Кольчуга из мелких стальных колец, надетая поверх гамбезона, непривычно сковывала движения, а шлем ощутимо ограничивал обзор.
— Неудобно, — пожаловался я Емрису.
— Всё лучше, чем выходить в одной рубахе, — произнёс он. — Перчатки не жмут?
— Нет, в самый раз.
— Сними пока, а то голова нагреется.
— Эх, тебя бы на поле, Емрис, — сказал я, стянув шлем. — Бились бы вместе, а?
— В мои-то годы костями рисковать? Нет уж, это ты сам.
— Придерживаемся нашей тактики, — обратился ко всем Брунас. — И не нужно учтивости на поле боя, господа! Кричите сразу по имени, чтобы вас услышали.
Наша стратегия была проста: мы должны были попытаться заполучить наибольшее количество обрезков на одной небольшой территории. Те, кому не достанется трофеев, должны будут объединиться и атаковать других участников, а остальным останется только защищаться.
Конечно, при такой стратегии кому-то, возможно, придётся сражаться в одиночку, что здорово уменьшало его шансы на прохождение в следующий раунд. По крайней мере, мы были в равных условиях.
Окинув всех присутствующих взглядом, я с трудом мог представить общее число участников. А ведь это был только один из дворов. Не оставалось сомнений, что среди бойцов были и те, кто пришёл сюда не за победой — их задача заключалась в защите и поддержке главных претендентов, которых нужно было любой ценой протолкнуть в следующий этап. Именно поэтому от нашей гильдии, помимо меня, выступало всего двенадцать воинов — далеко не каждый готов был тратить десять золотых и отправляться в столицу, осознавая, что шансы на победу невелики.
— Завяжите на обеих руках вот эти. — Брунас принялся раздавать яркие бело-жёлтые повязки. — Так хоть различите своих в пылу сражения.
Даже здесь до нас доносился приглушённый гул толпы, собравшейся на трибунах арены. Тысячи голосов и смех сливались в единый неумолчный рокот, подобный рёву морского прибоя. Сквозь этот шум пробивались усиленные артефактом музыка и голоса выступающих актёров, что веселили зрителей.
— Господа участники, — раздался во дворе возглас, — пожалуйста, приготовьте турнирный лист и соберитесь у проходов на поле.
— Не забывай, чему я тебя учил, — сказал Емрис, ободряюще хлопнув меня по спине.
— Жди меня в финале, — улыбнулся я, стараясь скрыть лёгкое волнение.
— Общий сбор, — произнёс Брунас. — Пошли!
Вместе с остальными участниками мы направились к проходам. Проверяющие собирали турнирные листы, а слуги цепляли нам на запястья Узы доблести.
— Сколько же браслетов понадобится… — сказал рыцарь Формир Льед, который был в моей группе. — Тут народу тьма.
— Узы доблести — простейший артефакт, — заметил я. — У них примитивная задача.
— Легко сделать?
— В общем-то, да.
— Простейший, но надёжный, — подытожил Брунас. — Ими пользуются десятилетиями. Они никогда не подводят.
— А что насчёт верёвок? — спросил Формир. — Если порвутся, то как выкручиваться тогда будем, господа?
— Все обрезки верёвок зачарованы, — сказал позади какой-то мужчина, услышавший наш разговор. — Человек не сможет их порвать. Артефакторщики всё предусмотрели.
— Вы маг, господин?
— Старший заклинатель уж как два года.
— Что ж, вы меня успокоили, — кивнул Формир. — Удачи на поле битвы!
— И вам всем удачи, господа.
— Встречайте отважных воинов, готовых скрестить клинки во имя чести и славы! — провозгласил церемониймейстер. — Сегодня мы станем свидетелями невероятных подвигов и мастерства. Пусть сильнейшие пройдут дальше, а проигравшие покинут поле с гордо поднятой головой!
Под оглушительные аплодисменты мы вышли на арену, и у меня перехватило дыхание. Трибуны вздымались ввысь, до отказа заполненные ликующими зрителями. Их лица сливались в пёстрое море, а крики подбадривали и воодушевляли нас.
Это было незабываемо.
Глава 24
Лэвалт проводил взглядом удаляющуюся фигуру Эйдана и едва слышно выдохнул. Конечно, он беспокоился, хоть и не подал виду. Турнирные сражения — не самое безопасное занятие. Впрочем, сын сможет вылечить себя в случае чего.
«Подумать только, — усмехнулся он про себя. — Меня успокаивает мысль о том, что Эйдан мракотворец. Скажи это кто-нибудь три недели назад…»
— С ним ведь всё будет хорошо? — тревожно спросила Валда.
— Не волнуйся, дорогая, всё будет в порядке.
Их провели по пути, предназначенному для особ благородных кровей, и привели к месту, где из дворян могли находиться лишь члены великих Домов и их ближайшие приближённые.
Благородные оживлённо переговаривались между собой. Лэвалт заметил несколько пристальных, изучающих взглядов в свою сторону и с достоинством кивнул в ответ для приличия. Не избежал приветственного кивка и Рогнер Бьерд, который не спускал с него глаз.
Позволив сыну передвигаться по городу одному, Лэвалт всё же решил втайне приставить к нему своих людей — на всякий случай. Лишняя предосторожность не повредит, тем более когда дело касается Бьердов. Риск был ни к чему.
— Господин Лэвалт!
Он увидел пожилого мужчину, шедшего к нему навстречу, и, к своему стыду, не сразу признал старого друга.
— Господин Кьювен!
Они обменялись крепким рукопожатием.
— Госпожа Валда. — Кьювен обратил взор на Валду, прижав руку к груди. — Вы ни капли не изменились с нашей последней встречи.
— Полно вам, господин Кьювен, вы вгоняете меня в краску, — улыбнулась она. — Как вы поживаете?
— О, прекрасно!
— Вы сегодня один?
— Семья живёт в Верданте, — сказал он. — Сейчас там всем управляет мой старший сын, а я вот, по мере сил, занимаюсь делами в Гилиме.
— Так вы живёте здесь в одиночестве? — охнула Валда.
— Не переживайте за меня, госпожа Валда. Мои дни настолько заполнены хлопотами и встречами, что времени предаваться унынию просто не остаётся.
— Рада, что с вами всё хорошо, господин Кьювен.
— Благодарю, госпожа Валда.
— Я, пожалуй, оставлю вас, — учтиво произнесла она. — Хочу распробовать местные вина.
Валда ушла, оставив их наедине. Они отошли в сторонку, где их не могли услышать другие благородные, и Кьювен спросил:
— Когда мы последний раз виделись? Девять лет назад?
— Без малого десять.
— Да уж… Летит время.
— Эйдан говорил, ты одолжил ему свой меч, — произнёс Лэвалт. — Спасибо.
— Это был впечатляющий поединок, — улыбнулся Кьювен, окинув взглядом турнирное поле. — Видел бы ты лицо Рогнера, когда его сынок поцеловал пол.
— Лучше бы этой дуэли вовсе не случилось, — с досадой поморщился Лэвалт.
