слезы, которые уже не смогла сдержать, когда захлопнулась дверь. Когда-то она думала, что никогда не станет плакать, но за последние месяцы пролила слез больше, чем за всю жизнь.
Упав в постель, Алетта закуталась в одеяло и уткнулась в подушку, пока пальцы мяли проклятое письмо. Убийством Авредия она нарисовала на спине мишень, в которую пытался ударить каждый, кому не лень. О мести прислужников и почитателей князя она вообще не задумывалась, а теперь не только боялась выйти на улицу, но и заставляла прислугу пробовать блюда, прежде чем приступить к трапезе. У нее развивалась паранойя, которую подкрепило покушение на нее тремя неделями ранее — возвращаясь из Оксенфурта, Алетта угодила в засаду, и стрела лучника попала ей в руку. Шайку ублюдков, задумавших это безрассудство, схватила стража, и в приступе злости и страха она приказала привязать их к столбам и вспороть животы, чтобы птицы обглодали их до костей.
Теперь враги боялись ее также, как и она их.
Но куда более мощный, утробный страх вызывал у нее Радовид. Несмотря на то, что Сорбец находился на землях Редании, Алетта не лезла в политику государства, живя в своем мире. Для нее государем был Авредий Кастеон, которого она свергла и ощущала будоражащее чувство превосходства и власти, что ей по силам любые свершения. Но вокруг нее обитали куда более опасные хищники, и один из них крепко впился в нее когтями.
Пальцы непроизвольно коснулись синяков на бедрах, которые не так сильно тяготили Алетту, как психологическое давление. Она была наслышана о жестокости Радовида, но разве ее отец тоже не был жесток? А она? Девушку не пугали чужие страдания, крики жертв и жесткая политика, требующая кровопролития. Стальной рукой и холодным сердцем Бимон Валхольм привел Сорбец к процветанию.
Только в политике Радовида прослеживалась пугающая истина — он будто сеял хаос не ради победы, а оправдываясь ею. Внешняя политика Алетту не беспокоила, пусть враги хоть захлебнутся в собственной крови, но чем дольше она пребывала в компании короля, чем больше прислушивалась к сплетням, тем быстрее убеждалась в его нестабильной психике. Это, конечно, не было безумием в чистой форме, за минувшие жизни она научилась видеть их задатки.
Более менее успокоившись, Алетта вытащила из-под одеяла скомканное письмо, разгладила на простыне и прочитала еще раз.
Госпожа Валхольм,
Пребудьте в Оксенфурт как можно скорее. Не распространяйтесь об отъезде, возможно, вам придется задержаться. Причину столь неожиданного вызова объясню на месте.
Р.Р.
Подобного рода послания виделись Алетте прямым сигналом тревоги, здесь словно между строк проскальзывало «вы исчезнете тихо и бесследно». Авредию она за такое обращение бы устроила цирк, не боясь последствий, а вот с Реданским королем и шутку опасно отпустить.
— Хотя… он обещал объяснить причину. Много ли кто обещает объяснить причину? Объясняются лишь с тем, с кем считаются, — успокаивала себя Алетта, — либо чтобы потешить самолюбие…
* * *
Оксенфурд внушал Алетте тревогу особенно в пасмурную погоду, когда темные тучи нависали над острыми шпилями башен и каменными лабиринтами. Город выглядел голым, обнаженным, открывающим напоказ свои пороки и безумие, подчеркиваемое церковью Вечного огня. Религиозные деятели вызывали у девушки беспокойство, будто она проходила мимо роя жужжащих ос.
Но увидеть Оксенфурд в цветах багряного заката оказалось верхом. Уже на подъезде к городу Алетта задрожала как осиновый лист на ветру при виде каменных стен, по которым, будто кровь, разливались лучи закатного солнца. У нее закружилась голова, сердце забилось быстрее. Закрыв оконце кареты, девушка забилась в угол и обхватила себя руками. Мысленно она понимала, что глупо бояться простого города, но ей становилось нечем дышать.
В последнее время она боялась каждого шороха, каждого человека и каждого послания. Но куда сильнее она боялась, что люди увидят ее слабость, перестанут смотреть на нее с былым уважением и опаской. Хотя, как показывает практика, за свою репутацию беспокоиться не стоило, показательная казнь ублюдков, вздумавших напасть на нее, до сих пор обсуждалась в Гелиболе.
Алетта не хотела признавать панические атаки, которые случались с ней все чаще. Нет, только не выглядеть уязвимой, только не в сложившейся ситуации. Любой мог воспользоваться ее слабостью, поскольку ни для кого не оказалось секретом, как сильно на нее повлияла потеря Сорбеца. Дикая Охота, несущая за собой холод и смерть, промчалась по ее краю, истребив большую часть населения. Стоило держать себя в руках, но при виде разрушенного поместья и Агасфера… у нее сдали нервы. Люди Радовида видели ее раздавленной, слабой, и наверняка обо всем сообщили. Не такая уж Алетта Валхольм и Железная Леди, как хотела казаться.
Во многом Алетта себя накручивала. Ее терзала утрата Сорбеца, король не позволил ей даже похоронить прислугу и советников. Никто больше не мог разделить с ней секрет, который она хранила долгие годы, а с Магнолией не сразу удалось растопить лед в отношениях. Если бы не старшая сестра, она бы пропала. На какое-то время Магнолия уговорила Карла пожить в Гелиболе, чтобы присмотреть за младшей родственницей — Карл не сказать, что обрадовался, но его жена была непреклонна.
Карета остановилась. Алетта надеялась, что это короткая остановка, но, похоже, они прибыли на место. Ей не хотелось покидать маленькое уютное пространство, здесь она чувствовала себя в безопасности. С Радовидом ей хотелось видеться в последнюю очередь, порой она ловила себя на мысли, что лучше бы он убил ее три месяца назад.
Морской бриз и запах водорослей ударили в лицо, едва Алетта выбралась из кареты. Солнце практически зашло за горизонт, в порту и на крепостных стенах зажглись огни, что добавляло городу адскую искру. Не хватало только демонов, цепей и воплей грешников.
— Это что еще за шедевр? — Несколько сконфуженно пробормотала девушка, глядя на огромный корабль, загораживающий вид на море.
— Корабль Его Величества Радовида Реданского, — с гордостью отозвался один из охранников, сопровождающий княгиню во время пути.
— Да что ты? — Хмурый взгляд и пренебрежительный тон отчетливо говорили, что вопрос был риторическим. Охранник неловко потупил взгляд и добавил:
— Его Величество ждет вас на корабле.
У Алетты брови на лоб полезли, но удивление было наигранным, она так и хотела спросить, каких еще странностей можно ожидать? Корабль. Серьезно? Ну или практично. Никто просто так не подберется к королю, а в последнее время едва ли не каждый второй желал его смерти.
Глубоко вздохнув, Алетта собралась с духом и затолкала признаки страха глубоко в сердце. Поплакали и хватит. Но как только она ступила на трап, ее охватило беспокойное чувство,
