говорит, что подальше, есть какая-то роща и ещё пара строений, напоминающих разрушенный храм всех богов. Я могу только на слово ей верить, потому что сам даже с увеличительными приборами настолько далеко не вижу.
— Движение началось, — голос слева заставил покоситься в ту сторону. Маша очень сосредоточенно осматривала степь, воспользовавшись трубой для усиления своего и так чрезвычайно острого зрения.
— С той же стороны, или появилась какая-то вариабельность? — спросил я, что есть силы пытаясь рассмотреть, что же она увидела.
— С той же, — уверенно сообщила Маша. — Только время не подходит, хотя, — она задумчиво опустила трубу. — Я не уверена, но эти движутся быстрее.
— Это не важно, Маш. Всё равно временные промежутки появления тварей всегда разные. Сейчас дождёмся Мамбова и пойдём домой, чтобы всё обдумать. Направление совпадает, и это, по-моему, главное. — В ответ на мои слова Маша кивнула и снова приникла к трубе, разглядывая приближающихся тварей, которых пока видела только она.
Я никогда, находясь в своём уме, не взял бы жену на охрану периметра, вот только она одна из немногих, кто обладает таким исключительным зрением. А нам нужно, прежде всего, узнать, что за чехарда происходит и порталом. Подозреваемых у полковника Пескарёва было несколько: все эти офицеры имели допуск к официальным документам, среди которых находились и распоряжения о закрытии портала. Почему эти решения принимал Пескарёв, а комендант форта только их подписывал, оставалось загадкой, но вот так здесь сложилось. Так что подозреваемые у полковника были, и вычислить шутника было довольно легко. Вот только в этом случае Пумов и Сусликов, назначенные главными в расследовании, могли спугнуть виновного.
У нас с Викой сложилась определённая теория, почему происходит это постоянное закрытие стационарного портала, но, чтобы её проверить, нужно было выйти за периметр. И не просто выйти, а уйти глубоко вглубь степи, возможно даже заночевать там. И делать этого никому из нас не хотелось, поэтому мы тянули, с озвучиванием этой теории.
— Жень, — в голосе Маши прозвучала тревога. — Они очень быстро приближаются. Я боюсь, что эти твари не успеют ослабеть, когда достигнут периметра.
— Ясно, — я тут же развернулся и направился к командиру сегодняшнего патруля. — Сусликову сообщи, что твари могут достигнуть периметра не в ослабленном виде.
— Твою мать, — выругался командир. — Так, я не только к Генке побегу, но и в комендатуру. Слышал, приказ коменданта, если периметр ещё раз атакуют, то форт начинает эвакуацию. — Он вздохнул. — Ничего не понимаю, это было одно из самых стабильных и практически безопасных мест в империи. Что могло произойти?
— Не знаю точно, у нас есть только предположения, — я бросил взгляд на периметр, по которому пробегали огоньки защиты. — Но мы постараемся выяснить. — И я направился обратно к жене, думая про себя о том, как она отнесётся к новости об эвакуации.
* * *
Закинув Мамбова с Викой в дом, который я отдал им во временное пользование, мы поехали домой, ждать расписание дежурств. Ждать пришлось недолго. Уже через два часа пришёл Сусликов. Он упал в кресло и прикрыл рукой глаза. По его серому лицу было прекрасно видно, насколько он устал. Похоже, эти пара месяцев, которые мы провели вдали от форта, дались ему нелегко.
— Чёрт знает что, — наконец, произнёс Гена. — Марк прибежал, рассказал про портал. Как оказалось, эти закрытия начались параллельно нападениям тварей на форт. А мы ни сном ни духом. Распоряжения доходят, все вроде перемещаются. С задержками, но это в принципе вполне нормально. Опоздания не критичны, и поэтому не воспринимались каким-то ЧП. Комендатура опять же молчала… — Он оборвал сам себя на полуслове. — Меня и Пумова назначили ответственными. Выяснилось, что служащие портала жаловались, вот только кто-то шибко умный эти жалобы изымал, и они до коменданта не доходили. А нам было некогда. Вот такие дела.
— Ты принёс нам расписание дежурств? — спросил я, глядя на него в упор.
— Нет, — Сусликов покачал головой. — Пескарёв просит вас через меня попытаться выяснить, зачем перекрывается портал. Он считает, что это как-то связано с волнами тварей. Никто из нас не хочет отсюда уезжать. Да и училище бросать не хотелось бы. А ведь придётся, если всё это не прекратится. Впрочем, все остальные учебные заведения тоже будут закрываться. А у твоего клана здесь бизнес, так что…
— А нас вы просите, потому, что… — Недоговорив, я посмотрел на него прищурившись.
— Женя, у нас всё уже налажено. Все смены расписаны. Вы с Олегом, конечно, прекрасные бойцы, но в данном случае вмешаться из-за вас в расписание — это просто глупость несусветная. Сразу же неразбериха начнётся. А у вас и специфика службы такая — находить объяснение непонятному и откровенно вредительскому.
— Марк сумел переправиться, чтобы связаться с Орловым? — вместо ответа спросил я.
— Нет, — Сусликов покачал головой. — Пескарёв отменил приказ до особого распоряжения. Хочет Орлову дурные вести с головой предателя всучить.
— Ты сейчас фигурально насчёт головы выразился? — спросил я, пытаясь про себя просчитать, как будет лучше поступить.
— Как знать, — Сусликов неопределённо пожал плечами. — Очень может быть, что совсем не фигурально. Так что, возьмётесь?
— Да, — я принял решение. — Только Мамбова предупрежу. Всё равно заняться чем-то надо, раз на периметр нас не пускают, а занятия в Академии, скорее всего, отменены.
* * *
— Что там происходит, Машенька? — когда я вернулся к жене, то возле неё стояла старушка с седыми волосами, убранными в безупречную причёску.
— Наверное, вам лучше уйти, Любовь Ивановна, — ответила Маша, отнимая трубу от глаза. — Здесь скоро может стать небезопасно.
— Брось, ты говоришь ерунду. — Старушка махнула рукой. — Я в любом случае могу помочь. Уже зарядить ружьё и поставить дополнительную защиту мы с Танюшей вполне способны. — Танюша, младшая семидесятилетняя сестра баронессы Бобровой согласно кивнула. Она стояла неподалёку, внимательно вслушиваясь в разговор сестры с моей женой. Когда-то уже довольно давно сёстры почти одновременно овдовели и приняли решение провести остатки дней в этом форте, в котором учились в юности, и с которым было связано так много хороших воспоминаний.
— Меня всегда поражала стойкость таких хрупких на вид дам, — заявил я, подходя ближе. — Признавайтесь, вы подавали заряженное ружьё мужу, когда тот
