спросила она.
Профессор Даггервинг уставился на карты.
– Если мы направимся на юго-запад к заливу Си Ларк, то встанем на курс к Фиолетовым островам, – сказал он. – Почему бы тебе не поставить старушку на автопилот и не сделать перерыв, Эхо? Боюсь, моя рука не поднимется достаточно, чтобы заварить чай. – Эхо оглянулась на люк, где ранее они с Горацием держали ноги профессора, и спрыгнула с места пилота.
– Дайте мне попробовать, – сказала она.
– Вот уж не знаю, – ответил профессор. – Это очень опасно.
– Вы же сами сказали, что нет! – воскликнула Эхо. – В любом случае вы с Горацием можете подержать мои ботинки. – Она открыла люк, схватила чайник с водой и высунулась наружу.
* * *
Пока маленький корабль скользил вперёд, все расположились в гамаках, лениво болтая и попивая чай, а профессор сверялся со своей картой. Сегодня торта не было. Их поспешный уход привёл к тому, что единственной едой на борту была большая банка маринованных сладких кореньев, от которых Эхо и Гораций любезно отказались.
– Боже, который час? – спросил профессор через некоторое время, неловко нащупывая здоровой рукой карманные часы. – Мы должны быть уже почти у моря.
Эхо помчалась обратно в кабину пилота, где на приборной панели дремал Гилберт, и выглянула наружу, чтобы увидеть, как сосновые леса сменяются широким изогнутым каменистым пляжем. За ним до самого горизонта простирался океан, бледно-голубой и сверкающий. Каменное море! Эхо потрясённо смотрела на белые гребни волн, разбивающихся о берег внизу. Она никогда не видела такого огромного голубого простора. Девочка снова поразилась необъятности мира. И где-то там, в этом мире, была её мать. Эхо наклонилась вперёд над приборной панелью и, прищурившись, посмотрела вдаль.
– А где находятся острова?
– О, они ещё далеко отсюда, – сказал профессор со смешком. – Не могли бы вы двое здесь прибраться? Я собираюсь немного вздремнуть. Нам ещё нужно будет помыть посуду, когда мы бросим якорь.
Он удалился в свой гамак, а Эхо подскочила, чтобы положить чайные чашки друг в друга. Прошло какое-то время, прежде чем она посмотрела на Горация, у которого всё ещё было страдальческое выражение лица.
– О чём ты теперь беспокоишься? – спросила она.
– Я не знаю, – сказал тот несчастным голосом. – Что-то не так.
– Что не так? Мы сбежали от гвардейцев! Я вытащила нас из неприятностей, и мы движемся в правильном направлении.
– Вообще-то ты сама и втянула нас в неприятности!
Эхо нахмурилась.
– Ну, теперь всё в порядке, так что можешь не волноваться.
Гораций покачал головой.
– Что-то не так.
– Ох, Гораций. – Эхо в отчаянии бросила кухонное полотенце. – Не будь таким трусливым тюфяком. Мы летим на Фиолетовые острова! Подумай о бабочках.
Гораций фыркнул и молча убрал чайные принадлежности.
– Может, тебе стоило просто остаться в Локфорте. – Как только эти слова сорвались с её губ, Эхо тут о них пожалела.
Гораций покраснел. Он сунул чашки в шкаф и вернулся к изучению своих куколок, не сказав больше ни слова. «Я не это имела в виду», – подумала Эхо. Но почему принц не мог просто наслаждаться приключением? Она открыла рот, чтобы извиниться, но Гораций уже отвернулся, и вместо этого Эхо притворилась, что изучает морские карты профессора, пока неловкое молчание между ними становилось всё дольше.
Они не разговаривали ещё несколько минут, когда Эхо заметила Горация, выглядывающего из иллюминатора правого борта.
– Что теперь случилось? – спросила она.
Гораций фыркнул и уставился на неё.
– Ты только посмеёшься надо мной, если я скажу.
– Нет, я не буду смеяться!
– Просто я уверен, что мы летим медленнее, чем раньше, – сказал он в конце концов.
– Нет, конечно, мы… – Эхо бросилась в кабину и почувствовала, как ёкнуло сердце, когда она выглянула наружу. Похоже, они, действительно теряли скорость. Маленькое судёнышко дёрнулось, а двигатель зашипел. Эхо взглянула на спидометр.
– О нет!
Гораций был прав: они замедлялись. Девочка уставилась на дрожащую стрелку. Деление за делением мощность падала, а они были далеко от земли. Эхо отчаянно дёрнула рычаг тяги, но бесполезно. Вдруг ровный гул двигателя прервался, прежде чем ожить снова.
– Профессор! – позвала Эхо. – Профессор! – Она подбежала к гамаку и встряхнула его, чтобы разбудить. – Профессор, что-то не так!
Глава двадцать вторая
Профессор выбрался из гамака и побежал к кабине пилота. Когда он потянул за рычаги и нажал на кнопки здоровой рукой, ровный гул двигателя маленького кораблика запнулся и прекратился.
– Что происходит? – взвыл Гораций.
Гилберт встряхнулся, просыпаясь, и обеспокоенно выглянул через ветровое стекло.
– Похоже, у нас кончилось топливо, – сказал профессор, вглядываясь в горизонт, прикрыв глаза ладонью. – Но я вижу остров впереди. Нам остаётся надеяться, что ветер донесёт нас туда. Я сяду на первом же берегу, к которому мы подлетим.
– Это один из Фиолетовых островов? – спросила Эхо, с надеждой выглядывая в окно.
– Нет, моя дорогая, мы всё ещё в нескольких милях от Фиолетовых островов, – ответил профессор с мрачным выражением лица. – Это старый добрый Галлигаскинс. – Он сел за штурвал и направил корабль к скалистому острову, который виднелся в дымке впереди. Без помощи двигателя управление «Колибри» зависело от удачи – ветер нёс маленькое судёнышко куда хотел. Но профессор крепко держал курс, и наконец после нескольких изматывающих нервы попыток дирижабль заскользил по волнам и со скрежетом остановился на камнях.
– Итак, мы в несколько затруднительном положении, – сказал профессор, когда они ступили на галечный пляж рядом с «Колибри». Галлигаскинс был большим, но пустынным, продуваемым всеми ветрами островом, где было много камней, колючих растений и облезлых скальных кроликов, но не так уж много всего остального.
Большая голубовато-серая морская птица с пронзительным криком пролетела над головами, уронив Горацию на плечо каплю белого помёта.
– Фу! – Он поморщился. – Вот это не везёт так не везёт.
– Не паникуйте, – сказал профессор с улыбкой. – Вы знаете, как говорят: для авантюриста всегда найдётся путь. – Он запел:
«Если вдруг надежды мало, Не считай, что всё пропало, Для авантюриста всегда найдётся путь. Пусть удача подвела, Неплохи́ твои дела — Для авантюриста всегда найдётся путь. Трос порвался, Испугался, И в ботинке жук попался, Заблудился, Огорчился, И не знаешь, где свернуть, Не сдавайся, Поднимайся, И в дорогу отправляйся. Ведь для авантюриста всегда найдётся путь!»
– Эм… Как далеко нам до Фиолетовых островов? – спросила Эхо, когда профессор закончил песню.
– До Аметистового тридцать миль, – сказал тот со вздохом. – Если бы мы только могли связаться с доктором Битлстоун. Она знает острова гораздо лучше меня. Уверен, у неё найдутся какие-нибудь идеи.
– Подождите! – Эхо бросилась обратно в «Колибри» и порылась в сумке, чтобы найти маленькую медную птичку, которую подарил ей Джимми Мейнспринг. Она выбралась обратно и соскользнула по лестнице. – Может, используем моего почтового голубя?
– Отлично! – сказал профессор, доставая из кармана авторучку. – Я сейчас же отправлю сообщение. – Он нацарапал несколько строк на обрывке бумаги, свернул его и вставил в механическую птичью лапку.
Эхо покрутила циферблаты под крылом птички, чтобы установить координаты лаборатории, повернула ключ и подбросила голубя в воздух. Тот с жужжанием взмыл в небо, распугав местных морских
