на коже, кажется, он как-то связан с той девушкой, неотступно следовавшей за ним в сон. Обхватив голову, которая снова принялась ныть, он пытался вспомнить хоть что-то, уловить малейший признак узнавания, кто он и как здесь оказался. Но времени прошло так мало, что память отказывалась отвечать на вопросы.
На этот раз ему удалось подняться с постели, будто терпкий отвар придал ему сил. Пошатываясь, он добрался до низкого проёма, закрытого тёмно-зелёной занавесью, и отодвинул её, всматриваясь в следующую комнату. Босые ноги ощущали дерево и холод, проходящийся сквозняком по низу. Было тихо, ничто не нарушало покоя старого дома. Ни скрипнувшая половица, ни поскреб мыши, ни ветер, гуляющий в трубах по обыкновению.
Авалос осторожно прошёл в комнату, озираясь по сторонам. Убранство было убогим и почти без мебели. в углу разместилась кровать, аккуратно застеленная какой-то старой тряпкой, маленький сундук, хранивший секреты, и зеркало. Он уже почти добрался до него, когда его окликнули.
— Не следовало вставать.
Зоран обернулся на голос, снова созерцая миловидную эльфийку.
— Вернись в постель, я принесу тебе еду.
Она исчезла в проёме, из которого показалась, но Авалос не спешил выполнять приказ. Вместо этого он шагнул туда, где скрылась Клиомния, и увидел старика, лежащего на каком-то возвышении у стены. Судя по всему, комната была кухней, поскольку звуки стукнувшейся друг о друга посуды были слышны откуда-то сбоку.
Авалос, сдвинув брови, подошёл ближе к старику, чтобы рассмотреть его внимательнее. Может, он был с ним? Но почему девчонка ничего не сказала? Протянув руку, он коснулся эльфа, чувствуя холод его тела. Он был мёртв. Звук шагов раздался рядом, и Авалос резко обернулся, смотря с ужасом на Клиомнию, держащую в руках дымящуюся чашу.
— Кто это? — требовал он ответа, указывая на старика, и не мог оторвать взгляда от её тонких пальцев и светлого бульона в миске.
— Мой дедушка.
Она может врать. Для чего ей говорить ему правду? Что, если причина его беспамятства кроется в жидкости, что она даёт, и плохое самочувствие дело рук незнакомки. Может, этот эльф и вовсе ей никто. Вернее, он пришёл сюда с Зораном, но она убила его.
— Он стар, настал его черёд уходить в Эйль, — продолжила Клиомния. — Там он встретится с нашими предками и станет защищать будущие поколения.
«Да она сумасшедшая», — пронеслось в голове Авалоса, и он принял решение: бежать.
— Пожалуйста, вернись в свою комнату, тебе лучше больше отдыхать. Ты ничего не смог вспомнить?
Почему она спрашивает? Боится, что я вспомню слишком многое?
Зоран снова посмотрел на мертвеца. Нет. При взгляде на него ничего внутри не рождалось. Неужели, он настолько всё позабыл, что больше никогда не узнает, кто есть на самом деле?
— Это метка, — он слишком задумался, что не сразу ощутил на своей коже прикосновение чужих пальцев. — Не эльфийская, — она подняла на него зелёные глаза, и что-то в них говорило о её честности. — Если ты и дальше станешь принимать мои травы, память восстановится.
«Или я забуду всё навсегда».
— Сколько следует ждать? — поинтересовался у неё.
— У этого нет времени. Может несколько дней, может месяцев. Но она вернётся, я уверена.
Стук в дверь заставил обоих вздрогнуть, и бульон колыхнулся от движения эльфийки.
— Держи, спрячься в своей комнате, — она всунула ему в ладони горячую чашу. — Это должно быть Ролан.
Мягко подтолкнула Зорана к проёму.
— Ну же, иди! Если это солдаты, они заберут нас обоих!
Авалос подчинился. Он вошёл в комнату, где разместился сундук, и замер с ароматной чашкой в руках. Ноздри подрагивали, принюхиваясь к содержимому миски. Нестерпимо хотелось есть, и живот заволновался от близости еды.
— Входи, — услышал он призыв Клиомнии, и новые звуки наполнили комнату. Шуршание одежды, тяжёлые шаги. — Всё готово?
Послышалось нечленораздельное согласие, снова шаги, по всей видимости, направившиеся в сторону старика, и какой-то вздох.
— Подожди, я сейчас.
