Четверо мужчин собрали свои вещи и вышли из комнаты.
Бэйн Мэдокс и Харри Маллер смотрели друг на друга, разделенные длинным столом.
— Вот мы и остались вдвоем, Харри, — сказал Мэдокс.
Харри прикинул свои шансы. Если ему удастся уложить Мэдокса, окно — самый простой выход. Однако существует более привлекательный выход из положения, чем просто бегство, — переговорить с двумя головорезами, дежурившими снаружи, рассказать, что эти гады придумали.
— О чем вы размышляете? — спросил Мэдокс.
— О том, что мне нравится ваш план.
— Ерунда. Послушайте, а как вам мои доводы?
— О'кей.
— Просто «о'кей»?
— Я не совсем понял про короля Яна. — Харри прикинул, что ему хватит и трех секунд, чтобы одолеть Мэдокса, несмотря на кандалы на ногах.
— Меня беспокоит, что вы меня недопоняли, — заметил Мэдокс. — Вы что же, хотите, чтобы эта гребаная война с терроризмом продолжалась до тех пор, пока состарятся ваши внуки?
— Слушай, приятель, мы должны принимать удары и отвечать на них. Но они не будут использовать ядерное оружие, значит, и мы не должны. Вы неправильно толкуете смысл «Адского пламени».
— Нет, правильно. И смысл его в том, что он сработает даже слишком хорошо!
— Ага, вот в этом-то все и дело!
— Да нет, Харри, тут все просто: если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе. Так?
— Да как угодно. — Харри схватил тяжелую металлическую пепельницу, которой пользовался Лэндсдэйл, и, метнув ее в Мэдокса, вскочил на ноги. Мэдокс пригнулся, избегая удара.
Харри проскочил разделявшие их десять футов менее чем за пару секунд, но Мэдокс был уже на ногах и отступал к стене. Харри старался двигаться как можно быстрее, но Мэдокс оказался проворнее и уже вытащил свой пистолет.
Харри кинулся на него, и тот выстрелил почти в упор. Харри замер, удивленный, что не почувствовал удара пули, и вдруг осознав, что звук выстрела был едва слышен.
Бэйн Мэдокс отступил еще дальше, и они уставились друг на друга. Харри сделал шаг к нему, но тут ноги у него подкосились и все вокруг поплыло.
— Успокойтесь, — сказал Мэдокс.
Харри почувствовал, что ноги перестают ему повиноваться, и упал на колени. И тут заметил дротик, торчащий у него из груди.
— Дартс с транквилизатором, — пояснил Мэдокс. — Используется против черных медведей.
Харри выдернул дротик — на игле повисла капля крови.
— Мне нельзя убивать федеральных агентов, так что вам придется умереть каким-нибудь другим способом. Например, в результате несчастного случая на охоте.
Открылась дверь, и один из охранников спросил:
— Все в порядке, мистер Мэдокс?
— Да, Карл, все в порядке. Пожалуйста, отведите мистера Маллера вниз, в его комнату.
Появился второй охранник, и они с Карлом направились к Харри.
Тот едва мог стоять на коленях; в комнате, казалось, становилось все темнее. Он глубоко вдохнул и с трудом произнес:
— Ядерный… — Он помнил, что нельзя двигаться, чтобы транквилизатор не так быстро подействовал. — Они хотят… взорвать… чемодан…
Охранники подняли его с пола, поставили на ноги, и Карл, подняв его на руки, как пожарный пострадавшего, пошел к двери.
— Вы вообще-то мне нравитесь, Харри, — сказал Бэйн Мэдокс. — Крутой парень. К тому же оказали мне большую услугу. Так что зла я на вас не держу.
Харри едва понимал, что ему говорят, но сумел прошептать:
— Пошел в жопу…
— Ну, это вряд ли, — заметил Мэдокс и приказал Карлу: — Держите его на седативах. Я загляну попозже.
Охранники вышли, и Мэдокс закрыл за ними дверь. На ковре валялись окурки, и это его раздражало. Он собрал их и положил в пепельницу.
Потом он подошел к черному чемодану и погладил ладонью блестящую кожу:
— Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы это сработало…
Часть VII Воскресенье Норт-Форк, Лонг-Айленд и Нью-Йорк
Мы имеем право убить четыре миллиона американцев — два миллиона из них дети, — а также заставить бежать вдвое больше и оставить ранеными и инвалидами сотни тысяч.
Сулейман Абу-Гайт, представитель Усамы бен Ладена. Май 2002 г.
Глава 15
Мы с Кейт все же спустились к завтраку утром в воскресенье и обнаружили, что наши соседи-постояльцы ничего интересного собой не представляют: обычный набор любителей попить прохладного винца из Манхэттена — в данном случае три пары неопределенного пола, ко всему относящиеся страшно серьезно, словно прибыли сюда на кастинг для Национального радио. Невозможно было определить, знают ли они друг друга и кто с кем сюда приехал. Вполне возможно, все они только что познакомились на демонстрации против абортов.
Постояльцы оживленно болтали, обмениваясь разрозненными страницами воскресного выпуска «Таймс», словно обнаружили какие-то священные тексты, завернутые в их салфетки.
Мы перезнакомились со всеми и уселись с Кейт на два свободных места за столом в обеденном зале. Тюремная надсмотрщица приволокла нам кофе и апельсиновый сок и рекомендовала начать с горячей овсянки.
— А горячие булочки у вас есть?
— Нет.
— Я не могу читать «Таймс» без горячих булочек. Горячая овсянка отлично сочетается с «Уолл-стрит джорнал». У вас есть «Уолл-стрит джорнал»?
— Горячая овсянка вполне подойдет, спасибо, — перебила меня Кейт.
Мои сотрапезники оживленно комментировали милые пустячки из разделов «Таймс» — искусство, путешествия, отдых, книги и так далее. Разве я на такое напрашивался?!
Apres sex[10]мы прикончили бутылку красного вина, и я ощущал легкое похмелье, отчего всегда делаюсь ворчливым и раздражительным. Так что в отличие от Кейт не принимал участия в общем разговоре.
У меня был с собой маленький «смит-вессон», положенный мне во внеслужебное время, — висел в кобуре, пристегнутой к ноге над лодыжкой, и я уже начал подумывать, как бы уронить салфетку, нагнуться за ней и, вытащив при этом револьвер, заорать: «Не двигаться! Я филистер! Всем заткнуться и жрать свою овсянку!» Но я же знаю, как Кейт реагирует на подобные мои глупости.
А разговор тем временем переместился на заголовок в «Таймс» — «Рамсфелд приказывает переработать планы ведения войны, добиваясь более быстрых действий». Мои сотрапезники уже пришли к единому мнению — война с Ираком неизбежна, учитывая настрой нынешней администрации.
Если бы я любил делать ставки — а я и впрямь не прочь этим заниматься, — то поставил бы на январь или, может, на февраль. А в марте шансы, пожалуй, будут еще выше.
