попадающиеся кости животных ясно показывали, что эти отродья не прочь и кого-нибудь другого покушать. Просто, вероятно, другого выбора нет. Ну да и плевать, собственно — мне не детей с ними крестить.
Я продолжал аккуратное продвижение вглубь. Иногда кого-то приходилось обходить, а некоторых, особенно неудачно расположившихся, даже убивать на месте. Ну да и ладно — будет местным меньше голодных ртов, а пищи наоборот прибавиться. Да и плевать, собственно. А вот на что не плевать, так это на отсутствие того, ради чего я и полез в эту клоаку. Видимо, придётся всё же подниматься повыше.
Наконец передо мной показалась лестница на второй этаж. И несколько зон заботливо разложенного битого стекла — дикари знали толк в ловушках. Гирлянды из жести и ещё большего количества стекла, какие-то пародия на силки, узкие пролазы посреди заботливо наваленных баррикад… С последними, кстати, были наибольшие проблемы. Благо карабкаться по неустойчивым поверхностям я мог просто прекрасно, так что пусть и с дополнительными тратами времени, а обходить завалы всё же удавалось. При этом в основном благодаря тому, что второй этаж торгового центра был открытым и выходил к тому же открытому пространству, что занимало и центр первого этажа. У дикарей на такую акробатику координации, силы и выносливости наверняка не хватило бы, а мне — нормально. Пусть и приходилось следить за рывками, поскольку при моей массе можно было легко ненароком что-нибудь выломать. А потом ведь ещё и спускаться придётся.
Но, в конце концов, дальние помещения были достигнуты. И там я увидел то, что, к превеликому сожалению, полностью подтвердило безумные слухи, гуляющие по закоулкам местных притонов.
Коконы. Или какие-то мягкие яйца. Укутанные в груды тряпья или же заботливо укачиваемые руками женщин-дикарей. Тут же возились и многочисленные детишки, сверкающие в полумраке какой-то мелкой чешуёй и сероватой кожей в промежутках между ней. Оная, по-видимому, пропадает по мере взросления, поскольку у старших сородичей я ничего подобного не наблюдал.
Но яйца… В голове стало как-то пусто и ветрено. Разум заполонили мысли и предположения.
«Что могло быть причиной такого? Эксперименты пришельцев? Так они ведь и не рептилии, а скорее моллюски, чтобы такой хернёй заниматься. В смысле, когда хочется своих с чужими скрестить — это я понимаю, но вот уже чужих со всяким зверьём — это немного так странно. Или же дело в принципиальных попытках улучшения человека как вида? А может быть это просто случайное стечение обстоятельств, ставшее возможным благодаря БАВКУа?..»
Что же, так или иначе я прослежу за этим племенем. Ведь несмотря на обилие внешних мутаций, агрессивность и сомнительные практики, такой подвид человека может быть крайне интересен с практической точки зрения. Если, конечно, этих дикарей вообще можно считать людьми.
Да и матери о детях всё же заботятся… Хотя, судя по обилию ловушек и условиям их прохождения, мужской пол у этих существ куда злее и агрессивнее, по-видимому, в том числе и к потомству. Ну так и что? Надрессировать можно и более тупое зверьё! А эти, вон, по крайней мере хотя бы на половину популяции адекватны…
Но как же эта херня всё-таки приключилась⁈
Глава 10
Воля к дерзанию
«Вся или по крайней мере большая часть легкодоступной информации собрана, и теперь я хотя бы понимаю расстановку сил игроков. Пора делать собственный ход».
Ещё раз обдумав свои планы и рассмотрев политическую расстановку с разных сторон, я пришёл к выводу, что влезать в это болото всё же имеет смысл. Нельзя сказать, что все минусы Феместа уравновешиваются плюсами, но остальные площадки для возвышения ещё хуже. По крайней мере из известных мне.
«Маленькое население? Ну так и власть захватить гораздо проще. Малообжитые земли? Зато богаче на остатки прошлой цивилизации, плюс подальше от Конфедерации и нелюдей. Слабая логистика с торгово-промышленными центрами ойкумены? Зато армию вторжения, коли такая будет собрана, нормально снабжать не получится. Пустошь под боком? Так это естественная преграда от южан и монстров! И так далее и тому подобное…»
Словом, решение было принято. Вдумчиво, взвешенно, решительно… и с подспудным нетерпением.
И вот из-за последнего пункта мне пришлось вновь влезать с собственный разум. Потому что обнаружив эту эмоцию впервые, я совершенно не понял, откуда она могла взяться. А всё непонятное, как известно, — опасно. В особенности, если речь идёт об уникальном изделии гениальных, но по-своему безумных учёных, в которое неизвестным науке образом попали воспоминания человека из другой реальности.
Собственно, учитывая инстинкты инфильтратора, моё сумасшествие вполне может привести к цепочке событий, что во всех отношениях переплюнет вялотекущий конфликт Конфедерации с нелюдями.
«Съедет крыша, и я, например, решу построить что-нибудь экзотичное, вроде кастовой теократии с тотальной догматизацией всего вокруг. Нет, не спорю — заманчиво, конечно! Однако разума я пока не терял, и к таким мера прибегать совершенно не готов».
Но как же много нового удалось открыть для себя, внимательно изучив собственный разум!
«Какую, однако, херню я могу сотворить чуть ли не ради смеха… Видимо, проводить сеансы самопознания придётся на регулярной основ. Иначе и в правду рано или поздно объявлю себя Богом-Императором человечества…»
Самое забавное, что человек во мне был совершенно не против такого шага. Впрочем, он сейчас, что говорится, за любой кипишь, кроме голодовки и праздного безделья.
Доконала беднягу скука на пару с экзистенциальным кризисом.
Человек так хотел вновь влиться в социум, с избытком удовлетворив при этом жажду собственного признания. По существу, он не то чтобы был лишён этого на Земле, скорее уж наоборот — с удовольствием владел толикой личной власти. Хоть и небольшой, используемой без злоупотребления и перегибов, но всё же, всё же! Она придавала уверенности и сил прожить ещё один день если не ради себя, то хотя бы для подчинённых, что искренне надеялись на его поддержку.
Это держало его на плаву даже когда человеку казалось, что жить на Земле ему больше не за чем. Даже когда он остался один…
И тем болезненней оказалось лишиться этой опоры после смерти. Первые недели землянин ещё как-то существовал, огрызаясь и воспитывая инфильтратора скорее по инерции, чем от внутреннего желания. Но потом утих и этот запал. Умбракс, подготовка и путешествие — всё мельтешение прошло будто-бы мимо землянина, потерявшего прошлую жизнь и всякую мотивацию вместе с ней.
А потом нашлись люди. И тогда он подумал: «Не важно, как они будут жить или выглядеть. Хоть зверьё натуральное, пусть. Главное, чтобы было кого вести вперёд! Чтобы было, ради
