Нет. Не поняла бы. Сейчас, представляя себе, что Дэвид признается в содеянном, и думая о своей возможной реакции, Стейси осознавала, что уехала бы сразу, вот как теперь. Ни минуты не осталась бы в доме. Потому что ни ей, ни ее сестре не нужен лгун. А Дэвид лгал. Вспоминая его фразы, разговоры, Стейси не могла не отметить, что ложь была осторожной и достаточно деликатной. И в какой-то мере Дэвид был с нею откровенен. Все-таки он не играл Грэма, сразу объяснив, что в Беркли ведет себя по-другому. Стейси списала это на эксцентричность, на порывы творческой натуры, на состояние «не от мира сего», которое вполне может обуревать человека, занимающегося и математикой, и другими вещами, никак с математикой не согласующимися. В Беркли — один человек, в остальном мире — другой. Две стороны одной небанальной личности. Грэм и Дэвид. Обман и… обман.
— Мисс, приехали, — вклинился в ее размышления голос водителя.
Стейси машинально расплатилась. Кажется, дала намного больше, чем нужно, только у нее не было сил ждать, пока шофер отсчитает сдачу.
В здании аэропорта царила обычная для таких мест суета. Множество людей с багажом, разноцветные чемоданы, очереди у стоек на регистрацию, механический голос, объявляющий рейсы, табло вылетов и прилетов… Стейси остановилась перед ним и нашла нужный ей рейс. Все правильно: Чикаго, двадцать три пятьдесят шесть. Сейчас уже почти девять. Как незаметно пролетело время! Ну и хорошо. Чем скорее она отсюда уберется, тем лучше.
Она так хотела оказаться дома, в своей комнате, спрятаться под одеялом и… Может, тогда наконец-то удастся заплакать. От этого стало бы легче.
Она отстояла длинную очередь.
— Вам куда, мисс? — Девушка сверкнула белозубой улыбкой, совсем как в рекламе авиалиний.
— Один билет экономического класса до Чикаго. На ближайший рейс.
С билетом в руках Стейси отошла от стойки. Идти и ждать вылета, сидя у выхода рано, лучше побродить по магазинчикам, где выставлены всевозможные товары. Лицезрение ярких упаковок, запах духов и еды помогут отвлечься. Во всяком случае раньше всегда помогало при плохом настроении. Но сегодня настроение не просто плохое, оно на редкость отвратительное. Вся жизнь трещит по швам.
Стейси бродила по магазинам с полчаса, пока не поняла, что это не помогает. В голове все равно неотступно крутились мысли о Дэвиде. Тогда, сдавшись, Стейси села на одно из сидений в длинном ряду, подальше от суеты, напротив широченного окна от пола до потолка. Отсюда открывался вид на летное поле. Самолеты выруливали на взлетную полосу, отрывались от земли и, мигая огнями, уходили в темнеющее небо, на котором еще тлели закатные краски. Скоро и ее самолет так же полетит.
А что ждет ее в Чикаго?
Привычный мир, который теперь казался не слишком нужным. Еще неделю назад Стейси не знала, что на свете есть Дэвид. Она думала, что есть Грэм, жених ее сестры. И когда он начал ей нравиться, Стейси изо всех сил сопротивлялась этому чувству. Ведь сестру подводить нельзя. И все равно как дурочка влюбилась. Теперь-то что отрицать?
Она влюбилась в Дэвида Райта с его слегка всклокоченными волосами, привычкой пить молоко по утрам и скупыми выверенными жестами. Она влюбилась в его лицо, в его интонации, в его прикосновения, хотя их было так мало. В его шутки, которые смешили Стейси. В его предупредительность и доброе отношение к другим людям. В его окружение. Ведь о человеке можно судить по его друзьям, не так ли? Так что же говорит о Дэвиде дружба с милой Розмари, с Мэтью и Дайаной, с Филом и Келли? Что говорит любовь студентов к нему? Только то, что он хороший человек. Но, как правильно сказала Розмари, у него есть свои тайны. Теперь Стейси понимала, что имела в виду соседка. Наверняка Дэвид предупредил Розмари, чтобы не болтала о Грэме. Наверное, и друзей предупредил. Такой вот заговор молчания.
Стейси сидела, вцепившись в сумочку, как в спасательный круг. Было очень неприятно и больно. Дэвид все время лгал. И как ему теперь доверять? Да и нужно ли? Если он врал постоянно, значит, она ему не важна. И не нужна. О чем тогда может идти речь?
Все будет хорошо, пообещала себе Стейси. Она это переживет. Вернется к себе в Чикаго, свяжется оттуда с Дайаной, объяснит, что не может с ней работать. Придумает какую-нибудь причину. Стейси не сможет встречаться с друзьями Дэвида, это будет слишком больно. Лучше сразу оборвать все нити.
Она знала, что произойдет дальше. Первый год она будет сильно тосковать по человеку, которого знала всего неделю и уже успела полюбить. Полюбить всем сердцем. Потом обида уйдет, уйдет и острая боль, останется только горечь и вопрос: почему так произошло? Из-за того что Стейси была слишком доверчивой, или недостаточно настойчивой, или недальновидной? Ответ так и не отыщется, подробности сотрутся из памяти, и со временем история отойдет в разряд опыта, неприятного, но очень полезного. А еще Стейси вряд ли сможет снова доверять мужчинам. Даже таким порядочным с виду.
Она вздохнула и бросила взгляд на часы: пора идти на посадку. Стейси встала, повесила на плечо сумочку и сделала несколько шагов в нужном направлении. И остановилась, словно наткнувшись на стенку.
Потому что увидела Дэвида.
Он стоял неподалеку, у киоска с мороженым, и оглядывал толпу. Стейси замерла, не зная, как поступить. Но прежде чем она успела придумать гениальный план (опуститься на карачки и потихоньку отползти за колонну, а оттуда уже сбежать), Дэвид ее увидел.
Их взгляды столкнулись как кометы. Стейси даже показалось, что она услышала грохот. Дэвид не стал терять время и быстро пошел сквозь толпу к ней. Стейси не знала, остаться на месте или убежать. Но какой смысл бежать теперь? Он все равно быстрее и сильнее и, если пожелает, догонит ее в два счета. Конечно, можно заорать и позвать на помощь полицейских, которыми набит под завязку любой аэропорт. Только объяснения с Дэвидом все равно не избежать.
Поэтому Стейси стояла и ждала.
Дэвид подошел и остановился в шаге от нее. Стейси молча смотрела ему в область подбородка, не решаясь поднять глаза выше, как будто его прямой взгляд мог мгновенно околдовать ее.
Некоторое время оба молчали.
— Стейси, — наконец произнес Дэвид, — прости меня.
— Разве это имеет какое-нибудь значение? — Она отвела взгляд. Проще смотреть в толпу. — Я прощу тебя однажды. Сейчас я хочу домой. Чего ты хочешь?
— Чтобы ты не уезжала.
Стейси тяжело вздохнула. Только гнетущих разговоров ей не хватало. Настроение портилось, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
— Послушай, Дэвид, и так все ясно.
— Нет, ничего не ясно! — с горячностью воскликнул он, схватил ее за плечи и заставил на него посмотреть. — Ты даже не выслушала меня.
— Я тебя выслушала. — Стейси немного удивилась. — Ты объяснил, что защищал брата. Все правильно. А я защищала сестру. Родственные чувства превыше всего.
— Пожалуйста, дай мне сказать.
— Я опоздаю на рейс.
