– Но лучше бы отдельно, тогда лапша не впитает всю жидкость, – сказал хозяин лапшевни, одной рукой записывая заказ, а другой принимая у Нга-Йи деньги. – Вам же минут семь-восемь идти. За это время можно испортить отличную миску лапши.
Нга-Йи непонимающе уставилась на хозяина.
– А откуда вы знаете, сколько времени мне идти?
– Так ведь это же для N, верно? Мало кто просит лука побольше, а лапши поменьше.
– Да, немногие настолько разборчивы, – дипломатично проговорила Нга-Йи.
– Уж это точно, – усмехнулся хозяин и стал собирать заказ. – Теперь люди всегда просят побольше лапши. Попросят поменьше – цена будет такая же, так кому в голову придет поменьше просить? Они лучше остатки выкинут. А вот N понимает, что выбрасывание еды – оскорбление для повара, вот и заказывает ровно столько, сколько может съесть. Я хвастаться не привык, я эту лапшу не сам делаю, но каждый день покупаю ее у одного старого мастера на Третьей улице. Год за годом, всегда самое лучшее качество. Что же до вонтонов, то креветок я всегда покупаю по утрам…
Пока он расхваливал свою лапшу с вонтонами, Нга-Йи думала о другом. Она уже побывала здесь раньше и слышала, как хозяин лапшевни шутливо, по-дружески болтал с N.
Если он точно знал, сколько минут ей идти, он наверняка знает, где живет N.
– Гм-м… простите меня… – прервала она хозяина. А вы хорошо знаете N?
– Не особо, хотя он ко мне постоянно ходит… лет уж шесть или семь.
– А что он за человек?
Хозяин лапшевни показался Нга-Йи человеком откровенном, вот и решила задать ему прямой вопрос.
Он посмотрел ей прямо в глаза и улыбнулся.
– Самый порядочный малый, кого я знаю.
Нга-Йи бы и в голову не пришло, что слово «порядочный» применимо к N. По ее мнению, он был хитрющим хакером, которому нравилось командовать людьми, а кроме того, он был дерзким и наглым – вон как расправился с бандитами, причем действовал даже более отвратительно, чем напавшие не него. Ну нет, не было в нем ничего прямого, а уж тем более честного. Если уж сказать о нем что-то положительное, то, пожалуй, подойдет слово «надежный», но даже это слово она бы приберегала до тех пор, пока N не получит хоть каких-то результатов.
Еда была готова. Хозяин упаковал всё в пять отдельных контейнеров и протянул Нга-Йи пакет.
– О! – вырвалось у нее, когда она поднималась по Уотер-стрит. Она вдруг поняла, что имел в виду хозяин лапшевни под словом «порядочный».
«Видимо, он меня неправильно понял, – с сожалением подумала она. – Девушка покупает еду для неряшливого холостяка и пытается разузнать про его характер. Наверное, это выглядело так, словно я собираюсь закрутить с N роман – ну, или гадаю, закрутить или нет».
«Не стоит удивляться тому, что он так на меня посмотрел, – размышляла Нга-Йи. – И этот многозначительный смешок… Хозяин лапшевни и N приятели, ну и, конечно, он решил помочь N, расхвалив его. Когда о мужчине хорошего сказать нечего, слово ◊порядочный” – самый лучший выбор».
Вдруг Нга-Йи поняла, как неосмотрительно она поступила. Одинокая молодая женщина захотела провести ночь в квартире холостяка с сомнительной репутацией. У нее не было друзей, когда она училась в школе, и никто не назначал ей свиданий. Да и потом она мало общалась с мужчинами. В ее жизни не было места для любви, в отличие от других девушек. Она была слишком занята работой и делами по дому. А потом заболела мать, и ей пришлось заботиться о сестре. Все, кого она любила, один за другим покидали ее.
Ей было одиноко. В ее окружении были только знакомые из библиотеки, в основном женщины и женатые мужчины.
«Не морочь себе голову», – мысленно приказала она себе и постаралась забыть о своем порыве и улыбочке Лоя. Ей нужно было думать только о цели – найти убийцу Сиу-Ман. Она была готова заплатить любую цену за то, чтобы это случилось. С того самого мгновения, как она увидела Сиу-Ман, лежащую в луже крови, она перестала думать о себе и своем будущем.
В таком странном расположении духа Нга-Йи поднялась по лестнице дома номер сто пятьдесят один по Второй улице и обнаружила, что металлическая решетка перед дверью N открыта нараспашку. Нга-Йи с испугом толкнула плечом входную дверь, опасаясь, что детектив воспользовался ее отсутствием и смылся. Но нет: он сидел за письменным столом перед двумя мониторами и был погружен в работу. В комнате ничего не изменилось, кроме музыки – N поставил другой CD.
Нга-Йи поставила еду на угол письменного стола. N не поблагодарил ее – только руку протянул. Она опешила, но сумела не вытаращить глаза и положила на ладонь N монету в два доллара. Заказ обошелся в двадцать восемь долларов.
«Порядочный, – сердито подумала Нга-Йи. – Жмот несчастный».
Села в кресло и принялась поглощать еду. Лапша, вонтоны и бульон – все было восхитительно вкусно. Она с изумлением обнаружила, что действительно очень голодна. Видимо, ее аппетит был отключен размышлениями о мучениях Сиу-Ман. А вот N к еде не притронулся – по крайней мере, сразу он есть не стал, и только полчаса спустя Нга-Йи услышала, как он негромко чавкает, втягивая в рот лапшу.
Из колонок на полной громкости лилась песня. Английский у Нга-Йи был так себе, и она не могла уловить смысла в странных стихах. До нее доходили только отдельные слова – «Иисус», «вороны», «революция», «енот». Она снова взяла книгу и начала рассеянно читать. Время тянулось. Нга-Йи сходила в кухню и выпила стакан воды, сходила в туалет, где дверь закрывалась на хитрую защелку. Приближался рассвет, а N все еще не закончил свои поиски. Нга-Йи скрючилась на диване, глаза у нее слипались, но она пыталась читать о борьбе Дока с копом по прозвищу Бигфут.
– О, я заснула…
Нга-Йи разлепила веки. Проморгавшись и сумев разглядеть циферблат настенных часов, она с изумлением обнаружила, что уже шесть часов утра. Она проспала целых четыре часа с книгой в руках. Свет, музыка и компьютер были выключены, в окно проникали первые лучи солнца.
Она поспешно посмотрела в сторону письменного стола, но рабочее кресло опустело. Дверь в спальню N была закрыта. Нга-Йи уже была готова пойти и разбудить детектива, потребовать, чтобы он рассказал о результатах расследования, но решила, что это будет слишком.
«Я просто сидела, а меня все-таки сморил сон, – думала она. – А он работал, и ему нужно хоть немного поспать».
Ее мысли снова разбушевались. Она пыталась представить, как выглядела Сиу-Ман, читая эти послания. И эта фотография с развязным парнем… Сколько тайн было у Сиу-Ман? Когда kidkit727 грозил «разоблачить» ее, была ли это пустая угроза? Или ее сестра вне дома была совсем другим человеком?
У Нга-Йи затекло все тело. Чтобы размяться и избавиться от навязчивых мыслей, она встала и принялась ходить по комнате.
Ого, N даже не удосужился вынести мусор! Сама она любила порядок. Мать была слишком занята на работе, и именно Нга-Йи приходилось поддерживать чистоту в доме. Она не была помешана на стерильности, но ее нервировало, когда что-то было не так. Хаос в квартире N начал раздражать ее, и самым оскорбительным показалось то, что творилось на полках двух больших стеллажей. «Ну куда же это годится», – Нга-Йи покачала головой, глядя на сваленные как попало книги. Она, с детства любившая чтение, к книгам относилась с придыханием. А здесь… Книги лежали стопками, и лишь некоторые стояли вертикально, большинство же, растрепанные, с погнутыми обложками, были распиханы как попало.
