирала на стол нехитрый завтрак. А Кора, одетая лишь в короткий халатик да трусики, в ванной наносила на ноги толстый слой эпиляционного крема. Дверь ванной она не закрывала — крем остро пах какой-то кислотой.

— Каждые три дня вот так, — пояснила она, поймав Катин взгляд, — на ногах волосы удаляю. В клубе ведь платья приходится надевать для выступлений, а иногда и боди с перьями. Так что ноги должны быть идеально гладкими.

— Мы как раз по поводу вашего клуба «Шарада» и пришли, — сказала Катя, — уж простите за ранний и нежданный визит.

— А я думала, вы по поводу этого, из Лиги, отпускаете его?

— Нет, — ответила Лиля Белоручка, — дело о нападении на вас пойдет в суд. Я до суда доведу, как и обещала. А напавший на вас останется под стражей.

Кора шпателем начала пробовать на икре, как подействовал крем.

— Бородатая баба бреет ноги, — она обернулась к Кате, — умора, да?

— Вы к врачу ходили по поводу побоев? — спросила Катя.

— Я о здоровье уже не пекусь. Заживет как на собаке.

Бородатая женщина улыбнулась невесело. Катя почувствовала, как у нее сжалось сердце. Нет, нет, не надо, мы не жалеть их сюда пришли, им жалость наша не нужна, им нужна справедливость, уважение и защита. А нам требуется их помощь.

— Сейчас чаю попьем, — Маришка сновала, как челнок, от стола к старенькому облезлому буфету, — мне мама варенье прислала из яблок. Родители у меня не карлики. Нормальные, правда, батя уже там, на небесах, а мама в Гомеле живет с моей сестрой. И сестра не карлик. Это вот только я такая мелкая уродилась.

Она заварила в прозрачном чайнике чай из пакетиков. Кора в ванной начала снимать шпателем слой крема. Темные густые волосы сходили клочьями, как шерсть. В ванной зашумела вода. Кора вымыла ноги и вышла к столу.

— У нас к вам важное дело, — сказала Лиля и выложила на стол пачку фотографий.

Она сделала распечатки накануне, как и обещала Кате — с кадров видеосъемки допросов фигурантов. Женя, ее муж Геннадий, ее брат Данила и Герман Дорф. Фотографии Фархада Велиханова и Василия Саянова были взяты из уголовных дел. Фотографии Анны Левченко тоже, но также и из Интернета. Из Интернета Лиля добыла снимок и Раисы Лопыревой. Не хватало в этой фотоколоде лишь снимка Петра Алексеевича Кочергина.

Начала она со снимка Василия Саянова. Выложила его перед Корой и Маришкой.

— Девушки, взгляните, может, узнаете?

Кора и Маришка посмотрели и заявили в один голос:

— Это же Васенька!

— Так вам он знаком?

— Это наш Васенька, его убили. Прямо на стоянке клубной, — сказала Кора, — и охрана ничем не помогла. Застрелили его в машине.

— А что, он часто посещал «Шараду»? — спросила Катя.

— Часто, часто, — карлица Маришка закивала, — хороший парень, добрый. Мне один раз денег дал взаймы. С трансвеститами дружил. И с нами, уродками. И с пацанами, и с путанками, уж простите за откровенность. Широкая душа у паренька. Прикончили его.

— А кто, по-вашему? — спросила Лиля.

— Кто ж знает, полиция приезжала, но никого они не ищут. — Маришка махнула рукой. — Это как с нами вот, только вы за нас заступились, а те менты… простите, наклали на это дело.

— А что в клубе про его убийство говорят? — спросила Катя.

— Да разное.

— А если поконкретнее?

— Вам что, узнать надо? — спросила Кора прямо. — Ладно, мы с Маришкой узнаем. У нас в клубе поплакали все, погоревали, но особо не удивились. Сейчас время такое — сегодня не убили нас, так завтра убьют. Такие вот разговоры. Не на кого и не на что надеяться таким, как мы.

Катя заметила, как под тонкой кожей на лице Лили Белоручки при этих горьких словах обрисовались скулы.

— Мы раскроем это убийство, — сказала она. — Мы на вашего Васю вышли через другое дело. И нам нужна ваша помощь.

— Мы вам поможем, чем сможем, — серьезно ответила бородатая Кора.

Лиля выложила на стол остальные фотоснимки.

— Посмотрите внимательно, может, кто-то бывал в вашем клубе, может, вы его видели вместе с Василием или знаете кого-то из этих людей.

Кора и Маришка склонились над снимками.

— Ой, надо же…

— Знаю его…

— И этот тоже, помнишь, тогда, на пенной вечеринке?

Они начали сдвигать и перекладывать снимки.

— Вот этот приезжает часто, — Маришка указала на снимок Германа Дорфа.

— И этот тоже, красавчик, — Кора указала на фото Данилы, — афоризмами на латыни сыпал, а сам под кокаином. А это вот его герла.

— Кто? — Катя напряглась.

— Она, — Кора указала на снимок Анны Левченко, — он с ней танцевал.

— Они в тубзике трахались, — фыркнула Маришка, — у нас два танцпола и по две туалетные кабинки на каждый. Так вот, я один раз метнулась срочно, а они меня опередили — оба в одну, он ее внутрь толкает, а она никакая, пьяная, на ногах не стоит. И заперлись там. Я в другую кабинку, а тут Марта Монро откуда-то вперед меня. Я ей — Марта, у меня сейчас из глаз польется. А она мне — потерпишь. А из той кабинки вопеж начался, это они там вдвоем в раж вошли моментально — охи-ахи любви.

Катя смотрела на снимки Данилы и Анны Левченко. Вот, значит, как…

— А кто такая эта Марта? — спросила Лиля.

— Марта Монро, так ее зовут, появляется порой у нас. Не путанка, нет, старая уже, хотя за зад еще можно подержаться. — Маришка усмехнулась. — Чудная она, с приветом. Под Мэрилин Монро косит.

— А почему чудная?

— Так. Охране платит, чтобы ее пускали, ну, в смысле фейс-контроля, она ведь не козочка юная, а дыра пожившая. И вообще что-то в ней… Я думала, что она трансвестит, но наши птички ее за свою не принимают.

— А давно вы видели эту девушку вот с ним? — Катя показала на снимок Анны и Данилы.

— Да месяц назад примерно, но в последнее время мы ее с ним не видели, а он недавно приезжал вот с ним, — Кора указала на снимок Германа Дорфа.

— И этот был вот с этим, — Маришка указала на снимок Геннадия Савина и Германа Дорфа. — Они на Зазу Наполи приезжали, на ее сольник. Я им коньяк приносила и коктейли.