— Вы тут вдвоем? — на всякий случай, уточнила я.
— Ага, — подтвердил мою догадку Руслан, — после того, как полгода назад отец сдал позиции, большинство разбежались. Разъехались, примкнули
к другим стаям, у нас не больше пяти человек осталось, причем двоих из них мы уже потеряли… Эх…
— Опять много треплешься? — суровым тоном прервал его вошедший на кухню Раис.
Я подняла на него взгляд. Грозный голос не вязался с довольным видом. Мужчина просто лучился самодовольством. Возможно, все дело было в том, что на шее у него сверкал глазами-рубинами волшебный кулон.
— Заказал чего? — спросил Раис у сына.
Тот спешно закивал, выставив на стол пакет с логотипом известного в городе ресторана. А затем принялся выуживать оттуда многочисленные контейнеры.
— Если вы так завтракаете, то что ж вы в обед едите… — проговорила я в унисон с болезненно урчавшим животом.
Тут была и копченая курица, и стейки, и салат, несколько баночек с супом, плов, колбаски…
— Угощайся, — сделал барский жест Раис. — Я сегодня добрый.
Дважды повторять мне не пришлось.
Уже запихав в рот первый кусок и видя, что мужчины не спешат начинать трапезу, осторожно уточнила:
— Мы будем ждать кого-то еще?
— Ты ешь, ешь…
Где-то внизу раздалась протяжная трель. Руслан тут же убежал, очевидно, чтобы открыть дверь и впустить гостя.
Кто бы это мог быть? Другие оборотни?
В голове всплыл разговор о том, что для того, чтобы я стала одной из них, нужна какая-то инициация. Поежившись, отложила булочку в сторону. Несмотря на голодный вчерашний день, есть моментально расхотелось.
А уже через пару минут в дверях появился сияющий Руслан. За ним с недовольным надменным видом стоял человек в черном дорогом удлиненном костюме. Я не сразу поняла, кто это, так как братец заслонял вошедшего.
— Мне передали ваше послание. В ваших же интересах, чтобы я не пожалел о том, что приперся в эту дыру, — раздраженный голос показался знакомым.
— О чем речь, Герман Игнатевич, — не слишком вежливо фыркнул Раис. — Чувство исполненного долга не должно оставлять сожалений.
Герман? Нагицкий? Меценат?
Тут Руслан наконец сдвинулся, выставляя один из стульев и предлагая гостю присесть.
Действительно, он. Недовольное лицо, кудрявые волосы, выдающийся нос, все, как и в прошлый раз. Разве что вид был уже не таким болезненным, и щеки не настолько впалыми, как при прошлой встрече в парке.
Но… он ведь друг Виктора? Разве нет? Неужели он предатель?
— О… — Нагицкий наконец заметил меня и прошептал вполголоса. — А я-то думаю, откуда бездарностью тащит.
Его губы сжались в тонкую линию, крылья носа затрепетали.
— Вы утащили девку одного из Алмазовых и не нашли ничего лучше, чем позвать меня?! Совсем жить расхотели? Какого хрена она здесь делает? — в голосе была настоящая угроза. Казалось, от переполняющего его гнева не только глаза Германа стали темнее, но даже кожа, хотя как такое вообще возможно?
Я вжалась в стул, отчего-то снова ухватившись за отложенную булочку, как за спасательный круг. Сжала слишком сильно, начинка брызнула на стол, угодив и мне на кофту.
— Но-но! — Раис резко поднялся во весь рост.
Сейчас он выглядел гораздо более устрашающе, чем тогда, когда я увидела его впервые. От него веяло какой-то звериной мощью, опасностью, первобытной силой.
— «Девка»? Ты говоришь о моей дочери, так что придется тебе извиниться.
Никогда прежде не видела, как выражение лица меняется так быстро. От злости и раздражения до сомнения, удивления и наконец полнейшего шока.
Нагицкий, высоко подняв брови и округлив рот, смотрел в мою сторону, словно у меня только что появилась вторая голова. Но надо отдать ему должное, справился с собой он быстро, и вот уже снова передо мной надменный мужик с безразличной миной на лице.
— Есть доказательства? — холодно уточнил он.
Раис кивнул Руслану, и тот, сразу же подорвавшись, метнулся в коридор, чтобы спустя минуту принести уже з
— Вот, из лаборатории. Семейный артефакт еще есть… — начал было парень.
— Хватит ему этих записулек, — оборвал его отец.
— Я сам проверю информацию, — кивнул в ответ Герман. — Если все действительно так… Кхм… Вероника Раисовна, приношу вам свои нижайшие извинения. Это все, о чем вы хотели мне сообщить? Похвастаться новой волчицей в стае? Если так, то поздравляю, но, пожалуй, пойду…
Я вздрогнула, услышав чужое отчество рядом со своим именем. Было непривычно слышать такое в свой адрес.
Мужчина чуть поклонился и, очевидно, собирался попрощаться, как его перебил Раис.
— Ты же у нас представитель арбитров, вот и выполняй то, за что получаешь свою хваленую неприкосновенность, сволочь, — сквозь зубы процедил тот.
— Неразумно оскорблять того, от кого хочешь чего-то добиться. Так, урок на будущее. Если оно, конечно, у тебя будет, блохастый, — скривился Нагицкий. — И да. Я знаю свои обязанности. И чту договор.
— Где же ты был со своим договором полгода назад?
— Арбитры не нашли причин для вмешательства, — елейно пропел Герман, улыбаясь при этом какой-то гадкой недоброй улыбкой. — А в договоре нет того, что я должен решать за вас все проблемы.
— Нам нужна нейтральная территория. И организация встречи, — почти порычал оборотень. — Это ты точно должен делать.
— Переговоры. Как интересно! — с преувеличенной радостью отреагировал Нагицкий. — Что ж… Как вы относитесь к опере?
Моего мнения явно не спрашивали, но сердце забилось чаще при мысли о том, что все это может означать. Раис встретится с Виктором? Что он ему скажет? И, главное, как он ему скажет?
— К опере? — Раис пожал плечами, показывая, что ему абсолютно безразлична как сама опера, так и все, что с ней связано…
— Да, и к балету.
— Мне все равно. Главное, устрой все быстро.
— Быстро только туры в балете крутят. А тут надо подходить серьезно, — он повернулся ко мне. — Вероника Раисовна, а вам как опера?
— Драма мне как-то ближе, — сглотнув, ответила я, не в силах отделаться от дурного предчувствия.
— В «Аиде» драматическая составляющая очень сильная, — он сделал вид, что задумался. — Да и отзывы о премьере чудо как хороши. Меня там, к сожалению, не было, но оно и понятно. А вот вам обязательно надо сходить. Говорят, прима-балерина затмевает своими вставками с танцами даже партию Амне́рис, да и самой Аиды… Вечером, в шесть, второй показ. Если поторопитесь, успеете собраться.
— Ты, ценитель искусства, — чуть повысил голос Раис. — Ближе к делу.
