— А что вы собираетесь делать? Каким образом мы сможем добраться до Синэ-Лёко?
— Я попытаюсь починить мотор. Ничего другого нам не остается.
— И как долго вы будете его чинить? — упавшим голосом спросила Милла.
— Если честно, не знаю. Но буду стараться, — он направился к двери, но, что-то вспомнив, остановился.
— Там, по коридору, кухня. Захотите есть, берите все, что найдете в холодильнике.
— А вы?
— Вы правы. Я тоже перехвачу чего-нибудь.
Они прошли на кухню. Миллу приятно поразила ее чистота. «Наверное, он живет не один. Или же к нему часто наведывается женщина».
Наскоро поев, Рональд поспешил на яхту. Милла с потерянным видом села за стол. Но вкус привычной пищи вернул ей силы и возможность взглянуть на ситуацию позитивно. «Ничего страшного, — стала успокаивать она себя, прибегая к помощи виски. — Всякое случается. Как-нибудь, но мы доберемся до Синэ-Лёко. В крайнем случае можно пойти под парусом. О Господи, ну почему мотору надо было сломаться до того, как я оказалась в объятиях Тони?..»
Милла вернулась в гостиную, взяла с полки книгу, немного полистала. Прилегла на диван и незаметно уснула.
Проснулась, словно кто-то толкнул ее в плечо. Открыла глаза и села. В гостиной никого не было. Милла вышла из дому, побродила вокруг. Позвала Рональда, но тот не откликнулся. Она собралась было пойти на берег, но побоялась заблудиться. От нечего делать вернулась в дом. Обошла его. На первом этаже находились гостиная, кабинет, кухня и ванная комната. На втором — просторная спальня и еще одна полупустая комната, которой хозяин, видимо, еще не нашел предназначения. Завидев в окно возвращающегося Рональда, Милла опрометью бросилась вниз и вылетела из дому прямо ему навстречу.
— Ну что? — с горящими от нетерпения глазами спросила она.
— Да… — махнув перепачканной в машинном масле рукой, с досадой проговорил Рональд, — плохо дело. Придется ждать моего приятеля. Он должен заехать ко мне на днях.
Милла была готова разреветься. Из-за какого там мотора…
— Ну-ну! Не расстраивайтесь так, а то мне, как хозяину, даже обидно.
— Вы поймите, они думают, что я погибла, а я… — слезы все-таки выступили из ее глаз.
Рональд виновато опустил голову.
— Послушайте, может быть, мы на парусах попробуем дойти до Синэ-Лёко?
— Мы бы так и поступили, если бы ко всему прочему не сломалась рация. А без нее мы рискуем попасть в шторм. Я бы не хотел, чтобы вы вновь подвергали опасности свою жизнь.
— Но ведь мы недалеко от Синэ-Лёко?
— Вы тогда тоже были не так далеко, — заметил Рональд и вошел в дом.
— А где находится ваш остров? Покажите на карте. А то у меня странное ощущение — я не понимаю, где я.
— Сейчас помою руки и покажу вам, — бросил Рональд.
Милла, схватившись за голову, ходила из угла в угол.
— Надо же столько претерпеть, чтобы торчать здесь, — бормотала она.
Рональд позвал ее в кабинет. Подошел к карте, висевшей на стене, и ткнул пальцем прямо в океан.
Милла приникла к карте, пытаясь разглядеть хотя бы микроскопическую точку на ней, обозначающую этот остров. Но ничего не увидела и недоуменно посмотрела на Дженсона.
— И тем не менее, мы находимся здесь. Островок так ничтожно мал, что его просто невозможно отобразить на карте.
Милла, погрузившись в себя, неподвижно стояла в оцепенении. Мысли были тоскливые, мрачные…
— Когда ваш приятель должен приехать? — устало спросила она.
— На днях.
— Но это как-то неопределенно.
— Здесь так принято. Мы же не в Нью-Йорке, где каждая минута имеет значение. На островах разбрасываются неделями, как там не разбрасываются секундами. Здесь время почти не имеет значения.
— Я бы не смогла здесь жить…
— Почему? Разве не время убивает нас? Толкает в спину. Жужжит под ухом. А тут мы свободны от него.
Милла с неприязнью окинула взглядом Дженсона. Его голубые глаза показались ей какими-то бесцветными, подбородок излишне острым и выдающимся вперед. Шея жилистой.
— Я не знаю, по каким причинам вы покинули Штаты. Наверное, они очень веские. Может быть, вы потеряли веру в себя, в то, что делали. Это ужасно! Сама знаю. Иначе и я бы не очутилась на этих островах.
— И что, неужели вы намерены вернуться обратно? — со скрытой усмешкой спросил Рональд.
— Непременно. Я не могу жить в безвременье. К тому же это чистый самообман. Время движется везде одинаково.
— Времени вообще не существует, это выдумка людей, кстати, не самая удачная, — выкрикнул Рональд, и даже пена показалась у него на губах.
— Но все нуждается в определении. Пусть не время, назовите по-другому то, что происходит с нами.
— А что происходит с нами?
— Мы меняемся. А по-вашему, уехал на остров — и навсегда остался молодым? Старость приходит ко всем, где бы человек ни находился.
— Не скажите! — Рональд расправил плечи и долгим внимательным взглядом посмотрел на себя в большое зеркало. Затем подошел ближе, провел рукой по щеке, откинул со лба светлые волосы и застыл, продолжая пристально разглядывать себя.
— Я уже семь лет как покинул Соединенные Штаты, а ничуть не изменился, — проговорил он, скорее обращаясь к себе, чем к Милле. — Однако пора ужинать, — после паузы заметил он.
У Миллы пропал всякий аппетит. Рональд же потчевал ее изо всех сил.
— Что скажут ваши друзья, увидев вас похудевшей? Прошу, поешьте хотя бы фруктов.
Милла вяло улыбнулась и взяла кусочек ананаса. За окном стремительно убывал день.
— Я пойду к океану, — вдруг сказала она. — Раньше я так любила встречать закаты, бродя по берегу.
На лице Дженсона, как показалось Милле, промелькнул испуг и неудовольствие.
— Это не совсем разумно, — озабоченно заметил он. — Вас могут заметить аборигены. Высадиться на берег и похитить.
Милла рассмеялась.
— Аборигены здесь невероятно дружелюбны. И зачем я им нужна?
— Я бы вам все-таки настоятельно не рекомендовал ходить на берег. Я за вас несу ответственность.
— Но не могу же я неподвижно сидеть на этом клочке суши и ждать, когда наконец явится ваш друг!
— Однако! — не скрывая возмущения, воскликнул Рональд. — Когда вас носило по океану, вы мечтали о клочке гораздо меньшем, чем тот, что я предлагаю вам, — язвительно заметил он. — Пожалуйста, гуляйте около дома, сколько пожелаете.
Милла передернула плечами и вышла из комнаты.
«Какой-то он странный, — подумала она, машинально отламывая веточку куста. — У аборигенов мне было гораздо спокойнее. А здесь меня преследует какое-то неприятное чувство, словно какая-то беда грозит мне. Сломанный мотор, рация… Невозможность связаться с Синэ-Лёко по мобильному. Все это так подозрительно… Чем он занимается? Почему покинул Штаты? Может, он бежал из тюрьмы?.. Пока он ведет себя более или менее нормально. Но на душе все равно неспокойно. Что ему от меня нужно?»
