личика, которому он не уделил бы своей благосклонности.
Обед затянулся, и так как в доме нашего хозяина не было дам, которые, несомненно, пригласили бы нас в гостиную, бутылка сохранила свою исконную власть над холостою компанией, и с нею не соперничал ее злейший враг – чайник. Зал, в котором мы обедали, отвечал эхом на взрывы бурного охотничьего веселья, от которого тряслись развешанные на стенах древние оленьи рога. Постепенно, однако, вино и уоссейл[31] гостеприимного хозяина стали оказывать свое действие на утомленных охотой гостей. Изысканное остроумие, царившее в начале обеда и некоторое время оживлявшее блестками нашу беседу, мало-помалу начало угасать и лишь изредка вспыхивало яркими искорками. Иные из отъявленных говорунов, столь неугомонно болтавших при первой вспышке веселья, погрузились в крепкий послеобеденный сон, и их место заняли те нудные и скучные люди, которые, подобно коротконогим собакам, отстают во время преследования (или беседы), но зато уверены, что поспеют к концу. Но и они, наконец, погрузились в молчание, так что не слышно было ничего, кроме похрапывания двух или трех старых обжор, которые, не произнеся во время обеда ни единого звука, теперь, во сне, вознаграждали своих сотрапезников.
Наконец, возвестили, что в кедровой гостиной поданы чай и кофе: это всех пробудило от оцепенения. Все проснулись бодрыми и отдохнувшими; медленно отпивая из старомодных наследственных чашек освежающее питье, люди стали подумывать о возвращении домой. Но неожиданно возникло препятствие. Пока мы сидели за затянувшимся обедом, успела разыграться зимняя буря со снегом, дождем и крупою, сопровождавшаяся столь яростными порывами ветра, что, казалось, они грозили пронизать путника до самых костей.
– Дело ясное, – сказал гостеприимный хозяин, – нельзя и думать о том, чтобы высунуть нос за порог. Итак, джентльмены, вы – мои гости, по крайней мере, до завтрашнего утра; я позабочусь о вашем ночлеге.
Гостеприимное приглашение баронета было принято без возражений, так как непогода бушевала все яростней и яростней. Единственный возникший перед нами вопрос заключался в том, сможет ли экономка найти выход из затруднительного положения и разместить столь многочисленную компанию в доме, где и без того было тесновато.
– Полноте! – вскричал хозяин, – да встречали ли вы холостой дом, который не был бы эластичен и не вмещал бы при нужде вдвое против того, что он может вместить. – Итак, на консультацию была вызвана экономка, и консультация эта, ради нашего развлечения, происходила в присутствии всего общества. Старая дама явилась в своем лучшем парадном платье из выцветшего глазета, в самом шелесте которого слышались волнение и тревога, ибо, несмотря на уверенные заявления хозяина, она испытывала немалые затруднения. Но в холостом доме, с холостыми гостями подобные дела улаживаются в один миг. Здесь нет хозяйки, стесняющейся предложить ночлег в каких-нибудь заброшенных углах и каморках и показать изнанку своего хозяйства. Кроме того, экономка холостяка привыкла к неожиданностям и затруднительным положениям, и таким образом, после суетливой беготни взад и вперед и длительных совещаний по поводу красной комнаты, голубой комнаты, ситцевой комнаты, камковой комнаты и маленькой комнаты со стрельчатым полукруглым окном, дело уладилось.
После того, как с этим было покончено, нам еще раз предложили неизменное деревенское развлечение, то есть снова усадили за стол. По мнению краснощекого буфетчика, пока мы спали после обеда, приходили в себя в кедровой гостиной и совещались, прошло достаточно времени, чтобы нагулять аппетит для вечерней трапезы. Был подан легкий ужин, собранный из остатков обеда и состоявший из холодного ростбифа, паштета из дичи, чертовски наперченной ножки индейки или чего-то в этом же роде и еще нескольких, столь же не обременительных блюд, принятых за столом деревенских джентльменов и обеспечивающих крепкий сон и могучий храп.
Послеобеденный отдых прояснил и освежил головы, и со стороны женатых джентльменов, считавших, что привилегия потешаться над холостым хозяйством принадлежит исключительно им, посыпался град отменных острот на тему о затруднениях хозяина и его экономки. Отсюда перешли к шуткам по поводу квартир, которые отведены каждому из нас при этом неожиданном размещении на постой в столь древнем и ветхом жилище.
– Клянусь богом, – сказал драгунский капитан – ирландец родом, самый веселый и самый шумный из всей компании, – клянусь богом, меня нисколько не удивит, если кто-нибудь из этих красавцев-дворянчиков, которыми увешаны стены, пожелает нынешней бурной ночью прогуляться по комнатам, или если я обнаружу, что призрак одной из этих очаровательных дам с тонкими талиями ляжет ко мне в постель, приняв ее по ошибке за могилу в церковной ограде.
– Вы, стало быть, верите в привидения? – сказал худой длиннолицый джентльмен с выпуклыми, как у рака, глазами.
Я заметил во время обеда, что он принадлежал к числу ненасытных любителей задавать вопросы и, тем самым, с болезненной жадностью «цепляться» за разговор. Он, казалось, никогда не удовлетворялся рассказом в том виде, в каком он был преподнесен, никогда не смеялся, когда смеялись другие, а всегда норовил задать вопрос поехиднее. Он никак не мог насладиться ядром ореха, но выбивался из сил, чтобы выжать все, что возможно, из его скорлупы. «Итак, вы верите в привидения?» – спросил любознательный джентльмен.
– Верю, честное слово, верю, – ответил веселый ирландец. – Меня с детства приучили верить в них и их побаиваться. У нас в роду есть своя Бенши, голубчик.
– Бенши! А что это значит? – воскликнул любитель расспрашивать.
– Как же, это призрак старой дамы, охраняющий семьи наших истых Милезиев[32], подстерегающий у окон, дабы возвестить приближение смерти кого-нибудь из близких.
– Чрезвычайно приятное предупреждение! – вскричал пожилой господин с глубокомысленным видом и подвижным носом, которому он умел придавать насмешливое выражение в тех случаях, когда хотел казаться игривым.
– Клянусь богом, находиться под охраной Бенши почетно. Но готов поклясться – раз мы заговорили о призраках, – что во всем свете не сыщешь ни дома, ни ночи, которые более чем этот дом и эта ненастная ночь подходили бы для какого-нибудь приключения с призраками. Сэр Джон, пожалуйста: нет ли у вас комнаты с нечистью, чтобы поместить в ней одного из гостей?
– Возможно, – сказал с улыбкою баронет, – что я могу удовлетворить вас даже и в этом.
– О, я желал бы этого превыше всего, дражайший. Темная дубовая комната с неприглядными, сумрачными портретами, которые вперяют в вас жуткий взгляд и о которых старая экономка может рассказать много чудесных историй с любовью и смертоубийством; затем тусклая лампа, стол с лежащей на ней ржавой шпагой и призрак в белом, в полночь раздвигающий полог вашей кровати…
– Говоря по правде, – сказал пожилой джентльмен на противоположном конце стола, – вы пробудили в моей памяти один анекдот…
