— да, конечно, воскресенье — они же с Китом планировали пройтись по магазинам в выходной. «Таймс» у нее в руках утверждал, что сегодня понедельник.
Мина вышла на улицу слегка ошарашенная. Теперь она понятия не имела, как к ней отнесутся на старом месте работы. Она остановилась напротив пекарни и какое-то время наблюдала. Казалось, ничего не изменилось: тент в зелено-белую полоску на месте, и вывеска на окне с надписью «Наш фирменный хлеб — хлеб ручной работы» была точно такой же, как в последний раз. Решившись, она перешла улицу и толкнула дверь. Входной колокольчик звякнул, извещая о ее прибытии, и девушка за стойкой подняла глаза.
— Мина! — завизжала кассирша Татьяна. — Ты здесь!
— Я, э-э…
— Боже, что это на тебе?
Вильгельмина оглядела себя.
— Ерунда, просто надела, что под руку попалось. Не спрашивай.
— Ты не вышла с утра, — обличительным тоном заявила Татьяна. — Что с тобой стряслось? — Мина только собралась ответить, но кассирша и не думала умолкать. — Мы тебе звонили! Мы волновались. Просто какое-то безумное утро!
— Извините, — только и смогла сказать Вильгельмина.
В этот момент из кухни вышел владелец пекарни Джон с подносом заготовок для булочек.
— Что еще стряслось? — проворчал он, огляделся и увидел исчезнувшего пекаря.
— Мина! Что случилось? Ты не открыла пекарню сегодня утром.
Вид ее работодателя, магазина, теплый дрожжевой запах выпечки вызвали у Мины такую волну эмоций, какой она от себя никак не ожидала.
— Кажется, я съела что-то нехорошее, — пробормотала она. — Извините. А телефон у меня барахлил, я с ним не справилась.
— Шутишь? Я тебе все утро названивал. — Джон поставил поднос и внимательно посмотрел на нее. — Ты как-то не так выглядишь. Ты вообще в порядке?
— Вообще-то я хотела взять больничный, — храбро ответила она. — Как думаешь?
— Ну, ладно, — согласился Джон. — Если нужно, возьми пару дней. Я выйду за тебя завтра.
— Спасибо. Ценю. — Она поколебалась, а затем спросила: — А зарплату не дашь?
— Так она же на карточку приходит
— Да, — сказала Мина, — я не подумала.
Зарплата переводилась на ее счет в электронном виде. За деньгами надо идти в банк, а у нее больше не было банковской карточки.
— Ладно, я бы с удовольствием поболтал с тобой, — проговорил Джон, — но у меня там еще один поднос. Увидимся позже. — Он убежал на кухню. — Повидайся с Рэйчел, — бросил он через плечо, — спроси, закончила она квартальный отчет?
Вильгельмина попрощалась. В магазин вошли две покупательницы, а за ними мама с коляской. Стало тесно.
— Надеюсь, Мина, тебе лучше, — произнесла Татьяна уже деловым тоном, поворачиваясь к покупателям. — Здравствуйте, чем могу помочь?
Вильгельмина попятилась к двери. Почему-то теперь, когда она увидела своих сослуживцев, она не могла заставить себя сказать: «Прощайте». Все, что ей удалось выдавить из себя, это фальшивое: «Увидимся».
Она все-таки заглянула к жене Джона, ведущей бухгалтерию, и убедилась, что да, зарплата естественно будет у нее на карточке.
— А что, Мина, что-нибудь не так? — спросила Рэйчел.
— Ну, не то чтобы совсем не так, — протянула Мина. — Похоже, я карточку потеряла. Понимаю, это мои проблемы. — Она вздохнула. — Ладно. Пойду.
— Я могу выдать тебе за прошлую неделю, — предложила Рэйчел, — если это тебе поможет. Я еще не отправляла данные.
— О, а ты, правда, можешь? Это бы мне здорово помогло. — Она подождала, пока бухгалтер достала ключ, открыла нижний ящик стола и достала металлическую коробку.
— Только ты тогда мне распишись вот тут, — сказала Рэйчел. Она отсчитала несколько купюр. — У тебя действительно все в порядке?
— Более или менее. А почему ты спрашиваешь?
— Да как-то ты по-другому выглядишь. А может, мне кажется… — Она протянула Вильгельмине деньги. — Вот. Тут шестьсот.
— Спасибо. — Вильгельмина сунула деньги в карман и расписалась на корешке квитанции. — Большое спасибо. Увидимся.
Через минуту она снова оказалась на улице. Следующий пункт — квартира Кита.
Пока она шла до его дома, в голове роились планы. Надо же придумать, что сказать? Придется объяснить, что некоторое время они не будут видеться, если вообще увидятся когда-нибудь. Да уж, тут думай-не думай, проще с собой покончить. Сделав глубокий вдох, она громко постучала, подождала, и снова постучала. Никто не открыл. Значит, Кита нет дома. Вот вечно с ним так, когда надо, никогда не застанешь, подумала она. Можно написать записку, но вот беда — писать не на чем. Ладно. Отложим сцену расставания до другого раза.
Вернувшись на улицу, Мина взбодрилась. С тех пор, как она в последний раз была в Лондоне, прошел всего один день. Ноги сами понесли ее к своей старой квартире. Почему не зайти? По крайней мере, посмотрит, не надо ли захватить что-нибудь полезное. И домовладельцу стоит сообщить, что ее некоторое время не будет.
Десять минут спустя Мина свернула на свою улицу и скоро уже поднималась по ступенькам. Зашла к старушке, жившей в квартире внизу, и забрала запасной ключ.
— Только запереть не забудь, — посоветовала миссис Паркер, передавая ключ.
— Обязательно, — ответила Вильгельмина. — Когда буду уходить, положу в ваш почтовый ящик.
— Да, да, не забудь.
— Спасибо, миссис Паркер. — Мина поднялась в свою квартиру. Открыла дверь и вошла. Один взгляд на ее уютное гнездышко окатил ее волной меланхолии. Ноги ослабели. На коврике лежала почта, она собрала ее и бросила на стол в холле. Вошла в гостиную, увидела свой диван и подушки, флисовое одеяло, и книгу, которую читала — это было почти невыносимо. Она пошла на кухню и, взглянув на еще свежие цветы в вазе на подоконнике, разрыдалась.
Если бы кто-то спросил ее, почему она плачет, она бы не смогла дать вразумительного ответа. Слезы текли сами по себе. Она уговаривала себя, что уже выросла, чтобы так реветь, и что ее нынешняя жизнь гораздо счастливее прошлой, она ни на что ее не променяет. А слезы все текли и текли…
Успокоившись, она прошла в спальню, вылила воду из стакана рядом с кроватью, поправила пуховое одеяло, а затем начала осматриваться: не прихватить ли что-нибудь с собой для ее нового дома и новой
