учиться и сохранила ребенка.
Потеряв контроль один раз, Илья перестал доверять собственной выдержке и начал пользоваться презервативами, отказываясь от них только в случаях, когда Май просила. Кажется, ей тоже нравилась абсолютная тактильность. А он не мог отказать.
Через две недели, когда Май, чуть покраснев, сказала, что «сегодня, наверное, не получится», Илья понял – у нее начались женские дни. И выдохнул. В ближайшее время никаких кардинальных перемен в жизни не произойдет. Май спокойно продолжит учебу. Но где-то в глубине души осталось легкое, едва ощутимое чувство разочарования. Удивившее его самого.
– Илья Юльевич, можно? – в кабинет заглянул начальник службы безопасности.
– Да, Петр Анатольевич, проходите.
Бывший офицер ФСБ остановился около стола и протянул тонкую пластиковую папку:
– Вы просили у меня пробить информацию по одному человеку.
Это было досье на отца Алисы.
– Присаживайтесь, – Илья рукой указал на стул и начал изучать материал.
Здесь были сведения о последних крупных продажах, про которые явно никто ничего не знал. Тайные сделки. Счета за границей. Движение денежных средств. В основном за рубеж. Очень конфиденциальная информация.
– Откуда это у вас? – спросил, подняв глаза от бумаг.
– Вы же понимаете, Илья Юльевич, что источников не назову, но данные проверенные.
Вместо ответа Илья кивнул головой. Тут было о чем подумать. И подумать серьезно.
Когда безопасник ушел к себе, Илья набрал на телефоне внутренний номер.
– Светлана Егоровна, сделайте мне кофе, пожалуйста. И полчаса попрошу не беспокоить.
– Хорошо, Илья Юльевич.
– Да… и еще… свяжитесь со службой доставки цветов. Мне нужны ландыши.
– Ландыши?
– Да. Ландыши. Какие-то проблемы?
– Они… занесены в Красную книгу, – голос прозвучал неуверенно.
– Я знаю. Но я же не прошу лесных ландышей. Наверняка существуют какие-то садовые культивированные сорта, которые используются во флористике.
– Да, есть садовые.
– Ну, вот и отлично.
– Илья Юльевич, – голос звучал все так же неуверенно, – вы понимаете, ландыш – это майский цветок, он цветет в мае. А сейчас – март.
С ним разговаривали как с двоечником, который заявил на уроке, что снег выпадает в июне.
– Светлана Егоровна, мне кажется, что это всего лишь вопрос денег, – ответил Илья. – Найдите фирму, которая возьмется выполнить данный заказ, и соедините со мной. Я сам скажу, что мне надо.
– Я поняла.
Через два дня он принес домой маленькую корзинку, перевитую лиловой атласной лентой с бантом. В ней были ландыши, пахнущие Май.
Весна. Апрель
Музыкальное сопровождение: Ж. Любич. «Весна»
Вся спальня пропахла ландышами. Этот запах стал первым, что встретило Майю, когда она проснулась. Больше в комнате, кроме девушки, никого не было. Июль привычно встал раньше и уже наверняка ушел. А она лежала, еще не до конца проснувшаяся, лишь повернулась на бок и, подперев щеку ладонью, вдыхала свежий аромат и вспоминала.
Как накануне встречала Илью вечером с работы. И первое, что увидела, была именно она – уже поставленная на столик красивая миниатюрная корзинка, перевитая сиреневыми лентами. А в ней белой ароматной пеной – ландыши. ЛАНДЫШИ! И запах… невероятный. Дурманящий. На всю прихожую.
– Ой, какая прелесть! – цветы манили так, что не коснуться этого чуда было невозможно. Но она все же удержала пальцы в паре сантиметров. А вдруг?… – Это кому?
Илья спокойно убирал плащ в шкаф. А потом взял корзинку в руки и протянул Майе.
– Тебе.
Она окунула лицо в ландышевое облако. Запах наполнил ее всю – так, что можно было взлететь, наверное, надышавшись невесомым и волшебным ароматом. Последний раз ей дарил цветы папа. Розы на выпускной. А до того так и вовсе не баловали. И теперь у Майи кружилась голова. И не хотелось отрывать лица от этого своего персонального чуда. Дышать. Смотреть.
– Откуда ландыши в последний день марта, Июль? – вопрос прозвучал туда же. В цветы.
– Это тайна, – и, после паузы: – Майские цветы для майской девочки.
Ландышевый ветер понес ее. Обнимать, не выпуская из рук корзинку – а расстаться с ней Майя была просто не в силах, – оказалось не очень удобно. Но у нее как-то получилось – наверное, не слишком ловко, но все же. Одной рукой прижимая свое ароматное сокровище к боку, другой обняла другое свое сокровище – тоже обалденно пахнущее. И куда-то между галстуком и шеей шепнула:
– Спасибо, июльский мальчик.
– Мне казалось, что я немного вырос из коротких штанишек.
Даже не глядя в лицо, она точно знала, что Илья улыбается. Подняла голову. Да, так и есть.
Поцелуй и вопрос пришлись куда-то за ухо, где пахнет почти так же обморочно, как от корзинки с ландышами.
– Ну не девочка же ты, правда? – по движению щеки снова уловила улыбку и наконец-то оторвалась от Ильи. Сунула корзину ему под нос. – Они пахнут невероятно! Ты нюхал?
Самое красивое – когда у него улыбаются глаза.
– Ими пропахла вся машина.
Ими пропахала вся квартира, потому что с корзинкой Майя не расставалась ни на минуту.
Но больше всего ими пропахла спальня. Вся спальня пропахла ландышами. И любовью.
* * *
Они встретились в центре города. Мама пожаловала в столицу. У нее была обширная программа, включавшая в себя встречу с подругой, прогулку по магазинам и визит к модному парикмахеру. Ужинала мама с сыном в своем любимом ресторане, недалеко от Тверской. Илья отправил Май сообщение, что задержится и вечернюю трапезу ей придется разделить с Контрабасом, внимательно следя, чтобы тот не переел пирожков.
– Прекрасно выглядишь, мама, – сказал, отложив телефон.
– Спасибо, – ответила она с улыбкой и углубилась в изучение меню, которое знала наизусть. – Мне говорили, что здесь появились новые сезонные блюда.
Пропиликал телефон.
Май: «Контрабас сегодня оставлен без ужина! Приходи скорее».
А следом – фотография: корзинка с сиреневым бантом, полная фантиков от конфет, и подпись: «Приучаюсь к порядку».
Конечно, ландыши простояли недолго, и с ними пришлось расстаться, но Май категорически отказалась выбросить корзинку, заявив, что найдет ей очень полезное применение. Нашла.
Когда Илья поднял голову от экрана, наткнулся на пристальный взгляд матери.
– Что? – спросил он.
– Ничего, – пожала она плечами и снова вернулась к чтению меню. – Просто давно не видела, как ты улыбаешься. Возьму-ка я, пожалуй, форель.
– А из напитков?
– Где-то здесь была винная карта…
– Я, наверное, сразу кофе.
– Мне кажется, ты пьешь очень много кофе.
– Мама, не будь ворчливой…
– Немолодой женщиной, ты хочешь сказать? – она снова посмотрела на сына.
– Я этого не говорил.
– Ты это подумал, – с торжеством объявила мать.
Илья хмыкнул.
После того как определились с блюдами и напитками, она поинтересовалась:
