стоять, направляя всё больше внутренней силы на сопротивление.
— Чем различаются два вида одержимых?
— Озверелые — те, чьё тело изменяется во время захвата, превращаясь в монструозное. Большинство одержимых именно такие. Истинно одержимые — те, чьё тело сохранило оригинальную форму. Данный феномен слабо изучен, поскольку, если удаётся выявить такое существо — его тут же уничтожают. Однако известно, что истинно одержимые возникают лишь при вселении разумного духа. Также считается, что шансы на их появление значительно возрастают, если тело лишено воли к сопротивлению или отдано добровольно.
— Что есть самовоплощённые монстры?
— Те, что смогли обрести полностью материальное тело, воплотив его из своей живы, без вселения в другое живое существо. Таковы как могущественные монстры из древних времён, так и те, что формируют обличьё из неживой материи. Вроде стихийных духов. Что касается последних — они много времени проводят в дремлющем состоянии, чтобы накопить силы на бодрствование.
— Наставник Яросвет, почему парнишка до сих пор на ногах? Вы его жалеете? — спросил ректор.
— Да и так уже вдвое повысил от того, где обычно экзаменуемые двухвостые первогодки падали. Боюсь перестараться, — ответил наставник.
— Дарён, ты как там? — уточнил Доброгнев.
— В порядке, господин ректор, — кивнул юноша и тут же пожалел об этом, ведь двигаться под таким давлением было тяжело и требовало немало сил, — Можете продолжать, покуда считаете это резонным.
— Хорошо. Яросвет, ты слышал юношу, продолжай помаленьку. И следующий вопрос от меня…
* * *
Спустя ещё десяток вопросов Мирославу пришлось сесть на пол, чтобы распределить возросшую нагрузку.
«Уф… Тяжко… Чуть на спину не повалился…»
— Ты в порядке? — спросил ректор.
— Да, просто позу поудобнее принял.
— Поверить не могу. Мальчонка стойкий, как дуб. А ведь ещё только два хвоста… — сказал наставник Яросвет.
— Ну что же, продолжим. Как спасти человека после…
* * *
— И на этом я смело могу подытожить результаты. Письменный — максимальный балл, практический — максимальный балл, устный — максимальный балл. Ты не допустил ни единой ошибки, да ещё и показал невероятную стойкость. Сомневаюсь, что хоть кто-то здесь возразит, что ты заслужил право перехода на второй этап обучения и награду за высший балл.
— Благодарю за похвалу, господин ректор. Также пока все здесь, хочу сразу извиниться, если показалось, что я не уважаю какой-то из ваших предметов или методы обучения. Мне довелось проникнуться большим уважением ко всем, чьи занятия довелось посетить. Лишь природная жажда знаний и достижений вынудила меня отказаться от удовольствия продолжать обучение в обычном режиме. Благодарю за понимание.
Глава 18
Команда
— Хитрый малец, — улыбнулся ректор, когда все покинули зал, и они остались одни, — Молодец. Разом показал и силу, и слабость. Теперь те, кто в тебе сомневался, будут помягче в суждениях. Где ты только научился так выкручиваться?
— Я лишь скромно впитываю мудрость из всех источников, что меня окружают, — ответил Мирослав, — Рад, что удалось произвести хорошее впечатление. Но вернёмся к меркантильным делишкам.
— Ну что бы ты ещё другое сказал, — рассмеялся Доброгнев, — Сколько волка не корми, а всё в лес смотрит.
— Уж таким уродился, — улыбнулся юноша.
— Я уже выдал ключ Зубру, идите в хранилище.
— Хорошо, — кивнул Мирослав, — Благодарю.
* * *
— Так что за награда, наставник? — спросил юноша, — Опять ядро? Поэтому в хранилище идём?
— Лучше. Ядро, даже самое лучшее, всё же можно добыть и самому.
Зубр открыл врата хранилища и указал на ящички, заполняющие левую стойку.
— А вот с артефактами после Навьего Марша беда. Мастеров нынче куда меньше, а стоят их работы очень дорого, — пояснил наставник, — В Лабиринт же лезть — глупость несусветная, если жизнь дорога.
— Что за Лабиринт?
— Потом расскажу. Главное — что тебе туда не надо.
— Ладно, понял, — кивнул юноша.
«Потом сам разузнаю.»
— В общем, получить артефакт даром — большая удача.
Мирослав пробежал взглядом по ярлычкам. Шапка-хамелеонка, гвоздики усыпления, блюдечко с медной каёмочкой, мешочек соляной, нож-перекидец, науз меткости и прочие второсортные артефакты его заинтересовали не слишком. А вот один из кошелей-вместимок привлёк внимание. Плетение завязок, особый тонкий узор, едва различимый от времени — это определённо был один из оригинальных кошелей, изготовленных настоящим мастером. Вместимость такого на порядок выше, чем у новодела, а снижение веса переносимого и подавно.
— Я ведь могу выбрать всё, что угодно?
— Да. Всё, что здесь хранится — предназначено для награждения отличившихся студентов.
— Тогда я возьму это, — сказал Мирослав, сцапав кошель и впившись в него крепкой хваткой, словно опасаясь, что сокровище попытаются отнять, — Теперь этот кошель мой.
Зубр улыбнулся и кивнул.
— Практичный выбор. Не удивлён, что ты именно кошель выбрал.
Юноша тем временем вытащил из-за пояса нож и порезал палец, после чего приложил к ткани. Стоило ему убрать палец, как пятно крови почти сразу исчезло, бесследно впитавшись в материал мешочка.
— Да ладно! — воскликнул Зубр, — Неужели оригинальный кошель со времён до Марша?
— Угу, — кивнул Мирослав, повесив артефакт себе на пояс, — Теперь, пока я жив, никто не сможет его унести или залезть внутрь, кроме меня.
— Одно не пойму, как ты понял? Они ведь одинаковые.
— У учителя алхимии такой был, он мне и показал, как по мелким деталям отличить оригинал от более поздних копий. Поэтому я так всполошился и уточнил. Он стоит больше, чем всё остальное содержимое этой полки вместе взятое.
— Это уж точно, — сказал наставник и расхохотался, — Пожалуй, нам не стоит говорить Доброгневу, что ты откопал в его подвале. Иначе старика удар хватит.
— Как раз хотел попросить о том же. Не к чему другим знать, что это больше, чем просто кошель-вместимка.
— Весьма разумно, — согласился Зубр, — Можешь не сомневаться, я никому не скажу, если сам не попросишь.
— Поэтому и показал вам. Чтобы, если кто-то всё же признает в нём работу древних мастеров, у меня был свидетель того, откуда я такую ценность взял.
— И откуда ты такой хитрый взялся только?
— Деревня Сухотравка, Краереченский уезд, — ответил юноша с каменным лицом, а потом оба рассмеялись.
* * *
На следующий день наставник Зубр привёл Мирослава на усыпанное
