— Вы имеете в виду русских шлюх? — раздался голос Стервятника. Он стоял в дверях, поддерживаемый оберштурмфюрером Шварцем. На шее командира батальона висел «шмайссер».
Партиец густо побагровел.
— Что вы, черт побери, хотите сказать? Вы вообще представляете себе, с кем вы сейчас разговариваете? — Он щелкнул в воздухе толстыми, похожими на сосиски пальцами. — Я мог бы переломить вам хребет вот так!
Стервятник вздохнул.
— Шварц, — тихим голосом приказал он, — пойди и подготовь мотосани к погрузке бойцов «Вотана».
— Слушаюсь, господин штурмбаннфюрер! — бодро отрапортовал Шварц и вышел из кабинета.
— Вы не имеете права поступить подобным образом! — в смятении закричал абшнитцляйтер. — Сверхсекретные бумаги, которые я должен доставить, предназначены лично для гауляйтера Коха… За это самоуправство вы угодите в штрафной полк, штурмбаннфюрер! Вы что, сошли с ума? Вы просто не представляете себе, что…
Он вдруг замолчал, увидев, что Шварц вернулся в кабинет с золотым бокалом в руках. Драгоценный предмет полетел на пол.
— Это и есть те самые сверхсекретные важные документы, предназначенные лично для гауляйтера Коха? — тихо спросил Стервятник.
— Все мотосани нагружены подобным добром. Они, наверное, успели ограбить пол-России, — проронил оберштурмфюрер Шварц.
Толстый абшнитцляйтер покраснел еще больше.
— Это не мое добро, — пролепетал он. — Все это предназначено для Коха. У меня есть его приказ. — Он принялся лихорадочно рыться в своем портфеле. — Разрешите, я покажу его вам.
— Пристрели этого жирного ублюдка, — произнес Стервятник таким голосом, точно просил официанта принести ему тарелку супа.
— Что?!
Толстяк с золотым партийным значком в смятении обернулся. В этот момент Шварц нажал на спусковой крючок своего «шмайссера». Тело абшнитцляйтера задергалось под градом пуль, пронзавших его, и медленно осело на пол.
Пара партийных сотрудников с пистолетами в руках пыталась помешать бойцам «Вотана» выкинуть из мотосаней награбленное добро и усесться там самим, но их безжалостно скосили короткими очередями. Они испустили дух посреди скарба, которое так небрежно сбросили на снег.
До слуха бойцов «Вотана» донесся рев моторов русских танков — они подъезжали все ближе. Полупьяные шлюхи подбирали самое ценное и убегали в лес. Вольнонаемные сотрудники из числа русских то и дело косились в сторону приближающихся танков. Они прекрасно знали, что их ждет, если их собственные соотечественники захватят их.
— Занять места в мотосанях, — скомандовал Стервятник. — Вперед!
Поддерживаемый с обоих сторон фон Доденбургом и Шварцем, он направился к передним саням.
— Я поеду в задних! — крикнул унтершарфюрер Шульце, выбегая из центрального здания.
— Только смотри не задерживайся!
— Не бойтесь, не задержусь!
Эсэсовцы торопливо занимали места в мотосанях. Над их головами пролетел первый снаряд, выпущенный из пушки русского Т-34. Сани, в которых расположился Стервятник, сорвались с места. За ними последовали остальные. Едва они успели отъехать от резиденции гауляйтера, как в центральное здание попал танковый снаряд. Оно развалилось и тут же запылало.
Стервятник оглянулся и посмотрел на пылающие обломки здания. Пламя бросало странный отблеск на изможденное лицо командира, делая его похожим на мертвый череп, лишь слегка обтянутый тонкой кожей. Но в глазах Гейера по-прежнему пылала неукротимая воля.
— Мы еще вернемся, — медленно произнес он, глядя на измученные лица горстки людей, сидевших вокруг него. Это было все, что осталось от их батальона. — Поверьте мне, фон Доденбург, русским еще придется сразиться с нами. Батальон «Вотан» еще вернется в Россию.
Речь Стервятника неожиданно оборвалась. Его голова упала на плечо фон Доденбурга, и Гейер отключился. Теперь, когда его миссия была наконец выполнена, он провалился в тяжелый сон.
Фон Доденбург взглянул на некрасивое лицо командира «Вотана» и почувствовал прилив нежности к Стервятнику. Он понял, что Гейер — в высшей степени реалист. Так или иначе, но они обязательно вернутся. Наступит день, и обновленный штурмовой батальон СС «Вотан» вернется обратно в Россию — и тогда русские по-настоящему научатся бояться его грозного имени.
Ехавший в задних мотосанях унтершарфюрер Шульце плотнее прижался к маленькой блондинке, которая уже начала потихоньку исследовать размеры его мужского достоинства. Ее прежний покровитель был уже мертв, и ей требовалось срочно обеспечить себе нового поклонника.
Шульце обглодал свиную ножку, которую успел стащить со стола партийца перед тем, как выбежать из его резиденции, и швырнул кость в снег.
— Йо-хо-хо! — закричал он, когда мотосани на бешеной скорости скатились с горки и помчались вперед по заснеженной равнине со скоростью сто километров в час. Ветер остужал их разгоряченные лица, а нежная ручка девушки все более дерзко и настойчиво теребила его чресла.
Приподнявшись на локте, Шульце крикнул в сторону русских танков, которые мчались за ними:
— Отступать в тысячу раз лучше, чем наступать, приятели! Еда лучше, да и девочки гораздо более охочие!
И, прежде чем раздвинуть шлюшке ноги и погрузиться в ее горячее ждущее тело, он громко крикнул:
— Понятно?
