1
— Еще немного, девочка, и будем на месте.
Холли с легкой улыбкой скосила глаза на своего дядю, нетерпеливо ерзавшего на сиденье. Уж очень ему хотелось поскорее добраться до места назначения.
— Сейчас направо! — рявкнул Хэролд Мэннинг громовым голосом, совершенно не вязавшимся с его пухлой фигурой и добродушным выражением лица.
Холли снова переключила внимание на дорогу. Еще два месяца назад она и помыслить не могла о том, чтобы сесть за руль роскошного «ягуара». Однако после той памятной ночи у нее неожиданно развился дух авантюризма, который она прежде за собой не замечала. Теперь ей казалось, что море не то что по колено, а вообще по щиколотку ее стройных загорелых ног, и она справится с любыми проблемами, стоит только захотеть.
Холли невольно поежилась. События тех незабываемых часов, пролетевших как одно мгновение, отпечатались в ее душе навечно. Единственная ночь любви с незнакомцем — ее восхитительный греховный секрет… Страшная тайна, о которой никто и никогда не узнает. Иногда Холли удивлялась, что ей удалось выйти сухой из воды, хотя к чувству облегчения примешивалось легкое разочарование оттого, что ее тогда никто не искал и не наводил о ней справки. Ведь если…
— Вот здесь поворот! Давай, давай, сворачивай! — Короткий толстый дядюшкин палец замахал прямо под носом Холли.
— Да, я вижу знак, — мягко успокоила его племянница.
Они промчались мимо указателя, на котором огромными буквами было написано «Тихая обитель» и, свернув с автострады, покатили по широкой извилистой дороге, прорезавшей узкий холмистый полуостров, омываемый водами залива.
— Извини, что накричал, — смущенно произнес Хэролд. — Просто мне не терпится увидеть, какое лицо будет у Грейс, когда она узнает, что все ее тревоги позади.
С тех пор как врачи, обследовав Хэролда, вынесли вердикт «сердечная недостаточность», он старался избегать стрессов, что ему не очень удавалось. Бедняга перестал водить машину, отказался от жирной пищи и своих любимых сигар, но вот отступиться от привычки командовать было выше его сил. А уж расставание с его любимым детищем — строительной фирмой, которую он создал буквально из ничего, — превратилось для Хэролда в настоящую пытку. Даже несмотря на то, что фирма, по сути, оставалась в семье, ибо купил ее человек, собиравшийся жениться на единственной внучке сестры Хэролда.
Хэролду Мэннингу исполнилось шестьдесят пять лет, но он был еще полон энергии и постоянно твердил, что ему еще рано стареть. И хотя он переложил ответственность за «Мэннинг констракшнз» на плечи будущего мужа Сильвии, а сам удалился на покой в имение, прилегавшее к Тихой обители, Холли подозревала, что сидеть на месте ее дядюшка не станет. Он так и будет повсюду совать свой нос, пока не найдет новую возможность к чему-нибудь приложить застоявшуюся энергию.
— Не думаю, что с моим приездом все беспокойства тут же улягутся, — мягко возразила Холли. — Я просто не представляю, чем смогу помочь тете, ведь мне никогда не доводилось организовывать пышных свадеб.
Еще бы, с горечью подумала она, ведь с Гленном они даже не венчались в церкви. Просто зарегистрировались в мэрии, вот и все.
Однако дядюшка лишь отмахнулся.
— Грейс сама прекрасно знает, что делать. Ей просто нужно, чтобы рядом был кто-то из близких, который взял бы на себя беготню, пока она сама не встанет на ноги. Я ведь не чужого человека ей навязываю.
— Но тетя почти меня не знает, — возразила Холли. — Я все же думаю, что вам следовало предупредить ее о моем приезде. Может, она предпочла бы видеть рядом с собой кого-нибудь из своих подруг…
— Глупости, — фыркнул Хэролд. — Толпы подружек ей сейчас совсем ни к чему. Они сразу станут всем распоряжаться и испортят Грейс все удовольствие. Видишь ли, своих детей, над которыми можно трястись, у нее не осталось. Сильвия — ее единственная внучка, и свадьба этой девушки, пожалуй, последнее мероприятие такого рода, в котором Грейс отведена столь важная роль. Естественно, она мечтает организовать все сама, а я лишь хочу позаботиться о том, чтобы она не перетрудилась. — Он нахмурился так выразительно, что Холли почти физически ощутила его беспокойство.
— В ее возрасте, — продолжал Хэролд, — всякие растяжения и переломы могут быть очень опасны.
Счастье еще, что она не свернула себе шею, скатившись с этого несчастного холма. Старые косточки ведь ломаются как спички. Я консультировался об этом со своим врачом.
Точнее, пинками выбил из него информацию, хихикнула про себя Холли. И, кстати, о старых косточках: Грейс Редвуд была всего на два года старше брата, но тот взвился бы на дыбы, словно жеребец, вздумай кто-нибудь назвать его старым. Холли подавила улыбку. Она знала, что ее дядюшка-холостяк души не чает в старшей сестре и, уговорив племянницу помочь Грейс с предсвадебными хлопотами, он главным образом снял тяжесть с собственной души.
— Сколько раз я ей говорил — надо пользоваться тележками для гольфа, так нет же! Скачет по канавам, что твоя белка, — проворчал Хэролд. — Вся беда в том, что она слишком прижимиста и ей жалко денег на тележку, хотя, видит Бог, старина Энди оставил ей солидное состояние. Кончится тем, что я сам куплю ей эту чертову тележку.
Как ты думаешь, может, разрисовать ее веселенькими красками, а на борту написать ее имя?
Холли редко встречалась с теткой, но твердо знала — одного взгляда на нее достаточно, чтобы распознать утонченную благовоспитанную даму. При виде «веселенькой тележки» Грейс запросто может хватить удар.
— Мне кажется, мистер Мэннинг, обычная тележка без всяких надписей, подойдет больше, — заметила она.
— Ты снова за свое! — взорвался Хэролд. — Я понимаю, в офисе такое обращение вполне уместно, но хоть здесь называй меня по имени! — И, помолчав, пробурчал: — Твоя мать перевернулась бы в гробу, услышь она, как ты называешь родного дядю «мистер Мэннинг».
Холли снова с трудом подавила смешок.
— Мама жива, — осторожно напомнила она.
Миновав очередную развилку, Холли вывела автомобиль на вершину холма, откуда открывался вид на склоны и море по обе стороны полуострова. Северный склон, полого спускавшийся к океану, был усеян современными домами, мотелями и гостиницами. Внизу виднелась золотая полоска пляжа. Сине-зеленые волны мягко плескались, набегая на шелковистый мелкий песок. На южной менее фешенебельной стороне дома были попроще, но встречались и старинные неухоженные особняки. Скалистые утесы здесь круто обрывались в небольшую бухту, где рыбаки и яхтсмены ставили на якорь свои суда.
— Твоя мать что жива, что нет! — с обычной прямотой объявил дядюшка, которому излишняя деликатность всегда претила. — Это же надо было додуматься: похоронить себя заживо на краю света в какой-то секте! Никогда не любил религиозных фанатиков. Посмотри, что они натворили! Это ж надо было так промыть мозги твоей матери, что она не задумываясь бросила единственного ребенка и отправилась Бог знает куда — в какую-то африканскую глухомань к крокодилам!
