не смертельное, но раненый по-прежнему находится в коме, и сколько она продлится — неизвестно.
— Можно перевезти его сюда? — спрашивает Кэррингтон.
— Зачем? — возражает прокурор. — Разве ему плохо у доктора Левро?
— Речь идет не об этом, — горячится Кэррингтон. — Здесь мы сможем присматривать за ним.
— Но там не хуже! — не уступает прокурор.
— Послушайте, — не выдерживает Кэррингтон. — Давно пора понять, что кто-то хочет его убить. Первый удар уже нанесен. Убийца может вернуться, чтобы добить жертву. А здесь мы организуем охрану. Если он останется у Левро, ручаться за его сохранность я не смогу.
— Хорошо! Согласен, — нехотя кивает прокурор.
Чтобы снять напряжение, в их разговор вмешивается доктор Мелвилль:
— Операцию по перевозке я возьму на себя.
— Покажите мне по крайней мере, куда вы собираетесь его класть! — властным тоном требует прокурор.
— Да прямо сюда! — удивляется Патрик. — Он здесь и живет. Крайне важно, чтобы он, когда придет в сознание, сразу узнал комнату, в которой находится. А для ночной сиделки мы тут раскладушку поставим.
— А хватит ли этого для его безопасности? Вы уже потеряли одного больного при весьма сомнительных обстоятельствах.
Кларье чувствует, что атмосфера снова постепенно начинает накаляться, и решает, что теперь настал его черед вмешаться в разговор:
— Я буду здесь. И все беру под свою ответственность.
— Согласен. И чтоб каждый день присылали мне отчет, — тотчас смягчается прокурор. И тотчас опять напускает на себя суровый вид. — Я очень боюсь, — говорит он, — как бы это происшествие не наделало шума на всю страну. Подумайте хорошенько об этом.
Стоящий чуть поодаль Кларье наклоняется к Мелвиллю.
— Скажите мне откровенно, — шепчет он, — верите ли вы, что он сможет выкарабкаться?
— Шансы у него есть, но ему грозит опасность не только остаться на всю жизнь парализованным, но еще и лишиться дара речи!
— Вы хотите сказать, что он будет все слышать, а отвечать не сможет.
— Несносный вы народ, полицейские! — с иронией отзывается Патрик. — У вас только одно на уме. Допросы, допросы… Чтобы все выкладывали, что у них на уме, а заодно и в душе.
— Но ведь доктор Аргу знает, кто на него напал!
— И вам это не дает покоя!
— Но, ей-богу, вы только подумайте! Убийца находится среди нас, понимаете? Я хочу сказать, он здесь, мы с ним встречаемся, здороваемся…
— А может, я и есть тот самый убийца, — со свойственным ему коротким смешком отзывается Мелвилль.
— А, идите к черту, в конце концов! — ворчит Кларье. — Ваш друг при смерти, а вы все равно продолжаете забавляться.
— Не обижайтесь! — извиняющимся тоном просит Патрик. — Какие вы, однако, нежные в полиции. Вроде бы каждый день сталкиваетесь с изнанкой жизни. Поймите, что хирург — это человек в марлевой маске, в перчатках и сапогах, то есть закрытый с головы до ног. Своего рода астронавт, летящий в бездонных пространствах боли. За чертой жизни… Но не бойтесь, — восклицает доктор и дружески хлопает Кларье по плечу. — Мы его вытащим оттуда, вашего свидетеля. Обещаю! И не обижайтесь на меня!
Поскольку система: письменный отчет плюс магнитофонный комментарий — показалась вам наиболее эффективной, посылаю вам очередную кассету с рядом моих соображений, носящих, как водится, чисто конфиденциальный характер. Вы послали мне на подмогу Каррера, который оказывает мне, как, впрочем, и всегда, большую помощь. Однако мне понадобится еще несколько наших сотрудников, чтобы провести все необходимые, на мой взгляд, мероприятия. И в первую очередь следует допросить всех людей, находившихся в центре в ночь покушения. Одному мне невозможно определить, где кто находился. Благодаря различного рода сопоставлениям, мне все-таки удается более или менее точно определять местонахождение некоторых людей в момент происшествия, но в таком заведении, как центр Кэррингтона, по многим своим качествам и особенностям напоминающем скорее четырехзвездочный отель, нежели клинику, не особенно порасспрашиваешь больных, ведь они в первую очередь рассматриваются здесь в качестве клиентов. Естественно, они вольны тотчас выражать неудовольствие и отказываются понять, что от них требуют не полного отчета об их действиях, а лишь некоторых подробностей того, как они провели ночь. Только и слышишь: «Я буду жаловаться директору!» — и тому подобное. Замечу, кстати, что помимо больных, заснувших благодаря болеутоляющим средствам доктора Аргу, есть и другие, чье состояние не внушает никаких опасений, а потому они договариваются с сиделками, чтобы пользоваться полной свободой по ночам. Короче, хотя мне и не очень хотелось об этом писать, люди, избавившись от боли, тотчас бегут навстречу удовольствиям. В этой связи я должен сказать пару слов о Марселе Турнере, ночном стороже. Стараниями инспектора Каррера, мы узнали, что Марселю пятьдесят два года и что еще в раннем детстве ему ампутировали левую руку, после того как он поиграл с гранатой, найденной в погребе. Как раз по причине увечья Кэррингтон и взял Марселя на должность ночного смотрителя, однако новичок быстро сумел стать незаменимым во многих делах, ибо, несмотря на физический недостаток, он мастер на все руки. Марсель — холостяк и прекрасно исполняет в клинике обязанности вахтера, вышибалы, сторожа… Он дружен со всеми, в курсе всех интриг и был бы рад стать нашим осведомителем. Скажите мне, что вы об этом думаете? Но пока он не раскрыл нам каких-либо сенсационных фактов, если не считать того, что три или четыре пациента клиники, чьи имена я укажу вам при встрече, тайно принимают наркотики, пользуясь услугами некой девушки, содержащей в городе букинистическую лавку. Эту информацию сейчас прорабатывает Каррер.
Разумеется, история с Аргу наделала много шума. Преобладает мнение, что на бедного доктора напал грабитель, искавший наркотики (по чьей-то наводке). И самое любопытное: пока довольно сложно выдвинуть другие столь же приемлемые гипотезы, хотя, на мой взгляд, речь скорее должна идти о рейде, предпринятом фирмой «Стретчер» в надежде заполучить документацию на молекулу «бета». Как же так, скажете вы мне, ведь доктор Аргу знал нападавшего. Да, действительно, ибо тот не врывался в комнату, а просто-напросто постучался в дверь. «Войдите!» Он вошел, вроде бы как хороший знакомый, а потом… Итак, это доказывает, что агент фирмы «Стретчер», скажем так, находился в окружении доктора. Но это мало что нам дает, поскольку в окружении доктора было очень много людей. Не только Мод, Кэррингтон или Мелвилль, но любой служащий на ночном дежурстве. Вот поэтому приходится искать, рыться, отбрасывать все лишнее. Разумеется, я организовал охрану возле раненого, и, мне кажется, все продумано до мелочей. Когда доктора Аргу привезли в его квартиру, он был по-прежнему без сознания. Да и теперь он еще настолько слаб, что постоянно находится под капельницей, а
