слышишь, тормозок, никому не говори. Ни участковым, ни Трамваю. Кто-то кому-то что-то ляпнет, и всё впустую, твоя засада ничего не даст. Врубился?
— А если… Да, ясно.
— Про водку не забудь! — карандаш в руке Папаныча нацелился Лёхе в лоб, как обличительный перст. — Водку не забудь из ссобойки выложить. Чтоб трезв был! Как младенец.
Сыщик ушёл из кабинета шефа расстроенный. От дневной службы никто не освободит. А несколько ночей придётся провести возле кладбища, разглядывая глянцевый бок чужой «Тойоты». А перед этим обежать приятелей, одолжить комплект тёплых вещей для зимней рыбалки. Если бы жук Папаныч не заставил водку выложить…
Но до ночного бдения Лёху ждало ещё одно приключение.
⁂
— …оба! С оружием — вниз!
Лёха положил телефонную трубку и с некоторым испугом глянул на напарника. Тот, предвкушая окончание рабочего дня, только что и очень не по-детски принял на рабочем месте.
По большому счёту, это грубейшее нарушение техники безопасности, закладывать за воротник в РУВД категорически не рекомендуется: грозит от строгого выговора до увольнения.
Проблема усугублялась тем, что злодей, на поимку которого Папаныч сейчас созывал команду, как раз проходил по Васиному делу. И замначальника по оперработе мог бы очень сильно не понять начальника отдела, отчего тот на задержание не привлёк ответственного за то раскрытие опера.
— Пошли вниз! В дежурке ни на кого не смотри. Главное, на них не дыши. Понял?
Естественно, Лёха решил проследить, чтобы напарник не брал ствол, но в дежурной части засветился, словно вооружается. Так как в оружейку ввалилось человек шесть сразу, состояние Васи Трамвая никто не видел, кроме самих оперов.
— Хана гоблину! — заключил Папаныч, оценив состояние подчинённого. — Убью! Но завтра. Пацаны, чтоб он не резвился, одевайте ему бронежилет! Да не этот! Старый!
Неизвестно, с каких пор, наверно, годов с семидесятых, в дежурке хранился реликтовый и очень мощный броник, рассчитанный, чтобы держать пули от АКМ. Весил, судя по всему, около сорока килограмм.
Когда броню нахлобучили на Васю, прямо поверх пуховика, тот немедленно рухнул на пол, издавая грохот небольшого грузовичка, скатывающегося в пропасть. В этом виде опер был водружён на ноги и проведён обратно мимо офицеров дежурки, плотно конвоируемый с обеих сторон. Перед выходом Лёха бросил взгляд на стеллаж с «Макаровыми» и обнаружил, что Васина ячейка пуста.
«Спасибо Папанычу, хоть ствол его забрал», — подумал лейтенант и припустил вдогонку, чтобы присутствовать при следующем акте оперетты — посадке Васи в автобус. Точнее погрузки. А там действительно было на что посмотреть.
В спешном порядке и не желая светить «Газель» в милицейской раскраске, опера смогли отыскать только один транспорт гражданско-неприметной наружности. Белый «Фиат Дукато», помнивший, возможно, поцелуи Брежнева с дорогими товарищами из Коммунистической партии Италии, имел пробег, не уступавший расстоянию от Земли до Марса.
Василий был направлен в ржавый створ открытой двери, но не попал в него ни в первый, ни во второй раз. В самый последний миг траектория его движения изгибалась в сторону, всё заканчивалось ударом о кузов «Фиата».
Водитель вздохнул и открыл заднюю грузовую зверь. В четыре пары рук сыщик был загружен в проход, так и оставшись в горизонтальном положении, словно перевёрнутая на спину зелёная черепаха.
Ехать было всего ничего, в столбик по соседству с домом, где живёт Бекетов.
— Что же так жарко, а? Ваську в тепле совсем развезло.
Папаныч брезгливо осмотрел храпящего подчинённого.
— Термостат накрылся, командир, — охотно отозвался водитель. — Чтоб мотор не перегрелся, печка во всю и шпарит. Сейчас, по морозу, ничего так. Вот летом покатаю!
У трёх столбиков, напротив храма, Папаныч вдруг решил привести пьяного в чувство. От нескольких увесистых оплеух Василий, блаженно разомлевший в тепле, со звоном металла выкатился из «Фиата».
— Шеф, с собой не будем его брать, мало ли… — Лёха наклонился к уху начальника и проговорил тише: — Ствол его вы изъяли? В оружейке нет.
— Не я… Пристрелю, если посеял! — тут невозможность участия Васи в ответственном задержании докатилась до Папаныча. — Василий! Тебе поручается самое главное задание. Обойди дом и сторожи под окнами с той стороны. Вдруг спрыгнет!
Опера прыснули. Согласно наводке «источника», опасный злодей в данную минуту пьянствовал на восьмом этаже. Но Вася воспринял приказ со всей серьёзностью, попытался отдать честь, после чего выполнил поворот кругом, едва не упав в очередной раз. Однако к месту несения службы потопал довольно бодро.
В квартиру группа захвата влетела в киношных традициях: с вышибанием двери, воплями «руки за голову», сопровождаемыми эмоциональными междометиями, самыми цензурными из которых были…
Папаныч долго выяснял личности мятых и нетрезвых персон, имеющих лишь потенциальное отношение к криминальному миру. Лёха через окно любовался на крыши гаражей — своё место прописки на ближайшие несколько суток. Спустившись вниз, отряд заметил потерю бойца.
— Лёха! Кликни напарника, — скомандовал, прикуривая, Папаныч.
Оказалось, Вася Трамвай не добрался до места несения караула ровно один поворот мимо угла дома. Этот угол, смирно простоявший четверть века, вдруг бросился на милиционера и жестоко ударил его поперёк лба. Василий лежал на спине, безмятежно уставившись ввысь голубыми глазами, на волосах виднелась кровь из-за глубокой ссадины, а пальцы сжимали рукоятку «Макарова». Лёха забрал пистолет у пострадавшего и отправился за помощью: тщедушный опер, завёрнутый в стальные пластины, был слишком тяжёл, чтоб транспортировать его к «Фиату» в одиночку.
⁂
Чёрная и блестящая «Камри» привлекала взгляд, не теряясь на фоне более крутых «Лексусов», «Мерседесов» и «БМВ» последних лет выпуска. Тем более основная масса автомобильной коллекции гаражного кооператива заметно отличалась и ценой, и возрастом в худшую сторону.
Лёха устроился в бесхозном гараже. Конфискованный в целях продажи на аукционе, бокс ждал своей участи.
Бывший хозяин не относился к личностям, оборудующим в автомобильном пристанище уютное логово-бар вдали от надзора супруги, где сама обстановка приглашает надраться с друзьями. То есть на продавленный диван, столик и стаканы рассчитывать не приходилось.
На полу поверх нескольких листов гофрокартона громоздилась целая батарея электроники: планшет, смартфон, приёмники телекамер, аккумуляторы. За них, кроме телефонной трубы, Лёха расписался под полную материальную ответственность. «Тойота» была вручена без всякой расписки, под одно только сопроводительное слово: «Появится на ней хоть царапина — последует выговор с занесением в челюсть». Папаныч строго-настрого запретил рассказывать о засаде сторожам, кто-то из дежуривших в массиве запросто мог наводить злодеев на свежие дорогие тачки.
Расстелив спальник, опер приготовился к бдению. Вскоре раздался звонок от непосредственного начальника с проверкой: «Не спишь ли? Трезвый ли»
Убедив Папаныча в собственной трезвости, Лёха вставил в ухо наушник и запустил на смартфоне фильм, тупую американскую комедию. Выдержал минут двадцать и стёр файл.
Фотогалерея. Фотографии Инги, скачанные из сети «ВКонтакте».
