— Ага, оборжаться! — хмуро буркнула я. Игривое настроение Василия действовало мне на нервы.
— Василина, не пей ты больше эту химозу! Это от нее ты сейчас злая, как сто чертей! И вообще, нельзя нам принимать любую отраву.
— Почему?
— Химический удар по ментальным силам — смертельно опасен для тонкой душевной организации. Это относится к тебе, неопытной, в первую очередь. И демонов с вампирами тоже касается. Не говоря уже о призраках. — И кот навострил уши, и усами зашевелил.
— Но валерьянку ты пьешь, — не поняла я двойных стандартов.
— Это валерьянка. И не пью я ее.
— Не суть. Там спирт! Тоже химоза.
Василий тряханул головой.
— Хочешь травиться химозой и помереть раньше времени — травись. Я предостерег. Ах, да еще момент важный. Если некромант не успевает выполнить возложенные на него функции, то после смерти превращается в духа и привидением бродит по миру. Пока не выполнит предназначение. И я тебе скажу, будучи привидением, выполнить предназначение намного сложнее!
— То есть ты тоже некромант? — перескочила я на другую тему: не озвучить догадку не могла.
— Был.
— И?
— Валерьянка меня сгубила, — облизнулся Василий и я впервые увидела его язычок. Непривычно белый, похожий на щетку.
— И что теперь?
— А то, что теперь я встречаю новоприбывших в таком виде. И знаешь, некроманты-то мы некроманты, но натуры трепетные. Каждый первый считай, в обморок норовит грохнуться, при первом контакте.
— Я не грохнулась.
— Да. Только аппетит потеряла.
— Все, я поняла, химозу не принимаю, — улыбнулась я. И вправду, все же хорошо. Василий вернулся, галоперидол выветривается, тоннель исследован вообще без посторонней помощи, а я сижу здесь букой и ворчу на кота, словно он мне что-то должен. Так не пойдет. И я опять улыбнулась. До следующей ворчливой реплики Василия.
— Валерьянку тебе тоже нельзя, — Василий осуждающе посмотрел на меня. — Думаешь я не заметил, что ты без меня тут делала!?
У всех коты, как коты, а у меня сыщик! Вот невезение! Еще хуже, чем Маланья Степановна! Сует свой туманный нос, куда не просят.
— Василий, ты обещал рассказать про некромантов. Ввести в курс дела, — перевела я разговор на менее щекотливую тему.
Кот потянулся, символически, не касаясь лапами стены, подрал обои рядом со столом и снова взлетел под потолок.
— С чего начать?
— С тоннелей. Что это такое? Как образуются?
— Некромант ставит смертельную метку на человеке, когда приходит пора уйти тому в царство мертвых и, если человек спокойно ждет свою судьбу, то пространство, где он ходит до смерти прочерчивается тоннелем.
— Ого! Обалдеть! — решила я не скрывать эмоций. — Почему?
— После нанесения метки, живое становится мертвым и уже не принадлежит этому миру. Сердце еще бьется, мозг генерирует импульсы, но человек с точки зрения мироздания — труп.
Я пыталась осознать новое знание.
— Метку видят все некроманты или только тот, кто поставил?
— Все, конечно.
— А если человек не хочет умирать, тоннель не появляется?
— Нет. И душа его не упокоивается. Остается бродить среди нас.
— Много таких?
— Предостаточно.
— Долго они скитаются?
— Пока демон не выловит и не депортирует в свои владения.
Забыв пить чай, я пыталась осмыслить информацию. Было сложно. Но не сравнить с теми временами, когда я считала себя ненормальной. Теперь хоть можно успокоиться: это не я, это мир сошел с ума!
— То есть, души, которые я видела — это именно такие Скитальцы?
Кот только кивнул в ответ.
— Много же скитальцев, — вздохнула я, вспомнив сколько их было на кладбище, в университетской анатомичке…. Университетская анатомичка! Петрович! Холодок неприятного предчувствия пробежал по спине.
Кот только мотнул хвостом и снова сделал вид, что улегся подремать.
— Василий, кажется я напортачила.
Кот опустил голову и желтый свет, пронзая меня насквозь полился в глаза.
— Некроманты ведь тоже могут упокоить Скитальца?
— Не все. Только Ликвидаторы. Это особая каста. Им можно все. Почти.
— И они никого не боятся?
— Почему же? — Василий мотнув хвостом принялся вылизывать лапу. — Есть на них управа.
Я вопросительно подняла брови.
— Демоны. И Совет. Как ты напортачила? Так и не сказала.
Я задумалась. Стоит ли давать против себя козырь Василию или поостеречься? Или я ничего страшного не совершила?
— Ты обязан будешь донести?
— Я кот и сам принимаю решения, — муркнул Василий и, глядя на меня сверху вниз, уточнил. — Никому я ничего не обязан. Так, что там у тебя случилось?
Признаваться было страшно. Буду потом всю жизнь работать открывалкой и наливалкой валерьянки… Ну уж нет… Время признаний не подошло.
— Не могу сказать. Не время, — закачала я головой.
— Не время, так не время, — неожиданно легко согласился Василий и снова скрутился клубком. На этот раз в самом дальнем углу.
— Василий, — немного подумав, решила я зайти с другой стороны. — Кого мне опасаться, если я совершила нечто нехорошее. — И поспешно добавила. — По незнанию.
— Нуууу, Совет тебя здесь не достанет. Если только не пошлет гонцов. Будем считать, что не пошлет.
— Почему?
— Против гонцов нет защиты. Но редко их зовут. В исключительных случаях.
Час от часу не легче…
— Кого ещё?
— Демонов! Но с ними проще.
Я вопросительно подняла глаза на клубок тумана.
— Почему?
— У них почти всегда есть слабость. И их можно узнать среди других людей.
— Какая слабость? Как узнать?
— По глазам. А слабость… У всех разная, нужно присматриваться к каждому экземпляру отдельно. И резко добавил, — чур меня в это не втягивать! Я демонов за сто верст обхожу с тех самых пор, как на моего прапрапрадедушку один такой демон-идиот наложил проклятие и сделал из него, для потехи, кота-некроманта. Единственного в своем роде.
Мне показалось воздух стал гуще и наэлектризованнее. А Василий вскочил и яростно замотал хвостом. Похоже,
