— А ты, такая мудрая и всезнающая, все это увидела во мне?..
Она кивнула, наклонилась вперед и провела рукой по его щеке, чувствуя под ладонью грубую кожу, потом медленно приблизилась к нему и нежно поцеловала в губы. Он замер, но не пошевелился, не отодвинулся от нее, но и не привлек в свои объятия. Она снова села на песок.
— Прошу тебя, поверь мне.
— Хорошо, мой ангел. Что ж, позволю себе поверить в иллюзию — лишь бы не огорчать тебя. — Он слегка улыбнулся.
Выдержав его пристальный и серьезный взгляд, Синди нехотя поднялась с песка. Подобрав свое полотенце, она набросила его на плечи и побрела по пляжу к черному бревну, счастье бурлило в ней и переливалось через край.
Стюарт ждал, когда она появится из укрытия, переодевшись в свою одежду. Она брела к нему по песку, а он собирал их пляжные принадлежности.
Перебросив полотенце через плечо, Стюарт протянул ей свободную руку, она ответила нежным пожатием, и его обдала волна непривычного тепла. Он улыбнулся ей и увидел, что она тоже улыбается. Потом девушка опустила глаза, чтобы не споткнуться на каменистой тропинке, которая вела в сад.
— Ты не против, если мы сегодня поужинаем в ресторане? — спросил ее Стюарт вечером, вернувшись из комнаты матери, где пробыл некоторое время — Кири Ньюман не выходила оттуда весь день. — Матери нездоровится.
— Понятно.
Сбитая с толку, приунывшая, Синди приняла душ и оделась неторопливо и старательно. Она расчесала и уложила чисто вымытые волосы, распустив их по плечам тяжелой волной. Накинув серо-голубой пиджак поверх облегающей гипюровой кофточки и одернув юбку, она вошла в гостиную, где ее ждал Стюарт.
Он затушил в пепельнице сигарету и неторопливо поднялся из глубокого, уютного кресла. В темном костюме и белой рубашке он казался еще смуглее и еще выше, и Синди сразу почувствовала себя женственной и совсем крошечной рядом с ним, несмотря на свои метр семьдесят.
— Готова?
— Ага, угу.
— Это что такое значит? — усмехнулся он.
— Это значит «да»… бестолковый.
Стюарт взял ее за руку и улыбнулся — весело и шаловливо.
«Боже, как он неотразим, — подумала Синди, отворачиваясь. — Теперь я понимаю, почему Джо и остальные готовы были ради него на все».
Все его движения были ловкими и уверенными. Синди поймала себя на том, что смотрит на него, не в силах отвести глаз. То, как он открыл ей дверцу, как захлопнул ее, как вставлял ключ зажигания и поворачивал его, как переключал передачи и крутил руль — все это походило на странный, плавный, изящный танец. В нем не было ничего суетливого, неловкого, нерешительного. Он действовал взвешенно, умело и безупречно.
Стюарт не стал спрашивать, где она хочет поужинать. Вместо этого он повез ее, как обычно на большой скорости, в сторону города. Однако Синди скоро догадалась, куда они едут.
— Это что, твое любимое убежище? — спросила она, когда они остановились перед входом в ресторан «Никоберг».
— А что? Он до сих пор вызывает у тебя неприятные ассоциации? По-моему, там очень романтичная атмосфера, — усмехнулся Стюарт.
Синди вспомнила свечи на столике, за которым они сидели, когда он силой привел ее туда в первый раз.
— Да, ты прав, пожалуй, но в прошлый раз, когда мы здесь ужинали, я была не в самом романтическом настроении.
— А сегодня ты в романтическом настроении? — шепнул он ей на ушко, когда помогал выйти из машины.
— Это мы еще посмотрим, — рассмеялась девушка. — Может, атмосфера окажет на меня соответствующее действие?
Уголки его губ приподнялись в улыбке. Он обнял девушку одной рукой за талию, но на этот раз она не стала впиваться ногтями в его кожу.
Уже знакомый им официант поздоровался со Стюартом, обращаясь к нему по имени, и, хотя в этот вечер ресторан был полон народу, пообещал освободить для них тот самый столик, за которым они ужинали в первый раз.
Синди поставила сумочку на стул и быстро скинула пиджак. Она села, положив локти на стол и оглядываясь по сторонам.
Ее зачаровала атмосфера теплого прокуренного зала, где огоньки свечек на каждом столике мерцали в тусклом свете бра. Потом она снова посмотрела на Стюарта, увидев, как вспыхнули его глаза, когда он оглядывал ее голые руки и шею, низкий вырез темной кружевной кофточки, оттенявший белизну кожи.
— При свете свечей и в облаках табачного дыма ты кажешься еще красивее, — тихо сказал он.
Синди почувствовала, как взволнованно забилось сердце в ее груди.
— Ах, у тебя сегодня, должно быть, романтический настрой. Кто это сказал, что мужчинам из Новой Зеландии не хватает романтики и что она им вовсе не требуется — наша природа так восхитительна, что все делает за них?
— Не важно, кто сказал. Ты согласна с этим утверждением? — Он внимательно следил за выражением ее лица из-под полуприкрытых век.
— Ну, это, конечно, обобщение, но в целом, мне кажется, довольно верное замечание. Мужчины в Новой Зеландии все как один считают, что они должны быть мужественными, сильными духом и телом героями, презирают и ненавидят малейшее проявление слабости. Многие думают, что, если они будут проявлять романтические эмоции или выставлять напоказ чувствительную, ранимую сторону своей натуры — все назовут их слюнтяями и слабаками. Они так стараются доказать всем и самим себе, какие они мачо, что при этом совершенно забывают, как надо обращаться с девушками.
— Понятно, о мудрейшая и опытнейшая.
— Что тебе понятно? Тебе лишь бы насмехаться надо мной!
— Нет, почему же. Я думаю, мне придется исправить твое мнение о новозеландских мужчинах.
— О, можешь не стараться, тебя это как раз меньше всех касается, я говорила о проблеме в целом. — Синди засмеялась и взглянула на подошедшего официанта с улыбкой, когда он расставлял перед ними ароматные дымящиеся блюда.
Потом, когда пустые тарелки унесли, Стюарт поднял бокал с вином. Они чокнулись, и хрусталь тихо зазвенел. Потом Стюарт взял девушку за руку и прошептал:
— Не хочешь со мной потанцевать? — Он встал, потянув ее за собой, и повел в центр зала.
Аккуратно лавируя между танцорами в поисках свободного места, Стюарт старался защитить свою спутницу от чужих локтей и коленей, которые так и норовили угодить в нее, а ей все сильнее хотелось оказаться в кольце его надежных, сильных рук. Но Синди не пришлось проявлять инициативу. Когда огни потускнели и заиграла негромкая медленная музыка, он прижал ее к себе и склонил голову, так что его небритая щека касалась ее виска.
Но вдруг его брови сошлись на переносице, он быстро заглянул девушке в лицо и увидел, как вспорхнули ее длинные ресницы, когда она подняла на него взор. Ее голубые глаза мерцали, словно в туманной дымке, что-то в них изменилось, улыбка на губах сразу увяла, Синди выпрямилась, отстраняясь от него.
