Телефон зазвонил в ту же минуту, и Холли, схватив трубку, рявкнула:
— Алло!
В трубке на мгновение воцарилось недоуменное молчание, затем женский голос произнес:
— Холли, это ты?
— Да, — резко ответила девушка. — С кем я говорю?
— Что это с тобой? Ты меня не узнала? Это я, Селеста.
Только этого еще не хватало.
— Привет, Селеста, — нехотя отозвалась Холли. — Извини, я только что из душа. — Тебе нужна Конни? Ее нет дома.
— Да нет, мне как раз надо поговорить с тобой. Тут случилось нечто довольно странное…
У Холли язык чесался сказать этой ветренице, что ее вовсе не удивляет тот факт, что с ней происходят странные вещи.
— Ну и что же это? — спросила она, вовремя прикусив язык.
— Понимаешь, мне позвонил тот парень, что устраивает нам свидания вслепую, и сказал, что разыскивает девушку по имени Джульетта.
В ушах Холли зазвенело так, что она на мгновение лишилась слуха.
— Так вот, я ему сказала, что не знаю никакой Джульетты, а он тут же возьми и ляпни, что ее настоящее имя — Холли О'Брайен. Ну я, конечно, сразу сказала, что ты вообще-то на такие свидания не ходишь и что он, наверное, ошибся. Но не тут-то было. Уперся рогом, подавай ему тебя, и никого другого. Я уж и так и сяк пыталась от него отделаться, но он такой настырный. Короче, мне велено тебя известить, что Ромео ждет свою Джульетту сегодня на том же месте и в то же время. Это все — ни фамилии, ни места встречи. И еще он просил передать: «Скажи Джульетте, пусть диктует любые условия». Слушай, это все из-за того свидания, в которое я тебя втравила? Может, ты все же нарвалась на какого-нибудь маньяка? Ой, мне так неудобно…
— Я пойду.
— В конце концов, тебе ведь необязательно… Что ты сказала?
— Я пойду. — Холли постаратась придать своему голосу твердость. — Перезвони ему, пусть скажет Ромео, что я согласна.
Отделанное мрамором фойе огромного дома было таким же холодным и пустым, каким Холли его запомнила, а дверь казалась такой же зловещей, но в этот раз она без колебаний нажала кнопку звонка.
Надо было быть полной идиоткой, чтобы так рисковать, но и отказаться от своего единственного шанса было бы непростительной глупостью. Ведь Питер обратился к ней через посредника, давая возможность сделать выбор: встретиться с ним или отказаться от встречи. Конечно, это могла быть ловушка, но Холли предпочла смотреть на вещи более оптимистично — сквозь призму любви. Ведь имитируя обстановку их первого свидания, Питер как бы давал понять, что готов попробовать начать все сначала, сделать попытку переписать их историю. Это было так свойственно его характеру, с одной стороны жесткому и прагматичному, а с другой — доброму и заботливому, с неожиданно проявляемым мальчишеством, из-за чего она в него и влюбилась!
Он просил передать, что Ромео нужна его Джульетта и что она может диктовать свои условия. Не похоже на человека, который жаждет мести, скорее это просьба… Во всяком случае, Холли было приятно так думать. Может быть, хоть раз в жизни Питер решил дать кому-то еще один шанс завоевать его доверие.
Возможно, она совершает ошибку, но если есть хоть малейшая возможность продолжить отношения с человеком, которого она любит, ее нельзя не использовать.
Впрочем, ожидая у двери, Холли старалась не тешить себя пустыми романтическими надеждами. Вполне возможно, что, снова став холостяком, свободным от всяких обязательств, Питер стремится к ни к чему не обязывающему, самому обыкновенному сексу. Что ж, дерзко подбодрила себя мисс О'Брайен, раз уж она не нашла счастья в браке, может, ей больше подойдет роль любовницы богатого мужчины.
Когда дверь отворилась, у нее уже была наготове дежурная улыбка.
— Добрый вечер, Маурицио!
— Синьорина Холли! — Дворецкий разинул рот и с трудом водворил челюсть обратно.
— Не Холли, а Джульетта, — лукаво поправила Холли. — Мне надо в этот раз говорить пароль или можно войти просто так?
— Право же, синьорина! — В голосе Маурицио прозвучал явный упрек, и Холли рассмеялась звенящим, воркующим смехом, в котором сквозило возбуждение, переполнявшее все ее существо. По чему-то вместо того, чтобы впустить ее в квартиру, Маурицио оглянулся через плечо, и Холли, которой было невтерпеж смотреть, как он переминается с ноги на ногу, легко проскользнула под его рукой и вошла внутрь.
— Подождите, синьорина, я должен доложить… — Маурицио захлопнул дверь и бросился наперерез Холли.
Она снова засмеялась.
— Вы хотите сказать, что сегодня он не задерживается на совещании и вы не будете угощать меня вашими изумительными тарталетками, пока я его жду?
Маурицио нахмурился.
— Право же, синьорина, позвольте мне…
В эту минуту со стороны лестницы раздался низкий голос.
— Кто там, Маурицио?
По лестнице небрежно поднялся Питер — в рубашке и серых брюках, держа в руках что-то, похожее на архитектурный проект. Подняв глаза от бумаги, он увидел Холли и застыл на месте как вкопанный. Он был явно поражен ее появлением.
— Холли?
Она перевела взгляд с его настороженного лица на необычно растерянное лицо Маурицио, и тут ее осенило: ее здесь не ждали! Боже, какое унижение!
Этот звонок не был ни приглашением, ни ловушкой — Питер попросту ничего о нем не знал и никому не звонил. А она, дурочка, была так рада поверить в то, что он жаждет увидеться с ней снова, что даже мысли не допустила о том, что это может быть чья-то злая шутка!
Кошмар!
Вся ее уверенность мгновенно испарилась, когда Питер внимательно оглядел ее, и его глаза хищно сузились. Он, разумеется, не забыл, в каком костюме она приходила к нему в тот вечер, и сразу узнал черное шифоновое платье, черные чулки и вечерние босоножки с золотыми каблуками. Даже сумочка, которую она взяла с собой, была та же самая.
— Холли, — повторил Питер, но теперь в его голосе слышалась некоторая задумчивость и смешливые нотки.
Ее затопила волна смущения. Она отчаянно соображала, как бы выкрутиться из этой дурацкой ситуации, ибо ей вовсе не улыбалось стать еще и объектом насмешек.
— Я… извини, тут какая-то ошибка.
Питер в два прыжка одолел лестницу, отбросив листок бумаги, который держал в руках.
— Почему ты так говоришь?
Девушка попятилась, наступила на ногу Маурицио, но даже не услышала его протестующего стона.
— Я, наверное, ошиблась дверью, — невнятно пробормотала она, понимая, что несет чепуху.
Питер многозначительно оглядел ее вызывающий наряд.
— И кто же тебе нужен: престарелая бабуля, которая живет слева от меня, или педераст-художник справа? — очень серьезным тоном полюбопытствовал он.
