Говорит она, привлекая внимание зрителей и заставляя их смеяться. — Давайте поаплодируем нашему очень убедительному боксерскому номеру!
Свежие аплодисменты раздаются вокруг нас, а затем стихают в приглушенном шуме, когда меня направляют в заднюю комнату, где Коган часто развлекает своих гостей. У меня сводит желудок, когда я обнаруживаю босса там, непринужденно откинувшегося на плюшевую кожаную кушетку. Его рубашка расстегнута примерно до середины грудины, обнажая больше кожи, покрытой чернилами, чем я видела раньше. С закатанными до локтей рукавами он выглядит совершенно непринужденно в своей личной комнате.
Несколько девушек в облегающих коктейльных платьях окружают его. Несколько мужчин, в том числе его генерал, его подчиненный и несколько незнакомых мне бизнесменов, занимают другие места рядом.
Как только мы входим, Коган вздергивает бровь, его пристальный голубой взгляд оценивает меня, а затем лениво переходит на его кузена. От моего тела исходит жар, когда я думаю, что он думает о сложившейся ситуации.
У меня проблемы?
— Что случилось? — Спрашивает он после долгого молчания, и его медленная кривая ухмылка заставляет ямочку на щеке появиться. Его глаза смотрят на меня, когда он задает этот вопрос, но тут в разговор вмешивается его кузен, который выходит вперед, держа переносицу крепко зажатой между двумя пальцами.
— Какой-то мудак напал на меня! За что? Мы просто невинно развлекались, а он появился из ниоткуда и набросился на меня!
— Невинное веселье? — Спрашивает мистер Келли, подавшись вперед в своем кресле и упираясь локтями в колени. Улыбка исчезает с его лица, а на ее место приходит напряженность. А от его взгляда у меня подкашиваются ноги, и холодный страх охватывает грудь. Я нервно облизываю губы, не зная, что сказать. Правду? Если я скажу, будет ли он меня защищать? Вряд ли, учитывая, что речь идет о его кузене. Скорее, я потеряю работу. И тогда мы с Габби окажемся на улице.
— Он прервал ее выступление, сэр, — говорит Аким, его низкий голос в таком глубоком регистре звучит скорее как ворчание, чем как настоящая речь. Но я еще никогда не была так благодарна вышибале. Потому что он нашел способ вдеть нитку в иголку, так что, надеюсь, меня не уволят.
Глаза Когана вспыхивают, и он снова обращает их к кузену.
— Мне казалось, я ясно дал понять, что ты не должен мешать моим танцовщицам. В любое время и в любом виде.
— Это было просто…
— Я разберусь с тобой позже, Винни. Иди и приведи себя в порядок.
Кузен Когана отрывисто кивает и выходит из комнаты с огромным чипом на плече.
Затем глаза мистера Келли снова устремляются на меня. Как может человек одним лишь взглядом внушать такой ужас? До сих пор он вел себя со мной спокойно и уважительно. Но у меня такое чувство, что я могу умереть по щелчку его пальцев. И он владеет этой силой, как мечом.
— Я не могу допустить драки в своем клубе, мисс О'Мара. Я этого не допущу.
— Да, сэр, — бормочу я, мои колени трясутся от страха.
— Кто этот человек, который напал на моего кузена? Ты его знаешь?
— Я его знаю. По крайней мере, мне так кажется, еще с тех времен, когда я жила в Нью-Йорке. — Я все еще сомневаюсь в своем рассудке — мог ли это действительно быть Глеб. Почему после стольких лет он нашел меня именно сейчас?
— Он будет проблемой? — Хмурится Коган, поднимаясь со своего места и подходя ко мне.
Черт возьми, насколько же он велик? Ростом он, должно быть, не меньше Глеба, но с его размахом плеч он кажется горой, когда приближается ко мне. Борясь с желанием сделать шаг назад, я поднимаю подбородок, чтобы выдержать его взгляд.
— Н-нет, — запинаюсь я, и жар приливает к моим щекам. Ненавижу, когда мой голос всегда выдает мои нервы. — Нет, с ним не будет проблем, — настаиваю я.
Коган вздыхает, становясь в стойку в нескольких футах от меня, и, когда он скрещивает руки, его мускулы угрожающе выпирают на фоне закатанных рукавов. — Ты хороший работник, Мэл. Надежный работник. С тобой легко найти общий язык. Ты всегда приходишь на смену вовремя, что удивительно трудно найти в этом бизнесе.
Я киваю, кусая губы в ожидании, к какому выводу он придет. И когда он делает паузу, мое сердце нервно бьется о ребра.
— Поэтому на этот раз я оставлю все как есть, но лучше мне больше не заставать тебя в центре драки. Это понятно?
— Да, прекрасно понятно, — вздохнула я.
— Я нанимаю своих людей, чтобы они защищали тебя, а не драчунов из подворотни, которые решили поколотить моего кузена за то, что он идиот.
— Верно, — соглашаюсь я, и, несмотря на беспокойство, мои губы подергиваются от того, как непринужденно он оскорбляет Винни.
В голове проносится мимолетная мысль: что скажет Коган если увидит настоящий бой Глеба? Глеб может быть быстрым и задиристым, в отличие от многих мускулистых охранников мистера Келли, но его движения настолько контролируемы, настолько грациозны, что во время боя кажется, будто он танцует.
— Хорошо, — говорит мистер Келли, возвращая меня к разговору. — Я поговорю с кузеном. Похоже, ты ему приглянулась. Но это не оправдывает его поведение. Я дам понять, чтобы тебя не беспокоили во время работы.
— Спасибо, — пробормотала я, чувствуя, как облегчение захлестывает мою грудь. Я и не предполагала, что смогу получить помощь от своего босса в этом вопросе.
Он кивает, его голубые глаза опасно серьезны.
— Мэл, кто бы ни был этот человек, который наложил руки на Винни…?
— Да? — Мой желудок нервно подпрыгивает, когда разговор возвращается к Глебу.
— Ему лучше никогда больше не показываться в моем клубе. Если он это сделает, я его убью.
— Не покажется, — заверяю я мистера Келли, хотя понятия не имею, как я собираюсь это обеспечить. Но я полагаю, что вышибалы будут хорошо осведомлены о запрете Глеба и отправят его прочь, прежде чем он сможет причинить еще больше неприятностей.
Если это вообще был Глеб. Я все еще не могу себе доверять.
Коган дергает подбородком в сторону двери, подавая знак, чтобы я уходила.
— Тогда за работу, — говорит он.
Андрей и Аким заталкивают меня в шумный клуб, заслоняя собой, пока я не дохожу до двери, ведущей в задний коридор. Когда воздух вырывается из моих легких, я наконец-то могу поверить своему облегчению. Ноги слабеют, когда я направляюсь в раздевалку, чтобы переодеться.
В голове все кружится, реальность произошедшего обрушивается на меня теперь, когда я не боюсь за свою жизнь или средства к существованию. И по мере того,
