кошек.
— Эх, жаль, что пошли! Я надеялась, они откажутся и будет потеха!
— Она и так будет. Лабиринт им не по зубам!
— Слышала, что их проучит сама Эфа…
— Тогда главное — успеть донести их до тотема. Ещё не хватало получить выговор за трёх дохлых кошек и сопутствующий дипломатический скандал.
— Ой, да какой там скандал. У Эфы внучек, как у океанида ракушек, а правнучек — как песчинок в пустыне.
— Это у Эфы. Я слышала, что у Ягеров линия крови почти прервалась. Потеря трёх айше разом для них критична.
— Тьху, слабаки! Чем у них женщины занимаются, если не воюют и не рожают? Может, они ещё и спят только с мужчинами?
И обе аспиды расхохотались, довольные своей шуткой.
Дара же всё больше хмурилась, слушая конвоиров. В их голосах сквозили нетерпение и предвкушение скорого представления. Ни о каком почтении речи не шло. От предчувствия скорых неприятностей засосало под ложечкой. И неприятности не заставили себя ждать.
Стоило тройке айше спуститься по ступеням к тёмному провалу, клубящемуся непроглядной чернотой посреди мрачной пещеры с низкими сводами, как за их спиной сомкнулись ряды аспид. Их натурально взяли в кольцо. С одной стороны чернел провал, а с другой гаденько ухмылялись местные змеюки. Одна из них с шоколадной кожей и пепельной косой вокруг головы выступила на шаг вперёд.
— Принимая приглашение, вы согласились жить по законам и традициям аспид.
Сейчас Дара вспомнила, что к письму прилагалась краткая сводка с инструкциями по поведению, но они с девочками мельком пробежались по ней, не считая необходимым заморачиваться. Поездка представлялась им скорее статусным увеселительным мероприятием, не требующим особой подготовки. Как же они просчитались.
А пепельная продолжала вещать:
— Все женщины, ведущие свой род от аспиды Эфы и имеющие вторую ипостась, обязаны постоянно самосовершенствоваться, дабы не посрамить кровь Верховной, — взгляд аспиды приобрёл хищное выражение. — Вы ленью и трусостью опозорили род амори и лишь кровью сможете очистить свое имя.
Где-то за спиной начали роптать дочери, но Дара, не глядя, рыкнула на них.
— Поединок? — айше предлагала общепринятый вариант. Кого бы не выставили аспиды, Дара собиралась биться до последнего. Ей не важна была победа, важно было пустить кровь сопернице.
По строю аспид прошлись смешки. Пепельная лишь покачала головой.
— Вы утратили право на поединок. Теперь лишь лабиринт определит, достойны ли вы носить в себе частицу великой крови Верховной. Каждая из вас пройдёт проверку Лабиринтом, и он вынесет свой вердикт.
Дара хмурилась. Мысли метались в диком темпе. Да, они были виноваты, что не удосужились ознакомиться с инструкциями, но и демонстрируемое поведение отличалось от привычного им почитания, как небо и земля. Можно было плюнуть и отказаться, собрать вещи и вернуться домой, не приплясывая под дудку местных змеюк, но Дара не привыкла отступать. Нет. Возвращаться домой с поджатым хвостом, не заслужив должного авторитета, не в её характере. Она зубами и когтями заработала уважение в клане бывшего мужа, хитростью и коварством сжила со свету последнюю из Рейсов, так что аспиды могут не надеяться на потеху.
Однако же и рисковать своими жизнями понапрасну айше не имели права. Долг перед кланом превыше всего. Сейчас Даре предстояло пройти по тонкому лезвию.
— Нет!
— Что нет? — не поняла её ответа пепельноволосая.
— Ваши жизни не стоят и песчинки из пустыни над головами. Одной больше, одной меньше, вы и не заметите. У нас же есть долг перед кланом ягуаров. Мы чтим традиции аспид и не отказываемся от прохождения испытания, но проходить его будем вместе!
Дара с вызовом смотрела в глаза аспиде, которая судя по цвету кожи рождена от кого-то из террианцев. Если пустынницы не пойдут на компромисс, то рисковать дочерями Дара не станет. Позор или нет, они не знают ничего о лабиринте, а пересуды их сопровождающих явно намекали на опасности с риском для жизни. Пепельная промедлила лишь пару мгновений, но, в конце концов, произнесла:
— Да будет так!
В лабиринт айше вошли одновременно, перешагнув порог клубящегося тумана и проваливаясь в никуда. В следующий раз сознание вернулось к Даре, когда тупая боль разливалась по всей левой части тела. Ещё не до конца понимая, что с ней, айше сделала шаг вперёд и чуть не рухнула под весом двух тел. Подслеповато щурясь от яркого света после тьмы лабиринта, Дара осмотрелась. Аспиды стояли полукольцом возле провала, куда совсем недавно она шагнула вместе с дочерями.
Сейчас же в обожжённых стонущих кусках мяса сложно было узнать молодых кошек клана ягуаров. Дара рефлекторно попыталась удержать тела, но острая боль кипятком ошпарила левую кисть… которой не было. Вместо неё была обрубленная почти по локоть культя, перетянутая кожаным ремнем для остановки крови. Из последних сил удерживая детей от падения, Дара, сцепив зубы, выпрямилась, кое-как прижимая к себе изувеченных дочерей.
— По праву крови требую доступа к обелиску для моих дочерей, — наследница клана ягуаров сплюнула кровь на песок под ногами и обвела взглядом аспид. Пусть только попробуют отказать. Лабиринт они прошли, умывшись собственной кровью. Испытание пройдено, по нраву им это или нет.
— Лабиринт подтвердил, что кровь пустынниц всё ещё течет в ваших жилах, — пепельноволосая хмурилась, всматриваясь в едва живую троицу. — Мы рады приветствовать наших сестёр!
Аспиды одновременно ударяли себя кулаком в грудь, трижды прокричав:
— Афэ! Афэ! Афэ!
Едва многоголосый крик стих, пустынницы подхватили Дару с дочерями под руки и унесли прочь от лабиринта.
* * *
Зачистка приграничья выдалась жаркой в прямом и переносном смысле. Под палящими лучами сошедшего с ума светила некогда зелёные деревья иссохли и скукожились. Раскалённые суховеи из сердца пустыни жалили не хуже разъярённых медоносов.
Не было ещё ни одного дня без мелких стычек с разным зверьем. Стаи, подобные первой, встречались уже дважды, горги будто осознанно покидали свои земли и уходили в сторону океана.
Чем ближе объединённые отряд подходил к горной гряде, тем чаще встречались незнакомые твари. Горы служили естественной границей между землями террианцев и аэров. Небесные кланы любили высоту, близость к солнцу и вольные ветра, в то время как почти все дети земли чувствовали себя в горах неуютно. Исключением было дикое племя снежных барсов. Но они жили далеко отсюда, предпочитая северные пустыни и ледяные горные замки ласковому теплу южных ночей.
Сурам проснулся до рассвета от возмущенного рёва скутов. Ездовые животные нервничали, сбиваясь в табун и крепко
