class="p1">— Я волнуюсь за Счастливчика, — сказала Варя. — Вдруг ему нужно будет делать уколы? Это страшно.
— Ничего и не страшно, — сказал Серёжа. — Уколы это ерунда! Вот если бы ему пришлось удалять зуб…
— Ба! — воскликнул папа, хлопая себя по лбу. — Ну конечно, зубы! Как я мог забыть?!
Папа склонился над малышом и аккуратно раскрыл ему рот пальцами.
— Ну, вот, так и есть! — сказал он через несколько секунд. — У Счастливчика меняются зубы, молочные выпадают, а на их месте вырастают новые.
— А ему не нужно будет ехать к зубному врачу? — спросила Варя, которая не очень любила зубных врачей.
— Не волнуйся, — сказал папа. — Старые зубы уже сами выпали и на их месте остались крохотные ранки. От этого ему больно жевать и немного поднялась температура. Пусть он немного полежит так, а вечером, мы дадим протёртое яблоко с творогом на ужин, и к завтрашнему вечеру он снова будет в полном порядке.
— Ура! — обрадовалась Варя.
— Я только думаю, — сказал папа, — что ему может быть жарко в доме.
— Мы можем открыть окно, — сказал Серёжа.
— Да, — сказал папа, — но Счастливчик слишком любопытный и даже в таком состоянии, он может попытаться выбраться. Если только… если только не надеть на него старый Степашкин ошейник, который он носил, пока был щенком и не привязать его на поводок.
— А он не будет ему мешать? — спросила Варя.
— Нет, — сказал папа, — поводок крепкий, но тонкий, он не помешает малышу спать. Мы привяжем его к ножке кровати, и даже если он вылезет из коробки, то не сможет никуда убежать или что-нибудь испортить.
Они одели малышу ошейник, привязали его к кровати и, убедившись, что малышу комфортно, и он дремлет, вышли и тихонько притворили за собой дверь. Счастливчику действительно нездоровилось, и он не собирался покидать своего домика, где ему было так уютно и спокойно. Он только устроился удобнее в своём гнёздышке, хрипло мяукнул несколько раз и уснул, обдуваемый лёгким ветерком из раскрытого настежь окна.
Когда люди покинули дом и скрылись на кухне, трясогузки слетели с крыши и стали прохаживаться перед крыльцом, ловя комаров и прочую мелочь, которая сновала около земли. Они деловито бегали с места на место, но вдруг стремглав вспорхнули и сели на забор. Большой рыжий кот крадучись вышел из-за угла бани и огляделся вокруг. Он слышал какое-то странное мяуканье неподалёку, когда пытался поймать трясогузок, его вечных врагов, которые постоянно замечали его первым и поднимали крик, предупреждая остальных птиц по всей округе.
«Кажется, я где его уже слышал, — подумал Матвей. — Нужно проверить…»
Он ещё раз огляделся и приблизился к дому. Да, несомненно, звук шёл из открытого окна дома. Матвей принюхался, и его глаза загорелись. Он узнал запах маленького зелёного зверька, от которого ещё пахло молоком. Он был там и, похоже, совершенно один… Но рыжий кот был слишком осторожным, чтобы попытаться сразу запрыгнуть на подоконник, к тому же, окно было достаточно высоко и если бы он сорвался, то на шум могли бы прибежать люди. Он осторожно выглянул из-за угла дома, и осмотрел участок. Все люди были в маленьком домике, откуда вкусно пахло едой. Он слышал их голоса и смех, но где был его главный враг, нахальный черный пёс, которого ему не всегда удавалось обмануть? Матвей обошёл дом с другой стороны и снова осмотрел участок. Хм, так и есть, этот лежебока дрыхнет под яблоней после обеда. Отлично! Матвей облизнулся и направился к окну, чтобы всё точно рассчитать. Это был отличный шанс показать всем кто главный на этом участке, кот или собака. Когда Матвей сел под окном, Счастливчик, не подозревая о грозящей ему опасности, громко зевнул и заворочался. Кот поднялся по ступенькам, весь подобрался и одним лёгким движением запрыгнул на перила дома, с которых, до открытого окна было рукой подать. Медленно и осторожно кот прошёл по перилам до того места, где, по его подсчётам, расстояние было самым удобным для прыжка и в который раз осмотрелся. Всё было спокойно, за исключением трясогузок, которые никак не могли успокоиться и наперебой чирикали и перелетали с ветки на ветку, будто намереваясь напасть на Матвея. Дело было в том, что каким бы не был рыжий кот хитрым, он и не догадывался что под козырьком крыльца, между крышей и свисающим шифером, было гнездо с тремя птенцами и птицы волновались неспроста. Когда он уже приготовился прыгнуть, одна из трясогузок подлетела к нему сзади и клюнула его в хвост. От неожиданности он едва не соскользнул с перил, но вцепился в дерево когтями и удержался. Сам по себе клевок трясогузки был почти безболезненным для него, но Матвей, как всякий кот, ненавидел, когда ему мешали. Он повернулся к птицам и сделал ложный выпад. Трясогузки отлетели в сторону, крича ещё громче и тревожнее, предупреждая своих птенцов, чтобы те сидели тихонько и птенцы молчали, хотя очень хотели есть. Отогнав назойливых птиц, Матвей снова примерился и, не обращая внимания на щебет за своей спиной, бесшумно прыгнул на подоконник, распушив в полёте свой хвост, точно мохнатый руль. Он отлично рассчитал свой прыжок и приземлился точно туда, куда хотел. Готовый в любую минуту спрыгнуть на землю, он осмотрел комнату и ухмыльнулся — людей там не было, а на полу, в небольшой деревянной коробке, свернувшись калачиком, беспечно спал маленький зелёный зверёк со смешным розоватым носом. «Наконец то, подумал Матвей, он мой и никто не сможет мне помешать!» Он уперся лапами в прохладное дерево и наклонил голову для решающего прыжка вниз…
У Степашки был трудный день и к обеду он так умаялся, что заснул, даже не поиграв с мячиком. Ещё утром, копаясь в земле за сосной, единственном месте, где ему дозволялось рыть землю безнаказанно, он обнаружил большую говяжью кость, которая должно быть пролежала в земле целый год и бог весть как сюда попала. (Хотя на самом деле, эту кость он самолично стащил из ведра на кухне прошлой осенью и, закопав, забыл!) Находка такого неожиданного клада, сперва повергла Степашку в шок, ведь, согласитесь, не каждый день выкапываешь из земли такую чудесную кость! И хотя разгрызть её Степашка не мог ни тогда, ни, тем более, сейчас, всё же, расстаться с таким сокровищем он не мог, и сама мысль о пропаже такого богатства была для Степашки невыносима. Решение было только одно — кость немедленно нужно было спрятать в новое, совершенно надёжное место, поскольку, всем известно, что если у вас есть кость, то
