— Значит, это она тебя отшила?
— Знаешь, когда долгое время по ночам вскакиваешь в холодном поту и выкрикиваешь совсем другое имя… Мне кажется, ей было бы неприятно, что я все время зову тебя.
Адель опустила глаза. Теплая волна нежности толкнулась в ней: захотелось подбежать к нему и обнять. Она долго мечтала об этом! Но Адель не умела так, она не умела просто подойти и сказать, что любит. В ней снова проснулся бес, надо было придумать что-то эдакое…
— Тебе было, наверно, просто скучно в доме без меня. Как без домашней зверушки.
— Точно. — Он огляделся по сторонам и удовлетворенно кивнул. — Итак, я наконец-то нашел твой настоящий дом, мисс гениальная врунишка! И даже смог заполучить ключи.
— Ты собираешься оставить их себе?
— Конечно. Чтобы ты от меня больше никуда не убежала. А здесь мило, кстати. Твоя квартира или арендуешь?
— Моя.
— Просторно. Да и район неплохой. Все. Остаюсь жить. Надеюсь, тут все в порядке?
— Да. Только душ на днях сломался.
Он вдруг молча вышел из комнаты.
— Ты куда? — испугалась она, выбегая вслед за ним.
— Чинить душ.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас. А что?
Через несколько секунд из ванной раздался шум воды и крик Эдриана:
— А, по-моему, работает!
Она вошла вслед за ним. В душевой кабине, как положено, текла вода.
— Ой, правда работает!
— Только я весь мокрый теперь. — Он двумя пальцами оттянул на себе рубашку, а потом брюки, с которых на пол текла вода. — Смотри, теперь мне придется ночевать тут, пока не высохнет. А может, и жить. Если сохнуть будет долго.
— Ничего, — отвечала Адель, отчаянно пряча улыбку. — У меня есть твои джинсы и свитер. Помнишь?
— Нет, не помню. И даже не хочу помнить.
Он вдруг взял ее за руку и потянул за собой — прямо туда, в кабину, где лилась теплая вода.
— Ты что! — взвизгнула Адель. — Я же буду вся… Я буду вся…
Он не дал ей договорить, закрыв губы поцелуем. Адель обмякла в его руках, что-то тонко пискнув от счастья.
— Вот именно: ты будешь вся… моя. Я буду весь… твой, — шептал Эдриан. — И не только сегодня. Всегда. Потому что я тебя люблю.
— Ты?
— Я люблю тебя, Русалочка. Видишь, в твоей сказке все хорошо и мы снова в воде. Я приехал к тебе, чтобы никогда больше не расставаться. И мне все равно, что ты собиралась за кого-то там замуж.
— Эдриан! Я хотела сказать тебе… — Она не знала, что струится по щекам — теплый душ или слезы. — Я хотела сказать, что Николас тебе наврал, он…
— Тсс. Я знаю. Я больше не хочу, чтобы твои и мои друзья мешали нам. Давай договоримся: отныне мы будем слушать только друг друга.
— Хорошо. — Она зажмурилась. Вот теперь точно были слезы!
Это было такое блаженство, которого она не испытывала еще никогда. Она целовала Эдриана. Она любила Эдриана. Она умирала в руках Эдриана. Их одежда пропиталась литрами воды, но это не имело значения, они, не прекращая поцелуя, снимали друг с друга все, что на них было надето.
И, уже отключаясь и погружаясь в такую же искрящуюся негу, как тогда, в маленьком домике на берегу озера, Адель услышала его шепот:
— И первое, что я хотел тебе сказать, чтобы потом не возникало недомолвок… Ты не могла бы… э-э-э… ну так, ради эксперимента, выйти за меня замуж?
— Замуж?
— Впрочем, у тебя и так нет выбора. Будем считать, что ты согласна.
Прошел год, прежде чем Эдриан и Адель Грейлинги снова поехали на озеро Сайма. Но Адель была счастлива, безмерно счастлива оказаться там же, в любимом домике вместе с любимым мужем.
И снова были прекрасные терракотовые закаты — во все небо — и вечерние разговоры на веранде, и ласковые ночи, и следовавшие за ними золотисто-зеленые утра. И были душистые сосны, и прохладная озерная вода, и загадочные сиренево-желтые лесные цветы, растущие прямо у дома. И были любовь и счастье, которые казались Адели иногда настолько абсолютными, насколько они могут быть только в сказках.
Натали за этот год тоже успела сделать многое: она наконец уволилась с работы и открыла свою мастерскую, где с удовольствием рисует то, что хочет, а не то, что заказали для рекламы. Этим летом она, как и чета Грейлингов, собиралась приехать на озеро.
Шерри только что выпустила свою книгу о мифах и легендах североевропейских стран. В книге этой, уделив сравнительно меньшее внимание многим интересным сказаниям о лесных феях, загадочных волшебниках и всемогущих духах, она почему-то подробнейшим образом остановилась на водяных русалках. Этой теме были посвящены три главы и эпилог, в котором Шерри практически переложила на другой вариант известную сказку об отважной Русалочке, спасшей любимого принца. В трактовке Шерри эта сказка почему-то имеет счастливый конец.
Впрочем, легенды — это всего лишь художественное воплощение истории и людских фантазий. И каждый имеет право привносить в традиционный сюжет что-то свое.
Но самым загадочным персонажем реальной истории стала сумка с вещами Адель. Она не вернулась ни в Хельсинки, ни в Нью-Йорк, куда позже была переведена доставка. Этим вещам и ее хозяйке суждено было встретиться лишь следующим летом, опять же в Финляндии. Оказалось, что сумка все это время пролежала «арестованной» в аэропорту — из-за той дурацкой выходки Адель перед полицейским, а потом про нее попусту забыли.
Когда Адель об этом узнала, то, к большому удивлению полицейского, вместо того чтобы обидеться, она принялась хохотать и зачем-то пожимать ему руку. Он не знал, почему она это делала, а Эдриан, стоявший рядом, улыбаясь кивнул головой.
— Да… Если бы тебе ее сразу вернули, мне кажется, ты не совершила бы множества важных вещей в своей жизни.
— Точно. Я бы не украла твою камеру, не проникла бы обманом в твою виллу… не научила бы тебя не бояться воды!
— Ну, это, положим, я и без тебя умел. — Он шумно вздохнул и закатил глаза, ожидая ее реакции.
— Что?
— Ну посмотри на меня, посмотри на мои плечи. Разве я похож на человека, который боится воды и редко плавает один?
— Что-о?!
— Ну… Я еще перед свадьбой хотел сказать, что обманул тебя, но не решился: вдруг ты…
— Да как ты мог!
— Адель! Прости, но я с самого начала знал, где ты живешь и кто ты такая. Ну это же было видно! Ты вела себя словно ребенок: пряталась, бегала с виллы на виллу, врала. И при этом считала себя великим хитрецом!
Она схватила его за грудки.
— Эдриан, это просто…
— Успокойся, мы не одни.
— Но ты же чуть не утонул тогда! И зачем ты поплыл на другой берег, если знал, что я обманываю и живу рядом?!
