— Он же здесь был на двух машинах, — заметил Сэнсей. — С ним еще была «девятка» сопровождения. Что ж они варежку разевали?
— Не имею понятия. Важно другое: по-моему, у многих создалось впечатление, что «Куропатка» имеет к этому ужасу какое-то отношение.
— Вы — президент, вам виднее, — иронически произнес Сэнсей. — И зачем же, Элина Михайловна, вы занялись терроризмом?
— Неужели вам до шуток? — возмутилась Портновская.
— Никак нет. Это вы шутить изволите. Если же вы всерьез думаете, что все это я устроил, то вам, извиняюсь, надо к психиатру заглянуть.
— Пока я сюда ехала, то вся дрожала от страха. Ведь за Гнездилова будут мстить, это несомненно. А у меня дети…
— Они сейчас в Римини, если я не ошибаюсь. Я вам туда трех человек выделил. Ну а здесь, если пожелаете, могу еще двух выделить и четырех собак. По-моему, вполне достаточно. А вообще-то, могу заметить, конкретной угрозы пока нет.
— В том-то и дело. Вам надо объясниться с Заборским.
— Как вы себе это представляете, Элина Михайловна? Чтобы я поехал в «Альгамбру» и сказал Забору: «Извини, братан, если кто и замочил Ворона, так это не я!» Тем более что его, может, не убивали. Пока ведь нет заключения о том, что его джип взорвали или из гранатомета сожгли? Нет. А налететь на самосвал при кошмарно возросшем уровне пьянства нынче не проблема. С каждым может случиться.
— Вы можете мне сказать вполне серьезно и конкретно: вы или не вы?
— Могу. Не я. Однозначно!
— Что вы мне можете посоветовать?
— Вести себя, будто ничего не случилось. Если вы начнете суетиться, поедете в Москву за израильской визой на ПМЖ, опубликуете в прессе опровержение слухов о вашей причастности к смерти господина Гнездилова, то можете считать, что все будут уверены: да, это сделала Портновская. И поменьше ездите сюда. Вызывайте к себе заведующего или начальника охраны. Вы же хозяйка, а не поломойка в конце концов. Ну, приехала разок, для контроля, навела порядок… Уволила того, штрафанула этого. Потом месяца два можно не заезжать. Иначе народ может неправильно понять.
— Ой, слушайте, — поджала губы Портновская, — неужели кто-то из серьезных людей еще не знает, где у нас хвост и где собака? И кто кем вертит, я вами или вы мной?
— Тогда отчего вы так волнуетесь? — хмыкнул Сэнсей. — Направляйте всех желающих уточнить позиции ко мне. Вас никто не тронет, не страдайте манией преследования. Поезжайте в свой офис, спокойно торгуйте, все будет нормально. Людей с собачками можете получить у Феди.
Портновская глубоко вздохнула и вышла из кабинета.
Сэнсей все воспринял вовсе не иронически, хоть он и не показывал виду, у него мороз прошел по коже. Надежда, что Ворон стал жертвой автокатастрофы, была эфемерной. Господину Гнездилову навели решку, он не сомневался в этом. И был почти убежден, что это дело каким-то боком связано с жестяной коробкой. Наконец, о том, что подозрения непременно лягут на него, Сэнсея, тоже отчетливо догадывался.
Хотел спокойно поспать, а в результате заставил кое-кого подумать, будто дошел до такой дури, что лично руководил засадой на Ворона (впрочем, если она была). Поди измени это мнение, если до сих пор никто не верит, что Степу и его джипы пожгли какие-то залетные террористы, а вовсе не Фрол с товарищами. Фрола, конечно, хрен достанешь, хотя Сэнсей и сам с удовольствием задал бы ему несколько вопросов. Например, о том, с чего это он так скурвился прошлой весной. То, что Фрол и вся команда при налете на Степины джипы мирно сидели в офисе и ни на кого не нападали, конечно, не снимало с него подозрений. Тем более что он спустя несколько недель сам привел в «Куропатку» чужаков, устроил пальбу и похитил московских гостей.
Но теперь Фрола не было, и Сэнсею надо было отвечать на все вопросы самому. Если бы речь шла о каких-либо местных толковищах, то проблемы были бы куда меньше. Но Ворон был завязан с Москвой, Москве была нужна коробка, и если Ворона сожгли, а коробку взяли, то так просто от первопрестольной не отбрешешься. Москва могла, не забивая каких-либо «стрелок», попросту прислать сюда спецгруппу на совершенно официальных основаниях. И ликвидировать бандформирование, повязав в пучки всех, кто сумеет при этом уцелеть. Сэнсей, конечно, не рассчитывал попасть в число последних. Больше того, надеялся, что этого не произойдет. Потому что в противном случае общий объем неприятностей лично для него возрастал неимоверно.
Но паниковать было рано. Прежде всего, как некогда говорил покойный Курбаши, чтобы правильно действовать, надо иметь Достоверную информацию. А чтобы иметь информацию, надо ее найти и получить. Раз так, то надо за этой информацией посылать толковых людей. В первую голову, конечно, надо ехать к своему Давнему, еще с курбашистских времен, «источнику». С ним был на контакте Курбаши, с ним держал связь Фрол, по наследству принял его и Сэнсей. До сих пор сбоев в работе этого информатора не наблюдалось. Правда, пожалуй, сегодня он должен был сам вызвать Сэнсея на связь. Если действительно эта самая история с автокатастрофой воспринимается в правоохранительных кругах как убийство, а Сэнсея включили в круг подозреваемых, то надо поскорее об этом сообщить. Может, он уже и пытался назначить свидание, но не дозвонился?! Вот так всегда: разок позволил себе расслабиться — и тут же масса проблем.
Ну, с этим «источником», конечно, еще не поздно все уконтрапупить, но нужны дополнительные сведения, для полного счастья. Эти сведения может привезти Агафон. Конечно, он тоже дрыхнет, пора и ему пробудиться. Надо для верности и Гребешка подключить, но уж больно они с Лузой нашумели вчера в городе. Нечего им там лишний раз светиться. Если бы у Сергачевой остались одни трупы и тетка-домработница их в лицо не видела, то можно было бы рискнуть. Но имелось минимум три живых свидетеля, если даже исключить хозяйку квартиры, находящуюся в реанимации: домработница Макаровна и те двое уцелевших лавровских. Особенно опасна, конечно, потому что довольно долго и с небольшого расстояния рассматривала и Гребешка, и Лузу. А у баб, как известно, вообще память на лица. Лавровские вряд ли сумели как следует разглядеть своих оппонентов, потому что по ходу перестрелки ни в одного не попали. И, судя по рассказу Гребешка, вообще палили, не высовываясь. Тем не менее, что-нибудь могли углядеть. А Лавровка — это не шутки. К Сэнсею они вряд ли сунутся, но отловить в городе Гребешка с Лузой могут запросто. Тем более что наверняка уже знают про внутренние напряги в системе у Ворона. Не они ли, кстати, пописали Бориса Андреевича? Нет, это для них слишком круто. Филя Рыжий непохож на самоубийцу.
И Сэнсей решил послать в город Агафона с Налимом. План этой «прогулки» он решил обговорить с Агафоном тет-а-тет, поскольку Налиму некоторые детали еще рано было знать. Возраст у Налима слишком юный, зачем перегружать молодую память?!
Сэнсей позвонил дежурному, велел разбудить Агафона и передать ему приказ срочно явиться к начальнику.
Агафон себя ждать не заставил, прибежал как есть, заспанный, небритый, но готовый выполнить любое задание.
