Домиником пошли на него. Нино понравилась история о свободном духе, захватившем власть в психиатрической клинике.
* * *
Когда Рой вел себя дружелюбно, Доминик отвечал ему взаимностью, хотя ему казалось, что каждый шаг Роя был политическим. Однако, будучи сам начинающим политиком, Доминик соглашался, и когда Рой иногда просил его отвезти его по делам, потому что он "устал", он это делал. Так осенью 1975 года он узнал, что Рой занимается новым бизнесом - снимает фильмы, в которых дети, женщины и животные изображаются в сексуальных ситуациях.
Рой направил Доминика в бар "Бенсонхерст", откуда вышел мужчина и переложил несколько картонных коробок с фильмами из своей машины в багажник "Кадиллака" Роя. Рой показал Доминику названия фильмов. "Это одиннадцатилетние дети и люди с собаками", - сказал он.
Доминик знал, что благодаря кредиту Рой стал партнером в пип-шоу и борделе в Бриктауне, штат Нью-Джерси, но детская порнография и фильмы, изображающие скотоложство, были новыми. Рой весело заявил, что покупает "больное дерьмо" для секс-империи в Бриктауне, а также для клиентов-"засранцев" в Род-Айленде, где у него были хорошие связи.
Доминик отвез Роя в "Джемини Лаунж". Фильмы в багажнике заставили его почувствовать себя грязным, но он учился оправдывать себя чем угодно. Если кто и должен был испытывать стыд за торговлю подобным материалом, так это Рой, отец троих детей - двое из них были примерно того же возраста, что и те, что снимались в фильмах, - но Рой объяснил: "Мой бизнес - это просто покупка и продажа". Доллар делает все честной игрой, или так казалось до тех пор, пока Рой не рассказал Нино о фильмах, и Нино взорвался.
"Я не хочу, чтобы ты продавал это дерьмо!"
В то время как Нино выбивал деньги из манхэттенского кинопроцессора Пола Ротенберга, он сам занимался порнобизнесом; сейчас он наживался на роли Роя в борделе в Бриктауне; его поддельная кинооперация на Манхэттене теперь распространяла копии фильмов с рейтингом X, таких как "За зеленой дверью", так что он не возражал против обычных секс-фильмов и проституции.
"Но в этом деле крутятся большие деньги", - возразил Рой. "Это путь, по которому идет индустрия. Мы не сможем оставаться конкурентоспособными, если не будем заниматься этим".
Нино, отец четырех детей младше четырнадцати лет, сказал Рою, что тема закрыта.
"Но Нино..."
"Говорю тебе, если ты не остановишься, ты умрешь".
В то время все более процветающий Рой также начал торговать большими партиями наркотиков, от чего Нино был отстранен под страхом смертной казни, поскольку Карло опасался, что суровые приговоры по делам о наркотиках могут привести к тому, что сделанный человек сломается и станет доносчиком, что будет губительно для семьи. В идеале "сделанный" человек также не должен был принимать доходы от наркотиков от "несделанного" подельника, но Нино и многие другие подмигивали на это правило, потому что оно было нереальным, учитывая деньги, которые можно было заработать. Карло и Пол, должно быть, знали, что происходит, но их реакция ждала проверки - кого-нибудь арестовали.
Рой финансировал крупную операцию по импорту колумбийской марихуаны тюками по двадцать пять фунтов. Марихуана выгружалась с морского грузового судна и продавалась из кузовного цеха в Канарси.
Сам Рой также продавал несколько унций кокаина из Gemini Lounge. Он занялся кокаиновым бизнесом так же, как и бизнесом кредитных союзов, - после того как помог довести кредитный союз Бруклина до банкротства, одобрив слишком много безнадежных и не подлежащих взысканию кредитов. Кредитный союз был объединен с другим, но слияние вызвало такое пристальное внимание со стороны полиции и банковских чиновников штата, что Рой ушел.
Как раз вовремя Рой заключил мировое соглашение со своим страшным врагом - налоговой службой, избежав предъявления обвинений. Сделка была основана на ложных показаниях друзей по бизнесу, которые помогли Рою отчитаться о некоторых своих доходах. Одно из показаний под присягой было подано Фредди Диномом, старым приятелем Роя еще со школьных времен. Фредди сказал людям, что, хотя он сделал бы это по дружбе: "Либо лгать, либо умереть".
* * *
В начале 1976 года Рой обратил свое внимание на процесс по делу об убийстве Генри Борелли и Джоуи Тесты, который начался в Квинсе 5 января. Рой не присутствовал на процессе, но однажды был замечен у здания суда, где оживленно беседовал с одним из адвокатов защиты, своим политически связанным юристом Фредом Абрамсом.
Дело вряд ли было открытым и закрытым. Виктор Кац все еще был слишком напуган, чтобы говорить. Не было никаких вещественных доказательств, связывающих Генри или Джоуи с дьявольщиной внутри "Пантри Прайд". Главным свидетелем была Джуди Квестал, которая находилась под охраной с тех пор, как согласилась рассказать свою историю.
Стратегия защиты заключалась в том, чтобы усадить Джуди на скамью подсудимых, пробив бреши в ее правдоподобности, и это сработало как нельзя лучше. Замаскированная для дачи показаний, она была уничтожена на суде. Допрашивая ее о сексуальной жизни, периодическом употреблении наркотиков и лечении от тревоги, защита выставила ее распущенной и неуравновешенной. Поскольку кроме нее больше ничего не было, а ее не было в "Пантри Прайд", у присяжных оставалось достаточно обоснованных сомнений в том, что Генри и Джоуи, такие красивые молодые люди, могли совершить столь ужасное преступление. Подсудимые также выиграли от того, что прокуроры округа Куинс не смогли добавить в обвинительное заключение обвинение в похищении; это преступление было совершено в другой юрисдикции - в округе Нью-Йорк (Манхэттен). У присяжных не было более мягкого обвинения, и 23 января был вынесен вердикт: невиновны.
Праздник состоялся в Gemini Lounge. Единственный траур был связан с шестью месяцами, которые Генри и Джоуи провели в тюрьме. Андрей Кац сотрудничал с полицией и получил по заслугам. Нино, избегавший "Близнецов", вернулся с Домиником, который увидел, что в круг молодых людей, вращающихся вокруг Роя, теперь входит бородатый коренастый парень по имени Питер ЛаФрошиа, которого Крис представил как "одного из лучших автогонщиков Нью-Йорка".
Доминика также впервые познакомили с Генри ; это стало началом его самой близкой дружбы с кем-либо из команды ДеМео. Доминику было уже двадцать восемь, Генри - двадцать семь; они были отцами и мужьями; оба когда-то хотели стать полицейскими. Как и Доминик, Генри побывал в экзотической стране - хотя поездки Генри в Марокко были связаны со сделками с наркотиками, а не со службой в армии, он хотя бы немного знал о жизни за пределами Канарси.
"Однажды меня ущипнули в Касабланке, - сказал Генри, - но несколько раз не ущипнули".
В течение нескольких недель после вечеринки Доминик и Генри стали встречаться за выпивкой. Доминик считал Генри единственным из всей толпы Канарси, чье дружелюбие было искренним
