Тео засмеялся и покачал головой.
— Одно блюдо. Да по сути, и не блюдо вовсе, — упрямо повторил он.
— Шведские блины. За блины матушки Тео можно было жизнь отдать, — заявила Корнелия, глядя на Тео. — Каждый раз, когда я ночевала в доме Тео, она пекла их для меня. Блины на ужин, что в моем доме было бы таким же нарушением традиций, как стрижка кустов голышом. Но блины на ужин — это что-то волшебное.
Клэр заметила, что ее отец внимательно слушает, как разговаривают Тео и Корнелия. Он переводил взгляд с одного на другую, как будто наблюдал за теннисным матчем. Можно было подумать, что он забавляется, но Клэр решила, что он выглядит несколько неуверенно. До сегодняшнего дня она не помнила, чтобы он проявлял неуверенность и не находился бы в центре событий.
— С сахарной пудрой и морошкой? — спросил он, сначала удивив, а потом рассердив Клэр. Блины принадлежали Тео и Корнелии, а не ему.
— С морошкой, если ей удавалось ее достать, но обычно с клубникой, — сказал Тео.
— А иногда с клубничным сиропом. Помнишь этот клубничный сироп? И они были тонюсенькие — тонкие-претонкие. — Голос Корнелии стих, она вяло откинулась на спинку кресла с закрытыми глазами.
— Стыд и срам, Корнелия, — улыбнулся Тео. — Смерть от блина.
— Смерть от воспоминаний о блине, а не от настоящего блина. Бедняжка, — поправил Тео отец Клэр, вернее, так Клэр показалось, и она вспыхнула от возмущения. Она повернулась к Тео, но он был спокоен. Он улыбнулся ей, и она заметила, что брови у него темнее волос, что они очень прямые, как знаки тире, и лишь слегка вздернуты вверх. Но даже размышляя о бровях Тео, она продолжала злиться на отца.
Корнелия выпрямилась, моргнула и улыбнулась им с видом человека, только что посмотревшего приятный сон.
— Она выжила! — сказал отец Клэр. — И это хорошо, потому что нам надо обсудить важные вопросы.
Клэр резко, не глядя на отца, встала и пошла за десертом, который они купили с Тео. Она не торопясь разложила сладости на большом подносе и очень надеялась, что получилось красиво.
— Например? — поинтересовалась Корнелия.
— Например, завтра канун Рождества, — сказал Мартин. Он протянул руку и взял одно из лакомств с подноса, даже не поинтересовавшись, что это такое, и вообще никак не отреагировав на поднос. Лакомство лежало на кусочке бананового листа, и Клэр сердито подумала, каким надо быть равнодушным человеком, чтобы взять десерт с бананового листа и не спросить, что это такое.
— Тео, я уверен, что у вас есть планы на Рождество, чего нельзя сказать о нас. Мы оставили все на последнюю минуту. — Отец повернулся к Клэр и улыбнулся. — Но, как известно, зачастую это самый лучший способ.
— Это кусочек бибингки, — холодно сказала Клэр. — Тот десерт, что ты ешь. Его делают на банановом листе. И Тео останется здесь со мной и Корнелией. Он проведет с нами Рождество.
К удовольствию Клэр, ее отец растерялся, но ненадолго. Он взглянул на Корнелию, затем повернулся к Клэр.
— Прекрасно, — сказал он вежливо. — Я про бибингку и планы Тео.
— Он вовсе это не планировал, — вмешалась Корнелия. — Так получилось. Олли уехала работать, и мы не можем позволить Тео остаться на Рождество одному, смотреть футбол и есть салат из тунца из картонной коробки, верно?
— Мы совершенно определенно не можем, — сказал отец Клэр.
«Только ты тут ни при чем», — сурово подумала Клэр, глядя на отца. «Мы» Корнелии подразумевало «Клэр и я». Вот что Корнелия хотела сказать.
Ее отец продолжил:
— Поскольку сейчас канун Рождества, Клэр, и у тебя не было возможности походить по магазинам, — Клэр заметила, как Корнелия с волнением взглянула на нее, — я подумал, может быть, мы с тобой завтра займемся покупками? И заодно посмотрим световое шоу у Уанамейкеров?
— Это теперь называется «Лорд Тейлор», — поправила его Клэр. — И я думаю, что я не пойду без… — Клэр закусила губу. Еще раз перед ним она не расплачется. Не дождется. — Мне в этом году вообще не хочется туда идти.
— Я понимаю, — сказал Мартин. Клэр почувствовала, как внутри у нее все напряглось и похолодело.
— Ничего ты не понимаешь, — резко сказала она. Но не почувствовала от этих слов ни облегчения, ни удовлетворения. И все же, хотя позже она могла пожалеть, что это сказала, она не стала себя останавливать. Она подняла подбородок.
— И у меня уже есть планы насчет магазинов. Тео пойдет со мной, — сказала она. Конечно, она только надеялась на это, никаких планов у них с Тео не было. Они вообще не обсуждали этот вопрос. Но Тео не рассердился, даже не растерялся. Он ничего не сказал. Все молчали, как показалось, довольно долгое время.
— Клэр, — почти прошептала Корнелия, и Клэр увидела, что она взволнованна и как бы просит ее о чем-то. Клэр оттаяла, самую малость. Клэр знала, что она не обидела отца, потому что его не трогает, что бы она ни говорила. Возможно, ему было неприятно, что Тео слышал, как Клэр с ним разговаривает, но чувства его не пострадали. Клэр это знала, а вот Корнелия нет, а Клэр не хотела расстраивать Корнелию.
— Тео пойдет со мной, потому что мне нужно купить подарок для тебя, папа. — Клэр обращалась к отцу, но смотрела на Корнелию. Корнелия едва заметно кивнула ей, и морщинки между бровями стали не так заметны.
— А, понятно, — сказал отец. — Тогда ладно. — Выражение его лица и тон были нарочито добрыми, нарочито терпеливыми, как будто он хотел дать всем понять: я взрослый человек, который разговаривает с бедным, травмированным ребенком.
— Тогда все получается просто замечательно. Мартин, мне нужно напоминать тебе о случае с тертыми грецкими орехами? — Корнелия при этих словах взяла отца Клэр за руку. Морщинки на лбу совсем разгладились. Клэр заметила, что слова Корнелии мягко вовлекли ее отца в тот круг, где они были только вдвоем. Что бы ни означал этот случай, он принадлежал только им. Этими словами и жестом она хотела его утешить. «Может быть, это говорит о том, что Корнелия влюблена», — подумала Клэр.
Отец Клэр рассмеялся.
— Если нужно, так нужно, но лучше не надо.
— Значит, ты знаешь, что если я буду одна покупать продукты к Рождеству, я куплю еды на двадцать пять человек. Нам придется нанимать грузовик, а в канун Рождества это сделать нелегко. Ты должен пойти со мной.
— Двадцать пять оголодавших футболистов — ты это хочешь сказать. Ты права. Мне следует пойти с тобой. — Мартин поднес руку Корнелии к губам и поцеловал. Впервые за весь вечер он казался счастливым. Корнелия с облегчением вздохнула.
Клэр вдруг пришла в голову интересная мысль. Если Корнелия выйдет замуж за отца Клэр, тогда она будет с ней. Они официально будут в родстве друг с другом. Визиты к отцу будут означать визиты к Корнелии. Она вспомнила, как в последних книжках Анна Ширли устраивала свадьбы, и все были счастливы. Может быть, Линни ошиблась насчет ее отца и Корнелии. Может быть, с некоторой помощью со стороны Клэр они все-таки поженятся. Почему бы не попытаться? Она представила себе сцену: они с Корнелией завтракают в столовой ее отца, обе в красивых пижамах, они смеются и пьют какао из одинаковых белых кружек, а отец сидит в сторонке, на самом краю сцены и читает газету.
