— И адреса, понятно, не оставила?
— Вылетела в Нью-Йорк, вечерним рейсом. Дальше — тьма.
— Ты проверял?
— Без фанатизма. В конце концов, это ее право.
— Та-ак, моральное разложение налицо. Вот что, друг мой милый...
— Шеф, я бы не хотел.
— Что? Уволю.
— Увольняйте. Только... если уж девушка уезжает, позаботившись в меру своих возможностей, чтобы ее не смогли отыскать, мне кажется, нечестно было бы спускать на нее ищеек. Хотя, конечно, найти ее — как два пальца...
— Выбирай выражения, солдафон. Ты говоришь о моей будущей жене.
— Поздравляю. В смысле... извините, шеф.
Брюс яростно взлохматил светлые волосы, потер ладонями лицо.
— Сдается мне, ты намекаешь, майор, чтобы я сам разбирался с поисками своей пропащей невесты?
Джонни неожиданно широко улыбнулся, став похожим на симпатичного медведя-гризли.
— Так ведь это же ваша невеста, босс!
Как любили писать в старинных романах, перенесемся же силою мысли на несколько недель вперед и представим себе августовский Нью-Йорк, Лонг-Айленд, уютную виллу, утопающую в зелени и цветущих розах, голубой прохладный бассейн и роскошную платиновую блондинку, загорающую топлес возле него. Представили? Вот и хорошо.
Жара, обрушившаяся на Большое Яблоко, была поистине тропической. Папочка Фил сослался на давление и спрятался в прохладе комнат, неугомонная Кэти умотала на свою новую работу, так что белокурая Зета Макфинеган, в недавнем прошлом краса и гордость стрип-шоу «Цыпочки Фила Донована», а ныне без пяти минут миссис Донован, наслаждалась пляжным отдыхом в полном одиночестве. Вяло перелистывая глянцевые листки «Космо», она наткнулась на фотографию Брюса Блэквуда и как раз ее рассматривала, когда в кустах жимолости послышался какой-то шорох. Зета лениво подняла голову. Выросла она в Южном Бронксе, пугливость была ей несвойственна.
Впрочем, отсутствие пугливости (как и стыдливости) не помешало ей окаменеть на месте. Глаза и рот Зеты раскрылись до пределов возможного. Прямо перед ней стоял Брюс Блэквуд.
Галлюцинацией это назвать было нельзя, потому как журнальный Брюс Блэквуд был в смокинге и ослепительно-белой сорочке, с бриллиантовой булавкой в галстуке, а этот, в кустах, был в голубых джинсах и довольно потрепанной футболке. Кроме того, он разговаривал — а галлюцинации обычно молчат. Наверное...
— Извините, бога ради, мэм, не пугайтесь...
— Акхм! Я бы скорее назвала это нечаянной радостью.
— Мерси. Вы не подскажете, это дом мистера Донована?
— В самую точку.
— А я имею счастье видеть перед собой его очаровательную... дочь?
— Не попали. Я — его будущая очаровательная жена. А вы, я так полагаю, лорд...
— Я вас умоляю! Лорды через заборы не лазят. Брюс. Брюс Блэквуд. Вы позволите... войти?
— Да вы уже вошли. Располагайтесь. Хлопнете что-нибудь?
— С удовольствием.
— Распоряжайтесь — в сумке со льдом все необходимое. Пойду накину что-нибудь. Все-таки невеста...
Через пару минут Зета вернулась уже в целомудренном (по сравнению с топлес) кимоно и изящно уселась в кресло. Брюс уже собирался сказать что-нибудь о погоде, как вдруг блондинка спокойно поинтересовалась своим хрипловатым голосом:
— Так, значит, наша Кэт сбежала именно от вас?
Брюс с облегчением откинулся на спинку кресла.
— Слава богу!
— В каком смысле, дорогуша? Ваше здоровье!
— Вы себе не представляете, сколько Филов Донованов живет в этом городе.
— Да, не самое редкое имя. Мельхиседек Свитхартбрейкер в этом смысле был бы уместнее. Ну и зачем вы приперлись?
Брюс встал и откашлялся.
— Видите ли... могу я звать вас миссис Донован?
— Запросто.
— Так вот. Миссис Донован! Я собираюсь просить руки вашей... племянницы.
Зета отсалютовала ему бокалом.
— Благословляю. Я лично всегда любила сказку про Золушку. Но учтите — вас ждут трудности.
— Почему?
— Потому что Кэт — сноб наоборот. Страшно любит всякую чушь про сословные различия.
— Действительно, ерунда какая!
— Давайте на «ты»?
— С удовольствием.
Воцарилась идиллия. Через пару минут Зета задумчиво протянула:
— Вот что, я думаю, здесь надо мыслить творчески...
Еще неделю долой — и мы в том же особняке, возле того же бассейна, однако на сей раз здесь полно народу, все деревья увешаны фонариками и воздушными шарами, в самом бассейне плещется невообразимое количество полуобнаженных нимф, а весь сад кишит ярко одетыми и громко смеющимися людьми.
Свадьба Фила Донована и Зеты Макфинеган была шумной и веселой, похожей на маскарад. В самом деле, многие гости были в масках. Кэти Спэрроу, главный распорядитель свадьбы, носившаяся из дома в сад и обратно, обратила внимание на статного танцора в маске Арлекина, который плясал, обняв за талию хохочущую новобрачную. Вероятно, кто-то из солистов шоу дядюшки Фила, а спокоен дядюшка потому, что, по слухам, все танцоры... того. Ну немножко другого окраса... Вы понимаете?..
Она пробегала по саду в очередной раз, когда Арлекин вырос перед ней как из-под земли и склонился в шутовском поклоне. Зета немедленно выдернула у девушки из рук поднос с тарталетками, и Арлекин подхватил Кэти Спэрроу, закружил в танце.
Как-то неожиданно они оказались на помосте, который соорудили для молодых. Неожиданно музыка смолкла. Запыхавшаяся Кэти собралась поблагодарить партнера за танец, но Арлекин опустился перед ней на одно колено и завопил дурным голосом:
— Прекрасная леди, будь моей супругой, иначе я немедленно умр-р-р-у!
Собравшиеся вокруг гости ответили восторженным воплем «Соглашайся!», и смеющаяся Кэти кивнула, протягивая Арлекину руку. Он торопливо надел ей на палец что-то сверкающее и рассыпающее блики и, не давая рассмотреть, вскинул руку Кэти вверх. Толпа отреагировала радостными криками. Кэти тоже смеялась, но в этот момент дядя Фил громогласно объявил:
— Не считается! Они должны поцеловаться!
— Верно!
— Целуйтесь!
Смеющаяся Кэти повернулась к Арлекину... тот снял маску... и крепко поцеловал ее в губы...
Зета и Фил Донованы обменялись нежными взорами...
Толпа неистовствовала...
Кэти Спэрроу и Брюс Блэквуд целовались, не замечая ничего вокруг...
И по синему небу катилось со смехом золотое солнце, а жизнь была прекрасна, прекрасна, прекрасна...
