забастовки, пока в основном с требованиями повышения заработной платы, но с явным подтекстом, что заработки здесь ниже чем в Рейхе из-за политики того самого Рейха. Так зачем терпеть его присутствие?
В ответ новый кайзер дал понять: компромиссов и уступок не ждите. Будете бунтовать, применим силу.
Но это не его, Несвицкого, война. В Царицыно он был вынужден сражаться. Здесь никто не неволит. Долг свой он выполнил и перевыполнил стократно. Ольгу с Михой, скорее всего, вывезет в Нововарягию до окончания боевых действий. Что касается больных, то тяжелых осталось мало. Заболеваемость и смертность резко пошли на спад. У выздоровевших образуется стойкий иммунитет, до лета он наверняка продержится, а там кончится срок жизни инфицированных насекомых.
Несвицкий отхлебнул горячий кофе и глазами сказал «спасибо» Ольге. Та кивнула в ответ. После единственного предложения близости женщина выдерживала ровную дистанцию. Но что-то неуловимое проскальзывало ежедневно: если надумаешь — только позови. Поэтому «искушение Святого Антония» продолжалось нон-стоп, а Николай никогда не считал себя святым, даже когда в его честь воздвигли часовенку.
— Хвала вам! — поблагодарил волхв. Потрепал Миху по волосам, целомудренно чмокнул «брате Ольгу» в лоб, крепко пожал руку Милошу. У дома уже ждал внедорожник, сопровождаемый хорватским броневиком.
У больницы заметил еще одну хорватскую машину. Это был командир взвода, охранявшего ближайший блокпост. Репеллентом от него пахло за версту.
— Лейтенант Дино Пешич. Уделите мне пару минут, господине волхв?
Он с армейской четкостью выложил свои предложения: организовать проезд транспорта через их блокпост для снабжения карантинного района, подключить через полицейскую телефонную линию несколько номеров в Високи Планины к общей сербской сети, сообщать о любых подозрительных типах, проехавших к городу через их заставу.
— Но у вас же немец командует, не так ли? — засомневался Несвицкий.
— Рыпнется — искупаем, — сказал, как отрезал, лейтенант. — Но он ссыкливый. Не высовывается.
Встречная просьба, естественно, касалась лечения. Во взводе никто не умер, двух самых тяжелых отправили в госпиталь, но семь солдат переносят заразу на ногах, никак не могут выздороветь.
— Внутривенные инъекции сумеете сделать? — спросил Николай. Получив утвердительный ответ, пообещал выделить вне очереди семь доз.
Конечно, в них нуждаются сербы. Возможно — находящиеся в худшем положении. Но союз с хорватами дорогого стоил. Заметно, что врачи и больничарки больше не шарахаются от военной полиции, как это было в марте.
Первое обещание Пешич исполнил к обеду. В приемной главврача зазвонил телефон. Оказалось — КПП. Сообщали, что прибыл некий немец из Берлина, отрекомендовался магом-лекарем. Желает оказать помощь герру Несвицкому.
— Подстава! — немедленно взвился Сушинский, сегодня была его смена быть личным телохранителем Николая, а Цербер единственный из собак получил право входа в лечебное учреждение. Правда, только после протирания лап влажной салфеткой с раствором, от запаха которого пес крутил мордой и чихал.
— Вероятнее всего, ты прав, какая-то подлость, — согласился Николай. — Будешь стоять с Василием у меня за спиной. При малейшем шорохе — огонь на поражение.
— Может, ну его нах? — предложил Сушинский.
— Нет, Олег. Дистанцируясь от противника, мы не узнаем его планы. Я надену бронежилет с зачарованными пластинами. Защитный кокон зачарованная пуля пробьет, но бронежилет не осилит. Мы же проверяли.
Предосторожности оказались лишними. Доктор Вольфгант Зусман обладал интеллигентной внешностью, располагающими манерами и ничуть не тревожил инстинкты боевых волхвов какой-либо скрытой угрозой. С пониманием посмотрел на бодигардов, и стал просить разговора тет-а-тет. Справился только — не могли бы ему принести чашечку кофе, в Сербии, говорят, он отменный.
— Что вас сюда привело? — Николай сел за свой стол.
Разговор шел по-немецки, бодигарды его не знали, так что тет-а-тет, по сути, получился. Германский маг расположился в кресле напротив, забросив ногу на ногу. Кофе пил, манерно отставив мизинец. В отличие от боевых магов Рейха Зусман не носил никаких знаков отличия.
— Начну с того, что позволю себе высказать одно предположение, герр волхв, — начал немец. — В Нововарягии, насколько я осведомлен, вы — единственный наш коллега. А с волхвами-целителями из империи мы плотно не общались. Поэтому вы не знаете многие секреты нашей сложной профессии и растрачиваете дар наобум, нерационально.
— Имеете в виду, что зачаровываю плазму бесплатно, а не делаю на ней миллионы? — усмехнулся Николай.
— Не в деньгах дело, о них, если не возражаете, поговорим позже, — возразил немецкий маг. — Вы растрачиваете самого себя. Выглядите лет на сорок, но на самом деле, вы моложе. Я угадал?
Зусман качнул ногой и аккуратно отпил еще глоток. Промокнул губы белоснежным платком. От его изысканных манер тянуло ароматом дорогих салонов, аристократических клубов, площадок для гольфа. Если бы сейчас он достал сигару ценой как подержанный автомобиль и обрубил кончики гильотинкой из чистого золота, никто бы не удивился.
— Да, мне нет тридцати, — признался Несвицкий.
— Значит, вам не сообщили об одной отвратительной особенности нашего ремесла. Маг или, если хотите, волхв, расходующий массу сил на исцеление других, отнимает эти силы у себя. Слышал, вы способны к полету? Летайте сколько заблагорассудится. Можете зачаровать броню, боеприпасы? Не усердствуйте до перенапряжения, но и это допустимо. А вот здоровье вы не производите, а делитесь своим запасом с пациентами.
— Пожалуй, вы преувеличиваете, — покрутил головой Николай. — Здесь и в Царицыно счет спасенных мной идет на многие тысячи. У меня одного нет столько здоровья.
— Возможно, вы — особо одаренный маг, герр Несвицкий, — не смутился немец. — Что не отменяет принципа: вы работаете на самоизнос. И да, бесплатно.
— Разрушаю ваш бизнес? — усмехнулся Николай.
— Нет, нисколько. Мои клиенты в Германии и Франции никогда не получат вашу плазму из Сербии. Страдает лишь наша репутация: здесь трудится бескорыстный доброволец, мы продаем эликсир чуть ли не по цене золота. Но… кто хочет жить, тот все равно заплатит. Как вы думаете, сколько мне лет?
— Не знаю.
— Если сравнить нас внешне, выглядим ровесниками. Но мне за шестьдесят. Часть своего искусства я трачу на себя.
— На здоровье! — пожал плечами Николай. — Что вы от меня хотите?
— Видите ли, герр Несвицкий, все эти национальные границы — Германия, Варягия, Франция — выдуманы правителями для своих политических игр. И для управления плебсом. Мы, маги и волхвы высокого уровня, стоим выше. Наша гильдия давно хотела тесно сотрудничать с варяжскими целителями, достойных внимания там не менее сотни. Заметьте, они не рвутся трудиться
