Чтобы убедить наследника пообедать со мной, я сказал, что уполномочен выкупить 7 % капитала издательства и банк готов финансировать сделку. В действительности речь шла о выкупе 15,5 % акций, но я намеренно солгал, не желая выдавать имя продавца. Этот сюрприз я подготовил к обеду. Перепродажа 15,5 % оградит Мессина от всех неприятностей. Он не откажется. Туманные намеки по телефону вынудили его согласиться на встречу. Он пришел вовремя, но я уже ждал его.
Прежде всего я должен уточнить, что познакомился с человеком приятным, чей портрет, нарисованный Скрибом, далек от оригинала. Молодой Мессин высок, элегантен и, кажется, хорошо образован, его познания в финансах солидны, вкусы безупречны. Ему не хватало мощных связей. Лицо строгое, голос уверенный и есть подбородок. Изучая Поля Мессина и сравнивая его с тем, что о нем прочел, я понял, что автор рукописи не может судить издателя. Слишком много ненависти. Кто сказал правду, еще предстоит узнать.
Не объясняя подробно, почему банкир владеет искусством строить доверительные отношения, скажу только, что использую классическое оружие и основы профессии. Сначала доверие, потом искренность.
Чувство такта, проницательность необходимы для доверия между мной и клиентом. Но для Мессина пришлось пустить в ход все средства, в частности опыт двадцатилетней практики. Едва мы отведали икру, омаров на ложе из крупной соли, петушков, завернутых в тонкие блины, и устрицы Сен-Жак, едва насладились тающими во рту крокамбошами, как мой клиент уже считал, что разделяет трапезу с человеком, достойным его положения. С первой встречи я доказал, что блюда и вина Сциллы для меня не более загадочны, чем издательства. Поля Мессина впечатлили мои познания. Потребовав шампанское при пяти с половиной градусах, я обрушил на издателя цифры: проценты от сделки, список конкурентов, филиалы. Приукрашивая болтовню пикантными подробностями о Мессинах, я демонстрировал знание предмета, но не рассказывал ничего такого, что могло насторожить его. Если анекдоты Скриба мне пригодились (например, о дедушкиных часах), то в остальном я придерживался фактов, полученных из прессы. Эту работу я проделал без ошибок, избегая рифов и лести. Вскоре Поль Мессин был на седьмом небе.
Пришло время курицы с трюфелями, когда я предложил выкупить акции его племянника. Конечно, он спросил меня, кто продает. Конечно, я ответил ему, что умею хранить тайны. Возможно, в конце, когда мы достигнем соглашения и будем доверять друг другу… Мессин не настаивал. Он согласился провести переговоры. Тем более что банк финансирует. Тем более что стал клиентом, и засмеялся, я тоже. Казалось, дело сделано.
С такими, как он, Сцилла творит чудеса. Здесь можно наслаждаться, говорить о серьезных вещах самым легкомысленным тоном. Под конец мы схватились за записные книжки. Встреча? Оставим это помощникам… А вы играете в гольф? Морис появится в тот момент, когда понадобится вызвать машины. Мы прекрасно провели время! Но перед тем как расстаться, я приведу в исполнение свой план. Точнее, когда нам принесут сладко-соленые пирожные. Поль Мессин улыбается. Он тронут вниманием. Как я догадался, что это его любимый десерт? Морис выдал тайну? Я наклонился к нему. Я сам узнал, это мое ремесло. Я перевернул все королевство Мессинов, чтобы знать все. Я искал даже здесь, у Сциллы. Я перелистал книги, изданные Мессинами. Я перечислил авторов в хронологическом порядке, указывая на полки, где каждый из них находился. Поль расплылся в улыбке. Но когда я заговорил о Хентце, лицо его стало жестким. Я сделал паузу и, глядя ему в глаза, назвал имя Скриба. Потом мягко добавил:
— Есть также книга вашего деда «Прежде, чем забыть». Она находилась как раз над вашим столом, пока Скриб не утащил ее. Здесь столько всякого, что всего и не перечитаешь. Здесь даже тайна вашего деда, о которой так много написал Скриб.
Я замолчал. Мессин посмотрел на часы. Если у него встреча, он с удовольствием отменит ее. Я выпил стакан воды. Вежливость требовала дать ему передышку. Мессин скоро вернулся. Казалось, он хорошо владеет собой.
— Вы именно для этого пригласили меня?
— В первую очередь по делу. Я банкир. Не скрою, что рукопись Матиаса Скриба возбудила мое любопытство. Мне не терпелось встретиться с вами.
— Есть ли профессиональная связь между тем, что вы предложили, и тем, что узнали?
— Никакой, уверяю вас! Считайте, что это личного порядка…
— Вы рискуете! Я мог бы встать и уйти, даже написать вашему банку об угрозах, которые…
Я прервал его жестом и строго заметил:
— Учитывая мою осведомленность, едва ли вы так поступите.
Он долго смотрел на меня, потом тихо спросил:
— Что вы узнали? Что сказал обо мне Скриб?
— Портрет, нарисованный им, не льстит вам.
— А еще?
— Его интересует, ответственны ли вы за смерть Хентиа.
Мессин пожал плечами.
— Какой у меня был мотив?
— Тайна вашего деда. — И, желая показать ему, что знаю все, добавил: — Страшная подлость, в которой он себя обвинял, и смерть друга Симона из-за его ошибки. Хентц обнаружил тайну, способную причинить вред интересам издательского дома. Он хотел рассказать о ней, но погиб. Скриб полагает, что эти два обстоятельства связаны между собой.
Мессин ссутулился, ему было не по себе. Воспользовавшись этим, я пустил в ход другое оружие банкира: абсолютную искренность. Говорить открыто, просто о том, что знаешь, о том, что думаешь, — вот лучший способ добиться желаемого. И я пояснил:
— Я не уверен в объективности Матиаса Скриба. Наша сегодняшняя встреча только усилила мои сомнения. Однако мне надо решить.
Мессин выпрямился.
— Не понимаю. Решить? Что?
— Похоронить ли навсегда то, что написал Матиас Скриб, промолчать о тайне вашего деда или рассказать все, о чем мне известно. Это обязательство я взял на себя, обнаружив по странной случайности рукопись Скриба. Мне жаль вас, но надо решать.
Он удивленно посмотрел на меня. Мои слова давали ему глоток живительного воздуха.
— Чего вы ждете от меня? Ведь я тот, кого подозревает Скриб! Как мне защитить себя?
Я спокойно заметил:
— Расскажите правду, простую и грубую, но так же искренне, как и я. Только правда позволит принять верное решение.
Поль Мессин смотрел на меня оценивающе и очень внимательно, теребя браслет от часов деда. Наклонившись ко мне, он спросил:
— Могу ли я быть уверен в вашей объективности, если отвечу согласием?
— Даю вам слово.
— Можно ли вам доверять?
— Я же банкир и порядочный человек. Не сомневайтесь, я выслушаю вас с сочувствием.
Казалось, что эти слова успокоили его. Однако он с подозрением взглянул на полки Сциллы. Я подумал, что он старается определить, где находится рукопись Скриба. Подумав, Мессин сказал:
