— Я понимаю значение некоторых традиций. Сейчас все подтверждено и доказано.
Он провел ладонью по ее щеке, в его глазах светилась нежность. Но она тут же исчезла, едва лишь его пальцы перестали гладить ее лицо.
— Жена.
Он вышел из спальни, не произнеся более ни слова. Анне показалось, что ей сдавило горло. Она с трудом набрала воздуха в легкие.
— Мужчины… они умеют бушевать и хвастаться, но не знают, что нужно делать, когда присутствуют на важном событии. Но вы не бойтесь, госпожа. Хозяин доволен вами. Он не забудет сказать вам позже, поскольку знает, что его людям были предъявлены доказательства осуществления брачных отношений.
— Хочу надеяться, что они удовлетворены.
Элен погладила ее по плечу.
— Наверное, вы не знаете положения дел в Шотландии, но знайте, что господин привел вас на свое ложе, чтобы пресечь любые неприятности, которые могут создать те, кто захочет вас похитить.
Анна уставилась на Элен, но услышала приглушенные смешки девушек.
— Должно быть, вы ошибаетесь. Неужели кто-то ворует других людей?
Одна из девушек рассмеялась совершенно откровенно. Она пыталась сдержаться, но от этого ее щеки сделались еще пунцовее.
— Прошу прощения, госпожа.
Однако она не выглядела раскаявшейся. Другие девушки также заулыбались. Элен вздохнула.
— Вот вы смеетесь, а могли бы рассказать госпоже про Ванору. Она родилась на земле Макалистера. Им не нравилось, что их дочери выходят замуж за мужчин из рода Макджеймсов, поэтому муж умыкнул ее в полнолуние, накануне дня осеннего равноденствия.
— Понятно.
Анна посмотрела на девушек и подмигнула им, явно довольная своей судьбой.
Джинни попыталась взять простыню, но Элен покачала головой. Она снова улыбнулась и даже стала напевать веселую мелодию.
— Нет, я вывешу простыню за окном. — Она твердо посмотрела на Анну. — Не будет никаких сплетен. Я положу руку на алтарь и поклянусь в вашей невинности. Все эти девушки родом из семей, которые обслуживали этот дом в течение нескольких поколений. Я отобрала их очень тщательно.
Голос Элен зазвенел от гордости, но такая же гордость была написана на лицах всех девушек. Все было также, как в Уорикшире. Даже в присутствии такой неприятной персоны, как Филиппа, слуги были преданными. Их родители обслуживали Спенсеров в течение нескольких поколений. Это была великая честь, которой даже грубая и угрюмая хозяйка не могла их лишить. Оспаривать это означало спорить с самим Господом Богом, который определил тебе это место.
Распахнули настежь ставни, и свежий воздух ворвался в спальню. Он унес запах свечного воска и принес первые весенние ароматы. Этим же потоком был унесен запах кожи Бродика. Анна никогда не думала, что мужчины пахнут так привлекательно. Тем не менее Бродик это доказывал. Она ощущала следы его поцелуев на своей коже. Низ живота болел, как бы напоминая, в каком месте он побывал. Может быть, думать так было грешно, однако это казалось в порядке вещей. Словно она была создана для него.
— Я говорила вам, что вы будете оплакивать восход солнца. — Элен улыбнулась с сознанием своего превосходства, которое демонстрировала детям и мать Анны, понимая, что их юный возраст не позволяет им осознать жизненные реалии во всей полноте. — Я собираюсь вывесить эту простыню. Я мечтала об этом моменте.
Элен прикрепила угол простыни к толстой железной петле ставни. То же самое она проделала с другим концом простыни. Убедившись в надежности, она выбросила простыню за окно.
Через несколько мгновений зазвонили расположенные вдоль стен колокольчики. Поначалу это были самые близко расположенные, но постепенно, когда их звон разнесся в утреннем воздухе, зазвучали колокольчики вдоль всех стен.
Анна покраснела, но сердце ее наполнилось радостью. Она не опозорила его.
Бродик был достоин чистоты.
Это чувство сбило ее с толку. Оно было таким приятным, что Анна прикрыла рот рукой. Бродик ей очень нравился. Честно говоря, ей очень даже нравилось исполнять обязанности жены.
«Ты не должна возражать против использования…»
Однако разве она была использована? Да, ее взяли, но она получила удовольствие в полной мере.
Она внезапно рассердилась. Филиппа была далеко. И эти гадкие слова злой женщины оставались тоже далеко.
— А теперь, госпожа, добрая пища поможет восстановить вам силы. Они вам понадобятся, когда в вашем чреве начнет расти младенец хозяина.
Краска сошла с лица Анны. Сердце у нее захолодело.
Его младенец.
Бонни сказала, что у нее будет ребенок.
— Ну вот, посмотрите на себя. Вы по молодости так беспокоитесь. — Элен по-матерински обняла ее за плечи и прижала к себе. — Нет причин для того, чтобы так бледнеть. Вы сами слышали Агнес. Вы сильная и здоровая. И ребенок родится без проблем.
Элен увела Анну из спальни. Девушки последовали за ними, когда колокольчики уже смолкли.
Если бы это было так просто — изгнать страх из сознания.
Увы, это было очень непросто.
Глава 8
Она с трудом переносила бездеятельность.
До обеда Анна просто ходила по комнате по той причине, что делать было нечего. Похоже, каждая горничная в замке готова была кормить ее так, что она могла лопнуть от переедания. Доброжелательные девушки и женщины приносили ей подносы, сервированные настолько аппетитно и красиво, что еда услаждала не только ее вкус, но и взор. Было очень трудно отказать этим женщинам, не попробовав их блюд.
Леди Мэри была достаточно испорченной, чтобы пренебрежительно отозваться о том, на что люди не пожалели усилий, однако Анна знала, как можно обидеть человека. Когда-то она сама расправляла каждую складку на салфетке, прежде чем подать поднос на главный стол. Особые усилия прилагались к тому, чтобы ни одна частичка сажи не легла на тонкую материю. Анна не раз обжигала пальцы, когда соскакивала салфетка, покрывающая металлическую ручку, или когда она оказывалась слишком тонкой.
Анна не была столь бесчувственной, чтобы отвергнуть подношения, но ее корсет становился все более тесным для нее.
Она оцепенела, когда повернулась и увидела еще одну склоненную голову. Так или иначе, она более не могла поступать во вред себе.
— Я полагаю, что мне пора познакомиться с поваром.
Горничная наклонила голову.
— Я приведу ее прямо сейчас, госпожа.
— Нет-нет. Я думаю, что она сейчас очень занята, поскольку скоро нужно подавать обед. Я отправлюсь вслед за тобой на кухню.
Горничная выглядела несколько растерянной. Она прикусила зубками нижнюю губу. Анна больше не хотела, чтобы ее опекали. Она обречена здесь на праздность. Она не Мэри и не может вести себя так, как ее единокровная сестра. Лучше все-таки оставаться собой. По крайней мере она не будет делать ошибки по многу раз на дню.
