Инициалы Ф. Б. встречались четыре раза в неделю, когда нужно было встретить кого-нибудь в аэропорту или далеко везти, чего сам Донни предпочитал не делать. Но восемь месяцев назад было четыре поездки в Хитроу за один день. Ф.Б. ездил два раза, и сам Донни тоже. Против записи о последней поездке стоял знак, которого прежде не было: номер рейса 022 Британских авиалиний из Майами был обведен красным кружком, глубоко отпечатавшимся на странице, будто Донни сильно давил на ручку.
Анна перевернула страницу, но в дверь опять постучали, и в кабинет заглянула детектив-констебль Памела Медоуз:
— Кажется, удалось установить связь между Донни Петроццо и Александром Фицпатриком.
— Неужели?!
— Да. Не то чтоб они дружили и все такое, может, они и не встречались ни разу в жизни, но в семьдесят девятом Донни судили в Олд-Бейли за кражу со взломом.
— И что?
— А дело Александра Фицпатрика в это же время рассматривал суд первой инстанции: ему предъявили обвинение в торговле наркотиками после большой облавы — тогда изъяли товара на двадцать миллионов.
— Да ну!
— Ну да! Фицпатрик схлопотал подписку о невыезде и соскочил — и с тех пор в бегах. Петроццо отсидел семь лет, вышел и следующие восемь лет жил честно, а потом снова попался на укрывательстве краденого и получил полтора года…
— А разве у Фицпатрика не взяли кровь на анализ? — перебила Анна.
— Не думаю. Могу проверить, но в деле об этом ничего нет. В семьдесят девятом понятия не имели про ДНК; еще не было базы Холмса.[3]Но, возможно, дорожки Донни и Фицпатрика тогда пересеклись. И еще об этом деле много писали, и есть фотографии. Его тогда называли Хиппующий Наркобарон.
Анна поблагодарила кивком, и Памела вышла. Анна вновь вошла в Сеть, чтобы еще раз взглянуть на фотографии Александра Фицпатрика. Возможно ли его узнать после стольких лет? Она внимательно просмотрела фотографии, потом закрыла глаза и попыталась представить, как он теперь выглядит: постарел, усох, волосы поседели и поредели. Узнать его можно только по росту — метр девяносто два.
Каннингам постучала в окно ее кабинета и раздвинула планки жалюзи:
— Приехала Джулия Брендон с адвокатом. Ждут во второй допросной.
Джулия открыла дверь кабинета.
— С ней Саймон Фейган. Знаете, кто это? — спросила Каннингам.
— Нет.
— Высококлассный упертый адвокат из самой дорогой фирмы в Лондоне. Настоящий ублюдок, так что общение с ним радости нам не доставит, но мы сделаем все возможное. Ладно, пошли.
В комнате для допросов почти не было мебели, а выкрашенные зеленой краской стены и голая лампочка над столом не добавляли ей уюта. Покрытый пластиком стол и четыре стула составляли всю обстановку. На полке стояли включенные магнитофон и видеокамера.
Саймон Фейган оказался высоким, элегантно одетым мужчиной, с темными редеющими волосами и небольшими усами щеточкой. Глаза у него были карие, прозрачные и ничего не выражающие, лицо загорелое, но руки без загара. Анна предположила, что по утрам он ходит в тренажерный зал и в солярий.
Каннингам представила ему Анну и едва улыбнулась Джулии. Та выглядела потрясающе: желтовато-коричневый костюм из тонкой кожи, кашемировый свитер, распущенные волосы ниспадали шелковистой волной, и она время от времени поправляла их рукой с безупречным маникюром. На одном пальце у нее сверкало кольцо с квадратным бриллиантом, на другом — кольцо вечности, тоже с бриллиантом, на запястье — часы от Картье последней модели, инкрустированные бриллиантами и на тонком черном ремешке. Лицо почти без косметики, лишь на губах блеск бледно-кораллового цвета. Очень красивая женщина, и сегодня еще красивее, чем в предыдущие встречи.
— Может быть, мы обсудим, почему вы преследуете мою клиентку, которая, как вам прекрасно известно, тяжело переживает утрату мужа? — начал Фейган.
Каннингам откинулась на спинку стула, однако рук на груди не сложила.
— Всенепременно, мистер Фейган. Как вам прекрасно известно, мы всего лишь обратились к миссис Брендон за помощью в деле расследования убийства ее мужа.
Фейган молча кивнул.
— Во-первых, нам не удалось найти свидетельство о браке жертвы с вашей клиенткой.
Фейган щелкнул замком дипломата и достал большой коричневый конверт. Вынув из конверта свидетельство, выданное на острове Мэн, он протянул его Каннингам. Для нее это был неприятный сюрприз, но она и глазом не моргнула. Спокойно прочла документ и передала его Анне, которая записала дату выдачи в блокнот. Брак был зарегистрирован восемь месяцев назад.
Фейган вновь выдержал паузу, которая по холодности вполне соответствовала атмосфере в комнате.
— Вам принадлежит черный джип «мицубиси», регистрационный номер…
Фейган прервал вопрос и сообщил, что миссис Брендон является владелицей «мерседеса» с открытым верхом и «рейнджровера». Он достал из блестящего дипломата еще пачку документов — ему явно нравилось щелкать замком, открывая и закрывая крышку.
— Миссис Брендон, видели ли вы эту машину припаркованной на территории вашего участка или рядом с ним? — Каннингам протянула ей фотографию «мицубиси».
— Нет.
— У вашего покойного мужа был светло-зеленый «фольксваген-гольф». Вы давно видели его?
— Вообще не видела. Я не знала, что у Фрэнка была машина.
— Но этот «мерседес-бенц» вы наверняка видели?
Она передала Джулии еще одну фотографию; Джулия взглянула на нее и пожала плечами:
— Возможно, видела такую модель, но явно не у своего дома.
— На этой машине ездил ваш муж.
— Наверное, до нашего знакомства, — негромко ответила Джулия.
— Вы когда-нибудь видели этого человека? — Это была фотография Донни Петроццо.
— Нет, никогда.
— Вы арендуете гараж в Уимблдоне?
— Я же сама и сказала вам про этот гараж! — с раздражением ответила Джулия. — Да, я его арендовала, но не для себя, а для Фрэнка. Я там даже не была ни разу. Мои машины стоят возле дома. Сейчас они в гараже, потому что меня привез мистер Фейган.
Каннингам наклонилась вперед:
— Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Фрэнком Брендоном.
