к магмобилю? — вглядываясь вдаль произнес эльф. — Как-то мне не по душе местные пасторали, будто наизнанку вывернуло.
— Раз шесть, как минимум? И все по-разному? Может гранью? — предложил Мар.
— Меня вывернет еще раз и не факт, что не на вас, магистр Холин. Мика, — он протянул руку и помог подняться, улыбаясь гримасе Марека, позвал детей, отбежавших, едва он подошел, и сейчас с увлечением наблюдающих, как Копать всеми четырьмя лапами рьяно зарывает что-то в землю.
Затем мы не слишком опрятной толпой направились к магмобилю. Дара терлась рядом с Альвине, и Мар с Рикордом с совершенно одинаковым выражением лица следили за ней, а она словно дразнилась, то делала вид, что собирается его за руку взять, то в лицо заглядывала. Эфарель был невозмутим как статуя снаружи и лучился смехом изнутри, что еще больше дергало Марека. Так что когда все принялись запихиваться в торчащий посреди луга магмобиль, Мар категорически указал эльфу на переднюю дверь, а мне с детьми и котом на заднюю.
— Что он там хоронил? — шепотом спросила я у Лайма.
— Палку, — ответила Дара вместо брата, и дети переглянулись.
Палку так палку. Должны же у них быть свои секретики, вроде выменянного на “чемодан” маскировочного щита.
— Странно что мы не на стоянке, — сказал Марек, поднимая “хинэ” вверх и направляя мобиль к городу.
— Чуточку сдвинулись. Сквозняк сильный был от источника. И пружина еще. Он ругался и по изнанке щелкнул. Хотел войти, а тут пружина и грани сомкнулись. Теперь долго обратно. Его далеко-когда отбросило, — щебетала дочь.
— Кого? Эльфира? — удивилась я.
— Арина.
Теперь переглядывались все, кроме детей. Альвине с Мареком между собой, я с ним в зеркало. В одной части зеркала был черный глаз, в другой бирюзовый и оба в шоке. Бирюзовый сильнее, может просто больше понял.
— А илфирин?
Дара пожала плечами.
— У Вид-Арена спросишь, он его провожал. — Подумала и добавила, тише и серьезнее: — Илфирин долго жил, глубоко врос, он был первым голосом мира и одним из тех, кто держал его над бездной. Без него будет иначе.
Надо было это как-то переварить и я молча протянула руку, в которую Мар вложил леденец. Насупился и одарил каждого, чтобы было что переваривать.
Меня все еще мутило, а от конфет делалось легче. Надо как-то уравновесить рацион, а то уже которое утро с леденцов начина… Вот Тьма!
— Холин! — взвыла я и тут же зашипела змеей ему в лохматый хвост, в который напуталось травы: — Только посмей сказать, что ты не хотел.
— И не собирался. Потому что хотел. И ты тоже хотела. Третьего. Если я правильно разобрал то, что ты там по тьма-связи орешь на смеси тролльего и древнеэльфийского.
Альвине молчал. Он настороженно смотрел вперед, на приближающийся Нодлут, и в знакомом виде не хватало детали — статуи Посланника, которая была гораздо выше всех строений в городе.
Мар, наверное, специально пробирался к дому по дуге, чтобы отсутствие не давило, а во дворе за деревьями было уже не понять, что чего-то не хватает. Я повела детей в дом, Холин с Альвине остались снаружи. Закрывая дверь, я видела, как они направились к воротам и как Эфарель на ходу избавлял от грязи свой балахон.
* * *
Альвине Эфарель и Мар Холин стояли у выхода из сквера на площадке пологой лестницы, спускающейся к остановке магбуса, и смотрели на медленно тающее в воздухе пятно — все, что осталось от статуи Посланника над храмом.
Ощущение оборвавшейся струны почувствовали все без исключения, когда свернутая и стянутая до предела спиральная конструкция, наполненная тишиной, развернулась, рассекая гранями нить бесконечной жизни илфирин, отвлекшегося на вечную смерть. Было похоже на…
— Каскадный рывок, — кивнул Эфарель.
— Вам откуда знать?
— Я наблюдательный.
— Будто на шаг ближе к бездне, на…
— На пороге, — подхватил Альвине.
Мареку на миг привиделся храмовый зал с источником, только на алтаре больше не было обломка, похожего на кусок гигантской косы.
— Так теперь везде? — Было неуютно, саднило, как свежая заноза.
— Боюсь, что да.
— И что теперь, как думаете?
— Теперь — сами.
Помолчали.
— Одолжите мне денег? — вдруг сказал Эфарель.
— Сколько?
— Много.
— Разве все ваши закончились?
— Увы. Все. Репликация дорогое удовольствие.
— Но хоть что-то осталось?
— Практически то, что на мне.
— На вас алмазный венец в половину моего годового жалования в надзоре, — упрекнул Холин.
— Подделка, — вздохнул эльф.
— А? — Мар перебрал пальцами намекая на перстни с камушками.
Альвине снова вздохнул и признался:
— Тоже.
— Почему сейчас?
— Инквизиция.
— Взятка?
— Зачем? — удивился Эфарель. — Совсем нет. Практически половина конклава так или иначе вложились, в частном порядке.
— Тогда какой бездны они до сих пор не дают вам разрешение?
— Потому что второй половине взнос не по карману, — сказал эльф. — Так что они там сами с собой спорят, а меня раздражает, что я не могу начать испытания как положено, а не тайком. Ко всему прочему, в свете последних событий они, я полагаю, захотят придержать активы.
— Почему бы и мне так не сделать?
— Вам любопытно. Так одолжите?
— У меня дети.
— Это для детей. — Т’анэ Эфар дернул бровью и уставился в черные наглые глаза замнача. — Холин, прекратите ломаться, как девственница перед ритуалом. Хотели бы отказать, сразу бы сказали “нет”.
— Мне приятно смотреть, как вы унижаетесь. Я не скоро увижу это снова.
— Увы, действительно не скоро. Мне придется уехать. — Альвине снова смотрел туда, где когда-то возвышалось изваяние Пастыря живущих. — Из-за Элены. Надолго. Она должна вырасти вдали от меня. Так будет правильно.
— Эфарель, вы ведь понимаете…
— Хотите мне нос сломать?
— О, не только. И не единожды.
— Прошу вас, я даже постою неподвижно, чтобы вам было удобнее.
— Мне лень, — сказал Мар, сунул руки в карманы и качнулся с мысков на пятки.
— Вам не надоело прикидывается придурком, Холин? — спросил Эфарель.
— Нет. Это бывает довольно забавно. Сами как-то сказали. Будете скучать?
— А вы?
Они посмотрели друг на друга и тут же отвернулись, разглядывая… пустоту? Новые горизонты звучали более обнадеживающе.
— Знаете, т’анэ Эфар, вы меня невероятно бесите.
— Взаимно, магистр Холин.
— Очень мило. Взаимность в наши дни вещь редкая и оттого невероятно ценная. Не находите? — сказал некромант, пряча улыбку в уголках губ, прищурил черные глаза, развернулся и ушел в дом, мазнув по эльфийскому плечу длинными шелковистыми, темными как предутренний час волосами.
— Придурок, — буркнул Альвине и направился вниз к остановке. Давно он на магбусах не ездил.
31
ПОСЛЕСЛОВИЕ
1. Человек.
— Где его нашли?
— В старом сквере в Восточном, у пруда на лавке сидел,
