Я прочитала имя на памятнике. Иветта Васкес.
— Сестра Мери Дайамонд?
Кенни согласно кивнул.
— Водитель бежал. Ей было семнадцать.
— Я сожалею, Кенни.
Он опустился на колени и погладил буквы, высеченные на могильном камне.
— Брэнд преднамеренно искалечил твоего любовника и убил Исаака Сандоваля. И бежал, как тот подонок. — Кенни посмотрел на небо. — Ты по-прежнему полагаешь, что я могу иметь с ним что-нибудь общее? — Он встал и отряхнул брюки. — Твой друг превратил дорожно-транспортное происшествие в выигрышный лотерейный билет. Но от этого поступок Фрэнка более приемлемым не становится.
Поднялся ветер.
— Ты заставил меня действовать, — сказала я.
— Что?
— Пока ты не начал порочить Джесси, я сочувствовала тебе.
— Очнись, почувствуй, откуда ветер дует, сестренка. Джесси использует свою инвалидность в качестве кнута. Он манипулирует тобой. Ты делаешь за него все, даже вступаешь в спор.
Я решила не огрызаться на разъяренного и легко поддающегося чужому влиянию человека. Однако совладать с гневом не сумела:
— Тебя не волнует, что у Мери Дайамонд связь с Брэндом?
— Это секс, и только.
— Что-что?
— Ты когда-нибудь хорошенько приглядывалась к Колу Дайамонду? Траханье с Фрэнком — это единственное, что не дает Мери сойти с ума.
Я заморгала.
— Бог мой, да ты просто вульгарен.
— У Мери поехала крыша со времени гибели Иветты. То, что она вышла замуж за этого дуралея, служит доказательством. Инъекции здравомыслия ей необходимы.
— Ты хочешь сказать, что тоже…
— Тебя это шокирует?
— Ты тоже ее любовник?
— А по-твоему, ей больше подходит хахаль-инвалид?
Я дала ему пощечину.
Он вздрогнул от боли и глубоко вздохнул.
— Свинья.
Кенни в ответ улыбнулся:
— Наконец-то. Теперь я по крайней мере знаю, что у тебя к Джесси настоящее чувство, что ты не просто служишь ему подстилкой.
Рука у меня так и зачесалась. Влепить бы ему еще разок!
— Я ухожу, — сказала я и двинулась прочь.
Он поймал меня за руку:
— Так ты меня осуждаешь за то, что я трахаю Мери? А насиловать инвалида — это менее позорно?
— Я не могу опускаться до того, чтобы отвечать на подобные низости.
— Уродство тебя возбуждает, правда?
— Пусти меня.
— Подожди. А моральному уроду ты не хочешь отдаться? Вот была бы потеха. — Он провел языком по губам. — Очень интересно узнать, как ты заводишься.
— Заткнись.
Я попробовала высвободить руку, но Кенни схватил меня за талию и притиснул к себе:
— Ну, давай. Это будет восхитительно.
У меня потемнело в глазах, я оттолкнула его и побежала к подножию холма. Кенни захохотал. Минуту спустя Кенни в «порше» настиг меня у здания администрации кладбища и опустил окно.
— Приглашение остается в силе. Но если ты скажешь об этом кому-нибудь, Мери вырвет у тебя почки и отдаст на съедение своим псам, — сказал он и уехал.
Я поймала такси, не испытывая никаких эмоций, кроме желания помыться жесткой щеткой с мылом.
На пороге дома меня встретила кузина Тейлор. Ее прическа сверкала от лака, однако таблички с надписью «Не подходить с открытым огнем!» я не заметила.
— Что ты тут делаешь?
Тейлор встала и отряхнула пыль с пятой точки.
— Мы договорились пообедать. Помнишь?
Я понурила голову:
— Извини. Забыла. Подожди минуточку.
Я переоделась и отвезла ее в кафе «Орлеанс». Мы сели за столик на открытом воздухе и заказали бутерброды типа «бедный мальчик» и чай со льдом. Тейлор непрерывно болтала:
— Дамское белье графини Зара. Ну, ты о нем слышала. Мне больше нравится стиль «Сногсшибательное изящество»…
Я слушала вполуха и думала: «Чего Кенни добивался — сострадания? секса? Или просто хотел втоптать меня в грязь?»
— О чем она? — спросила Тейлор.
— Кто? — очнулась я.
— Твоя новая книга. Она похожа на предыдущую? Опять ракеты и мутанты? — Она постоянно поправляла на себе то часики, то браслеты и проверяла, все ли в порядке с маникюром. — Ты же знаешь, что нужно читателю. Поменьше воздушных налетов и побольше любовных объятий.
— В этой книге одна из героинь, скрываясь от погони, затевает перестрелку в Скалистых горах, — поделилась я.
— О, горы — это хорошо. Сцены у обрывов повергают меня в ужас.
— Она не на краю обрыва, а в подземном тоннеле Объединенного командования ПВО американского континента.
— Жаль. Когда наверху — это лучше. Не могла бы она подняться на крышу и убежать?
— Нет, моя героиня никогда не поднимется на крышу. Там никто не лазает по крышам. Там нет крыш.
Тейлор нахмурилась, отхлебнула чаю со льдом и промокнула губы салфеткой.
— Ну, тогда пусть она в тоннеле встретит горца и понесет от него.
Тейлор продолжала развивать сюжет моей будущей трилогии. Я погрузилась в уныние. Творческая жизнь под крылом самозваной музы почему-то пугала.
После ленча мы отправились по магазинам. Я, борясь с унынием, купила новейшую модель сотового телефона со всяческими наворотами и двухфунтовую коробку шоколадок «Си».
По дороге домой Тейлор рассуждала о преимуществах скрытой электропроводки. Телефонный звонок прервал ее рассуждения. Звон шел из сумочки Тейлор. На вызов ответила я.
— Кто это? — У мужчины был гнусавый оклахомский выговор.
— Эд Юджин? — догадалась я. — Это Эван Делани.
Возникла глубокая тишина.
— Я хочу поговорить со своей женой.
— Она за рулем.
Эд Юджин произнес нечто такое, что часто подростки слышат от родителей. Я расшифровала его слова следующим образом: «Ну и дура же ты».
— Поднеси телефон к ее уху.
Я выполнила приказ с кислой миной.
— Привет, сладкий мой, — сказала Тейлор. — Эван показывает мне окрестности… Сейчас мы у пляжа, выйди. Мы машем тебе. — Тейлор знаками потребовала, чтобы я замахала руками.
Я повиновалась.
— Он хочет сказать тебе «привет». — Тейлор передала мне мобильник.
Эд Юджин справился, сколько человек было на ленче.
— Мы с Тейлор.
— Правда? Ты точно не познакомила ее с кем-нибудь из своих приятелей?
