одной стороны, были правы — Асир когда-нибудь станет царем и навыки интриги ему тогда очень пригодятся, равно как и переговоров (да я его, собственно и так потихоньку стараюсь вводить в курс дел), Утмир же, несмотря на совсем юный возраст, тоже вовсе не дурак и отнюдь не болтун, — однако на сей раз не дрогнувшей рукой были отправлены ужинать с матерью. Нынче вечером Ежиное Гнездо навестила Тинатин и я хотел дать невестке побыть в окружении всех детей, которых она теперь видела лишь урывками: сыновья, если исключить завтраки, целые дни проводили или на занятиях, или под Вакиным чутким руководством, а жертвовать при таком графике вечерними развлечениями ради посиделок с матерью… Ну, кто молодым был — тот понимает.
Дочка же и вовсе после свадьбы съехала в мужнин дом — окончательно решивший перебраться в Бисру Тара Мошна прислал письмо Вартугену с просьбой реализовать его особняк, а Нвард, не будь дураком, тут же его и купил, — и прошедшие после свадьбы две недели занималась исключительно обустройством собственного гнездышка и построением по стойке «смирно» прислуги. С последним, если верить Шоке Юльчанской, справлялась внучка откровенно фигово, так что касри-байан даже пришлось искать царевне подходящую экономку.
В общем, Тинатин пред матушкины очи тоже практически не являлась.
Валиссу сложившаяся ситуация расстраивала и огорчала, и чтобы Шехамская Гадюка не начала исходить на яд (несложно догадаться в чей адрес), мною было принято решение сдать невестке ее отпрысков на этот вечер в безраздельное пользование.
К тому же, я отнюдь не был уверен, что Тхритрава в присутствии подростков пойдет на откровенную беседу. Да кого я обманываю? Он и наедине не факт что разговорится, чего уж там!
Идет, вон, кстати… Чистый, отдохнувший, довольный — тьфу, смотреть тошно.
— Присаживайся, присаживайся, отец мой. — пригласил за стол настоятеля я. — Ты, поди, и без обеда-то сегодня.
— Не страшно. Брат Трундналини посвятил меня в таинство искупительного завтрака, так что Мировая Гармония не пострадает. — осклабился Тхритрава.
— Да пес бы с ней, с Гармонией. Меня больше заботит, что мог пострадать твой желудок.
— О, государь мой, желудок монаха — тебе ли это не знать, — привычен и не к таким испытаниям. — ответил настоятель и сел на предложенное место.
— Не спорю. Но пустое брюхо вместо просветленности сознания, обычно, способно вызвать лишь уныние. — ответил я. — А унынию предаваться, это страшный грех, когда имеются другие, намного более приятные грехи. Чревоугодие например.
— Ну, уныние вполне можно преодолеть. — Тхритрава вооружился вилкой (Тинатин, в числе всего прочего, отвозила во время богомолья и несколько наборов столовых приборов в качестве подарков) и начал накладывать себе на тарелку еду. — Но, ты прав, государь, на сытый желудок делать это намного легче. Впрочем, иной раз бывает довольно и простой поддержки окружающих нас людей. Взять, к примеру, брата Крушнапраньюдрулпрапрахма-шинью.
— Неужто его расстроило столь прославленное святостью имя? — я, в плане наваливания жрачки в тарелку, от главы Обители старался не отставать. — Тут вас, братию, скорее надо утешать, ведь святость-святостью, а вы каждый день вынуждены его приветствовать, обращаться к нему, или окликать по какой-нибудь надобности.
— Мы его именуем брат-звездочет. — невозмутимо ответил отец-настоятель. — Паломникам такое, конечно, не благословляется.
Узнаю прагматизм Тхритравы, лайк ему, уважуха и респект.
— Но я, собственно, о том, что поначалу, едва явившись в Обитель Святого Солнца, он изрядно приуныл…
Э, знал бы ты как Лисапет в свое время в подобной ситуёвине приуныл!
— …однако познакомившись с братией, видя искренний интерес к его изысканием как от нас, так и от паломников, а равно и жителей Долины Ста Благословений, воспрял. Воспарил духом, я бы даже сказал. Теперь же, когда башня для наблюдений достроена и все его приборы в ней надлежащим образом размещены, брат-звездочет и вовсе изъявил желание переплестись в три пряди. Мы, в монастырском Совете Благих даже подумываем сделать должность брата-звездочета постоянной.
— Это верно — чего башне после смерти нынешнего даром простаивать?
— Посмотрим, каковы будут его ученики. — ответил Тхритрава, дипломатично не упоминая о том, что у Асмары даже развалившийся сарай без дела пропадать не станет.
— В Обители живут люди самых разных талантов: есть мастера с воистину золотыми руками, и богословы выдающиеся есть, имеются даже откровенные плуты и интриганы. — я сделал маленький глоток вина из кубка. — Наверняка и способные к наблюдению за небесами найдутся тоже. Не может такого быть, чтоб под твоим просветленным руководством никто не рвался бы вверх, к вершинам горним и выше их даже.
— Боюсь, что в заботах о жизни монастыря я стал совсем уж приземленным человеком. — не моргнув глазом ответил настоятель. — Так что ты, повелитель, мне бессовестно льстишь.
— Конечно бессовестно! Ты у меня хоть раз в жизни совесть наблюдал?
— Не припоминаю за тобой такого недостатка. Хотя… — Тхритрава подцепил вилкой с тарелки небольшой кусочек, отправил его в рот и с задумчивым выражением лица прожевал его. — Аук, который управляет моей повозкой, упоминал, что в знак благодарности за то, что он довез тебя и твоего послушника с рыбалки, ты благословил его вяленым карпом.
— Ну ты же сам сказал — меня и послушника, мальчишку незаплетенного. Надобно было соответствовать, проявлять благочестие и высокую духовность. — я развел руками. — И уж с тем, какое ты благословение нынче Тумилу дал, это ни в какое сравнение не идет.
— Не я, не я, повелитель, но вся монастырская братия. — с улыбкой покачал головой мой собеседник. — Должность настоятеля Обители Святого Солнца является выборной, как ты помнишь, и он не только управляет делами монастыря, но и обязан выполнять от монастырской общины поручения.
— Ты, однако, не мог быть уверен, что застанешь юношу в Аарте. Собственно, задержись вы в пути хоть на день, так и не застал бы, ведь его отряд уже стал лагерем за городом, и завтра на рассвете Тумил с ним отправляется на север.
— И все же милость Троицы была со мной — мы не опоздали. — ответил Тхритрава и закинул в рот очередную порцию.
Вот же у нас, царей, работа, а? Постоянно портишь себе нервы такой вот игрой в недомолвки, да еще и потчуешь при этом собеседника за свой счет! Справедливость, ну где ты есть?!
